Лиса и медведь - Нагишкин Дмитрий Дмитриевич. Страница 1

Хитрому как доверять можно! У хитрого на языке одно, а в голове другое. С хитрецом ведёшься — в оба глаза за ним гляди!

Жила в тайге лиса. Очень она ловкая да хитрая была. И жила припеваючи. Ловила фазанов, перепёлок, куличков. Охотилась на птиц, да и птенчиками не брезговала, если на её жадный глаз попадались. А уж яйца она любила!.. Сколько гнёзд разорила, сколько птенцов погубила — и не сосчитать. Как-то взялась кукушка считать: «Ку-ку! Один. Ку-ку! Два», да так и до сих пор считает… Так лиса разбойничала, что в том месте стала дичь переводиться.

Но время идёт — никого не ждёт. Пришла и на лису напасть. Постарела лиса, видеть плохо стала, силы у неё поубавилось. А пошла она один раз на охоту, видит — идёт по дороге фазан-петушок. Подкралась лиса к нему, из-за кустарника выскочила — хвать фазана! А фазан забился, затрепыхался, крыльями захлопал, шпорами своими лисе нос в кровь разодрал да и убежал. Не могла с ним лиса справиться. Фазан на куст взлетел и давай над лисой смеяться.

— Эх, ты! — говорит. — Не охотиться тебе, а шкурой быть. Ни на что другое ты уж не годна.

Заплакала лиса с голодухи да со злости. Побрела в свою нору…

Совсем у неё неудачная охота пошла.

Целый день по тайге бродит, а поймать ничего не может. Попробовала лиса даже за бруснику взяться. Пожевала, пожевала и совсем заскучала: еды много, а сытости нет.

В эту осень перелётные птицы в тёплые края рано собрались. Потянулись косяки уток, да гусей, да журавлей. Летят, покрикивают — с сопками, с тайгой да с таёжными озёрами до весны прощаются.

Услыхала эти крики лиса и совсем помирать собралась: снег выпадет рано, а у лисы никаких запасов на зиму нет.

Идёт лиса, куда глаза глядят, голову повесила.

— Поищу, — говорит, — глупее себя. Авось прокормлюсь.

Повстречалась с медведем, спрашивает:

— Ты куда, сосед, идёшь?

Отвечает медведь:

— Да вот ищу, соседка, не скажет ли кто-нибудь, о чём журавли по ночам кричат?

Призадумалась лиса, потом говорит:

— Надо пошаманить — поколдовать немножко. Тогда узнаем.

Лыковый пояс лиса надела, щепочки да камешки к нему подвязала. Пошла плясать: хвостом метёт, вместо бубна в собачий череп бьёт. Развесил уши медведь, на лису смотрит, ладошками прихлопывает, лисе шаманить помогаег.

Покружилась, покружилась лиса, потом говорит:

— Ну, сосед, узнала я, о чём журавли по ночам кричат.

— О чём же?

— А кричат они о том, что зима будет ранняя, холодная да длинная. Кричат, что все звери должны друг другу помогать. От такой зимы, кричат, и берлога не спасёт!

Испугался медведь.

— Как же быть теперь? — говорит.

Отвечает ему хитрая лиса:

— Вместе жить надо. Вдвоём теплее. А сейчас, — говорит, — надо на зиму запасы собирать да в берлогу таскать!

Задумался медведь: зачем ему запасы, коли ему на всю зиму своей лапы хватает? Так лисе и сказал. Рассердилась лиса, закричала на медведя, ногами затопала:

— Кто хотел узнать, о чём журавли кричат? Ты. А узнал — делай, как говорят. Если не хочешь, я другого товарища себе на зиму найду. А ты один пропадай…

Упросил медведь обманщицу не сердиться.

Уговорились они вместе жить. Стали еду припасать, охотиться пошли. Только плохая у них охота идёт. У лисы силы нет, а медведя на спячку потянуло: на дичь смотрит, а сам о берлоге думает. Какая уж тут охота!

Разозлилась лиса, а виду не показывает. Ходит, ходит — всё думает, как ей медведя обмануть.

Сколько по тайге ни бродили — нет удачи…

Вдруг потянул носом медведь, шерсть у него на загривке дыбом стала: раздул медведь ноздри, глаза вытаращил, нюхает:

— Не нашим, соседка, пахнет.

Принялся шарить вокруг, что-то лапой загрёб. Видит лиса — у медведя в лапах охотничий нож. Видно, охотился кто-то, да и обронил нож. Запела лиса тоненьким голосом, заплясала, будто от радости. Спросил медведь, чему она радуется. Отвечает лиса:

— Как не радоваться мне, сосед! Ведь теперь мы можем зимовать безбедно. Эта штука, что ты нашёл, — заколдованная. Она одна может столько мяса принести, сколько тебе за всю охоту не добыть!

Обрадовался и медведь, что не надо теперь будет по тайге таскаться, что можно будет в берлогу залечь.

— Идём, — говорит, — соседка, домой поскорее.

— Идём, идём!

Побежала лиса вперёд. Домчалась до косогора, по которому тропинка шла. Воткнула посреди тропинки нож остриём вверх и назад вернулась. Медведю кричит:

— Что же ты тихо больно идёшь? Бегом надо.

Побежали они. Добежали до косогора. Говорит лиса:

— Давай скатимся с горы. Кто скорее!

Согласился медведь. Покатились они кувырком. Катится лиса и поёт:

— Катись, катись, мяса кусок!

— Что ты поёшь? — спрашивает медведь лису.

— Да вот пою, что теперь мяса на четверть зимы есть.

Катятся они дальше. Лиса всё своё тянет. Спрашивает её медведь, что она теперь поёт. Отвечает лиса:

— Пою, сосед, что теперь мяса на ползимы есть.

Наткнулся медведь на нож, что лиса на тропинке воткнула, распорол себе брюхо. А лиса во весь голос поёт:

— Лежи, лежи, мяса кусок!

Охает медведь, спрашивает лису:

— А теперь что ты поёшь?

— Да вот пою, сосед, что мяса теперь на целую зиму есть.

Издох медведь. Лиса медвежье мясо в берлогу перетаскала. Там и зиму перезимовала.

Вот так лиса обманула медведя.

Верно говорят, что от хитреца да плута добра не жди!