История Англии. От ледникового периода до Великой хартии вольностей - Позднякова Н. А.. Страница 36

Второй сын Завоевателя Вильгельм получил прозвище Вильгельм Рыжий из-за красноватого цвета лица и внешней уродливости. У него была толстая шея, прыщавое лицо, он отчаянно заикался и к концу жизни стал очень толстым. Тем не менее он держался за своего отца и заслужил его любовь.

Роберт потерпел поражение и был отправлен в изгнание. Впоследствии ему удалось получить прощение отца, но, поскольку старый король всё ещё не собирался умирать, он вновь поднял мятеж в 1082 г., опять потерпел поражение и был сослан. Он всё ещё находился в изгнании, когда умер Завоеватель.

Если бы Роберт жил дома и пользовался расположением отца, Вильгельм, возможно, короновал бы его королём и герцогом ещё при свой жизни, а затем заставил бы знать присягнуть ему на верность.

Но в сложившихся обстоятельствах Роберт поспешил домой в Нормандию и сумел сохранить свой титул Роберта II, герцога Нормандии, но это и все, что ему удалось сделать. Вильгельм Рыжий столь же поспешно отплыл в Англию, и архиепископ Ланфранк короновал его как Вильгельма II. Он имел на то право, поскольку на смертном одре Завоеватель объявил о своем желании видеть любимого сына королём Англии, — таким образом было поделено королевство Вильгельма. Третьему, младшему сыну Генриху достались пять тысяч фунтов серебром, чтобы он не чувствовал себя совсем уж обделённым.

В конечном счёте это был справедливый раздел, если уж пришлось делить наследство. Может показаться, что второму сыну досталась лучшая доля, он получил более высокий титул и большую территорию, но в то время всё выглядело иначе. Нормандия была страной-завоевательницей, своего рода «метрополией», Англия — страной угрюмых сервов. Нормандия была «домом», Англия — «ссылкой».

В результате не герцог Роберт, а король Вильгельм Рыжий счел себя обиженным. Спустя недолгое время он решил повторить подвиг своего отца в обратном порядке — завоевать Нормандию.

Это представлялось тем более реальным, что Роберт оказался не очень хорошим герцогом. Отчаянной смелости оказалась мало, чтобы управлять буйными нормандскими баронами, которые подчинялись сильной руке Вильгельма Незаконнорожденного, но с которыми оказалось не по силам справиться такому смешному низкорослому герцогу.

Кроме того, бароны были не в восторге от раздела королевства. Большинство из них владели землями и в Нормандии, и в Англии, а если две страны управлялись разными государями, зачастую отдельный барон попадал в положение, когда его интересы и обязательства в разных местах противоречили друг другу. Ему приходилось выбирать, то есть отказываться от части своих владений. Бароны хотели единого правления, но, если бы кто-то спросил их мнения, они, безусловно, предпочли бы бестолкового, но добродушного Роберта Вильгельму, который был вспыльчив, как его отец, но более жесток и жаден.

Разработанный Вильгельмом план вторжения в Нормандию не осуществился просто потому, что его старший брат опередил его, подняв против него баронов. Восставших возглавлял Одо, епископ Байе и сводный брат Вильгельма Завоевателя. Одо принимал участие в сражении при Гастингсе (скорее размахивая кадилом, а не мечом и копьём, поскольку священнику не положено проливать кровь).

Одо занимал высокие посты при своем брате, и, возможно, именно он заказал гобелен из Байе. Однако в конце правления Вильгельма Завоевателя он впал в немилость, и, несомненно, одним из мотивов его участия в бунте было желание вернуть себе утраченное влияние.

Если бы война шла только между баронами, Вильгельм Рыжий её проиграл бы, ибо из знати лишь немногие были на его стороне. Вильгельм, однако, обнаружил, что может опереться на своих английских подданных — не потому, что они его уж особенно любили, но потому, что они ненавидели надменных и жадных нормандских баронов, которые силой выбивали из них налоги. Далее, Вильгельм обещал им некоторые послабления (которые так никогда и не предоставил). Бароны потерпели поражение, но Одо было позволено вернуться в Нормандию, где он оставался на службе у Роберта.

