Ужасная сводная сестра (ЛП) - Линг Айя. Страница 47

На этот раз мальчик быстро кивает головой.

— Тогда тащи свою ленивую задницу внутрь, — мужчина отпускает мальчика и сильно его толкает. — Если ещё раз увижу, что ты спишь, то получишь двадцать ударов плетью.

НЕТ! Я устремляюсь вперёд, держа в руках зонтик, а Крю плывёт по воздуху впереди меня. В его присутствии чувствую себя более свободно.

— Хорошо, Кэт, — бормочу сама себе. — Сейчас или никогда!

Глава 27

Я бью мужчину зонтиком по голове, он стонет и разворачивается.

— Кто ты...

Я снова ударяю его. На этот раз Крю мне помогает — зонтик опускается на него с силой железной биты. Не то, чтобы мне известно, на что похож удар железной битой, но у меня такое чувство, что эффект такой же. Мужчина хватается за голову и оседает на землю. После третьего удара зонтиком он теряет сознание. Я тучу зонтиком в его грудь, чтобы убедиться, что тот, и правда, отключился. Он слегка дёргается, но не приходит в чувство.

— Хм... эй ты, — обращаюсь я к мальчику. — Как тебя зовут?

Он смотрит на меня как на пришельца. Мне приходится повторить свой вопрос.

— А... Ангус.

— Хорошо, Ангус, ты знаешь девочку по имени Молли? У неё супер короткие волосы и примерно такой рост.

Мальчик кивает.

— Ты можешь сходить за ней для меня? Я — Кэт... друг... другого друга, мистера Уэллсли. Она знает меня.

Ангус бросает ещё один взгляд на лежащего на земле без сознания мужчину, а потом ныряет внутрь. Если бы это был фильм, то я бы его связала и всунула ему в рот кляп, но у меня нет верёвки.

Появляется Молли с выражением любопытства на лице. Её глаза расширяются, когда она видит на земле мужчину.

— Мистер Толливер! Он мёртв?

— Надеюсь, что нет, — ответив, бросаю взгляд на Крю. Гоблин качает головой. — Я всего лишь вырубила его своим зонтиком.

— Вы атаковали его, леди? — Молли смотрит на мой большой чёрный зонтик, потом снова переводит взгляд на меня. Что-то вроде восхищения читается на её лице и в голосе.

— Из-за грязи он поскользнулся, так что это было легко, — говорю я, кивая на землю. — В любом случае, у нас не так много времени. Мне нужна твоя помощь.

— Моя? — Молли удивлённо на меня смотрит. — Такой леди как вы?

— Да. Вообще-то, это может быть полезно и для вас. Мне нужно взять у вас интервью, и я напишу статью и опубликую её в газете. Или в журнале. И там, и там, если получится.

На её лице потихоньку начинает проявляться понимание.

— Леди, вы хотите, чтобы я рассказала о том, как с нами обращаются, и потом об этом узнают все?

— Точно. Я надеюсь, что таким способом мы сможем привлечь внимание публики к детскому труду, чтобы принцу удалось принять закон в парламенте. В нем говорится, что ваш рабочий день не должен длиться больше восьми часов.

Молли и Ангус переглядываются.

— Восемь часов, леди? — в голосе Молли слышится недоверчивость. Ангус же просто смотрит на меня.

— Таков план. В идеале, мне бы хотелось, чтобы закон был изменён, и вам больше не пришлось работать, но для этого потребуются слишком большие изменения. Нам нужно начать с чего-нибудь поменьше, — сенсационные новости продаются. — Кроме Джимми, какие серьёзные травмы получали другие?

Молли делает глубокий вдох.

— У Уны оторвало три пальца. Уилл потерял ухо. Джейми попал в госпиталь из-за проблем с лёгкими — в прошлом году он умер.

— И Полли, — встревает Ангус.

— Чёрт, не могу поверить, что забыла о Полли. Ей пришлось хуже всего — её засосала машина, и половина костей были раздроблены или разбиты. Мы все думали, что она умрёт, но та выжила. Полли единственная из нас, кто может уходить на два часа раньше, но мы не против. Она умрёт, если будет работать столько же, сколько и мы.

У меня в желудке словно оседает камень. Я крепче сжимаю зонтик, но с другой стороны, мой мозг твердит мне, что если меня тошнит просто когда я слушаю об их травмах, то какой же эффект будет иметь рассказ, когда его будут читать в газете?