Во время мятежа баронов Роберт Нормандский имел великолепный шанс вторгнуться на остров и возглавить борьбу против Вильгельма Рыжего. Он, однако, не отважился пойти на такой риск, ибо не умел быстро принимать решения и незамедлительно действовать.

Вильгельм не оценил добрые намерения Роберта. Хотя Роберт сам не принимал участия в самом восстании, то, что оно шло под его флагом, было достаточно для подозрительного Вильгельма. Он вторгся в Нормандию в 1091 г. и в течение года вел там довольно вялую войну, которая закончилась при самых неожиданных обстоятельствах.

События на Востоке

В 1090-х гг. вся Западная Европа была охвачена энтузиазмом по поводу войны с мусульманами, которые захватили Иерусалим и Святую землю. Эта предполагаемая война во имя христианства и креста стала впоследствии называться Крестовым походом. В действительности Крестовые походы продолжались ещё два столетия, но тот — Первый крестовый поход 1090 г. — вызвал такое воодушевление, явил столько примеров отчаянного безрассудства и величайшего героизма, что среди всех других навеки обрел романтический ореол.

Церковь призывала христианских правителей прекратить междоусобные войны и обратить все силы против мусульман. Короли Западной Европы мало внимания обращали на её призывы, но многие представители знати воспользовались возможностью бежать от рутинных забот и отсутствия перспектив у себя на родине и отправиться на далекий, таинственный Восток в надежде обрести спасение души и власть.

Самым высокопоставленным из всех знатных людей, откликнувшихся на призыв к Крестовому походу, был герцог Нормандский Роберт II. Ему смертельно надоело бороться со своими баронами, с одной стороны, и со своим братом — с другой. Он не был правителем; он был военным авантюристом, а Крестовый поход сулил именно то, чего ему хотелось, — военные приключения и подвиги без каждодневной ответственности.

В 1095 г. Роберт объявил о своем намерении отправиться в Крестовый поход, и Вильгельм Рыжий согласился на перемирие. Поступи он иначе, он вызвал бы недовольство папы и восстановил против себя общественное мнение Европы. Кроме того, было очень заманчиво избавиться от Роберта, отправлявшегося в поход, из которого он, возможно, и не вернётся, и прижимистый Вильгельм даже соизволил одолжить брату десять тысяч марок под залог его владений. Несомненно, Вильгельм от всей души желал Роберту злой судьбы. Характерно, что эти десять тысяч он собрал со своих подданных в виде дополнительного налога, а не выложил из собственного кармана. Одо из Байе, не желая оставаться во власти Вильгельма, отправился с Робертом, но умер в пути, так и не достигнув Святой земли.

Роберт Коротконогий, разумеется, не был первым нормандцем, устремившимся на Восток. Его дед Роберт Дьявол шестьдесят лет назад совершил паломничество в Святую землю, и нормандские аристократы в таких паломничествах обычно останавливались в Италии, ибо вечная смута делала эту землю удобным местом для военных авантюр и получения новых владений.

Сицилию к тому времени уже два столетия удерживали мусульмане. Южная Италия была частью Византийской империи, которая теперь входила в период окончательного (но продолжительного) упадка.

В 1030 г. в южную Италию направились сыновья мелкого нормандского барона Танкреда де Отвиль, чьи владения располагались в сорока милях западнее Байе. Это была известная шайка буянов, и самым знаменитым среди них был Роберт, старший из семи сыновей Танкреда от второго брака (пять сыновей он имел от первого брака). Этот сын впоследствии стал известен под именем Роберт Гвискар, то есть Роберт Умный.

Старший сводный брат Роберта уже выкроил себе княжество в Апулии, на «мыске» Италии, а теперь и Роберт сделал то же самое в Калабрии, на «каблуке» Италии. В 1057 г., когда сводный брат умер, Роберт прихватил и Апулию, и к 1060 г. владения Византийской империи распространялись лишь на несколько укреплений в южной части полуострова. Всё остальное принадлежало Роберту.