— Хорошо, Молли. Ангус. Давайте начнём.

— А как же мистер Толивер? — спрашивает Ангус. Он всё ещё выглядит испуганным, когда смотрит на мужчину, которого я вырубила. Нельзя, чтобы этот мужчина вмешался в интервью.

— Есть здесь какая-нибудь верёвка?

— Нужно засунуть его под работающую машину, — говорит Молли. — Он не посмеет сдвинуться даже на дюйм.

— Мы не можем так сделать! — вскрикивает Ангус. — Мистер МакВин убьёт нас.

В конце концов, мы берём ключи из кармана мистера Толивера и закрываем дверь изнутри. Я обмениваюсь предостерегающими взглядами с Крю, и одними губами велю ему следить за мистером Толивером.

В воздухе тепло и влажно, а из-за хлопка, летающего вокруг, хочется чихать и кашлять. Машины — огромные, ужасные, двигающиеся чудовища. И с ними работают дети от шести до шестнадцати лет, поднимая хлопок с пола, регулируя валы, бегая взад и вперёд. У всех них сгорбленные спины, землистого цвета кожа, кривые коленки и тела настолько худые, что их можно разбить, как кегли.

Некоторые смотрят на меня, когда я вхожу, но большинство слишком заняты, чтобы заметить. Нельзя интервьюировать их, пока они все заняты, звук машин просто оглушает.

Я хватаю Молли за руку.

— Мы можем выключить машины?

На миг она колеблется, затем пожимает плечами и показывает мне, как вытащить рычаг из ближайшей машины, с некоторым трепетом мне удаётся с ней справиться. Подбегает Ангус и говорит детям, работающим с машиной, отойти. Раздаётся ужасный скрипящий шум, колёса постепенно начинают замедляться, машина останавливается.

Выключив первую машину, справляться с остальными становится всё легче. Пока я работаю над оставшимися, Молли и Ангус объясняют другим детям причину моего визита. Закончив с последней машиной, вытираю пот со лба и опускаюсь на табуретку. Чувствую себя героиней экшена, которая только что остановила тикающую бомбу.

— Хм... — я неуклюже машу обеими руками. — Привет. Я знаю, что вам интересно, почему я здесь. У... хм... у меня был друг, который работал здесь.

— Она подруга Джимми, — говорит Молли.

Недоверие и непонимание появляется на детских лицах. Они не верят, что я, хорошо одетая леди, могу в принципе быть знакома с Джимми.

Тем не менее, решаю продолжать.

— Сестра Джимми была моей горничной. Когда он умер, я не смогла просто стоять и ничего не делать. Я просила парламент изменить закон, но они не преуспели в этом. Так что сейчас мне нужно, чтобы эта история стала известна публике. Если всю страну будет волновать то, как ужасны ваши условия работы, тогда в следующий раз нам повезёт больше.

Дети переглядываются. Один из старших ребят, лет четырнадцати или пятнадцати, начинает говорить.

— Почему вы это делаете? — спрашивает он с подозрительным блеском в глазах. — Какая вам от этого выгода?

— Никакой, кроме облегчения и возможности больше не видеть поломанные или мёртвые тела.

— Захлопни свой рот, Иан, — внезапно произносит Молли. — Леди, которая вырубила мистера Толивера — друг.

— Она ударила его зонтиком, — говорит Ангус.

Теперь дети смотрят на меня с внезапным уважением. Иан пихает рядом стоящего мальчика и говорит ему что-то, чего мне не слышно. Но остальные, кажется, меняют своё мнение обо мне.

— Мы, правда, сможем больше не работать, если вы напишите свою историю? — нетерпеливо спрашивает девочка. Её левая рука ампутирована; меня передергивает. Чёртовы машины.

— Мы начнём с уменьшения рабочих часов, — отвечаю я, вытаскивая блокнот и карандаш. — Ладно. Давайте начнём, пока не вернулся этот ужасный мистер Толивер.

Теперь, когда я всё объяснила, дети хотят говорить. По крайней мере, те, кто смог бодрствовать. Большинство из них просто повалились на пол и начали дремать. Среди них была крошечная девочка, лет четырех или пяти. Я беру её к себе на колени, чтобы она смогла свернуться клубочком на плотном бархате, как котёнок.