Фата-Моргана 3 (Фантастические рассказы и повести) - Найт Дэймон. Страница 114

Бэбкок дрожащими руками скрутил рисунки.

— Честное слово, это может решить вопрос, — сказал он. — Вполне возможно.

Он встал и направился к двери.

— Держись, Джим.

Оставшись один, он вновь надел маску и постоял немного не двигаясь, вслушиваясь в легкий, ритмичный шум помп, щелчки переключателей и клапанов; он чувствовал, что там, внутри у него, холодно и чисто. Нужно признать, что это ему обеспечили: освободили от всех потрохов, заменив их механизмами, которые не кровоточат, не текут и гноятся. Он подумал о том, как обманул Бэбкока. «А почему обманывают больного раком?» Они все равно не смогут этого понять.

Он сел за чертежную доску, прикрепил чистый лист бумаги и начал рисовать карандашом машину для исследования Луны. Закончив машину, начал набрасывать кратеры и фон. Карандаш двигался все медленнее, наконец он с треском отложил его.

Нет желез, выделяющих в кровь адреналин, значит, он не испытывает ни страха, ни ярости. Его освободили от всего этого — от любви, от ненависти, — но забыли об одном чувстве, на которое он еще способен.

Синеску с черной щетиной бороды, пробивающейся сквозь толстую кожу. Созревший угорь возле носа.

Чистый и холодный лунный пейзаж… Он снова взял карандаш.

Бэбкок со своим приплюснутым, красным носом, с гноем в уголках глаз и остатками пищи между зубами.

Жена Сэма с малиновой кашицей на губах. Лицо в слезах, капелька под носом. И этот проклятый пес с блестящим носом и мокрыми глазами…

Он повернулся. Пес был здесь, сидел на ковре, с висящего розового языка капала слюна. (Снова оставили двери открытыми!) Схватив металлическую рейсшину, он взмахнул ею как топором. Пес коротко взвизгнул, — когда металл раздробил его кости. Один глаз заполнился кровью, пес дергался в конвульсиях, оставляя на ковре темные пятна, а он ударил еще и еще раз.

Маленькое тельце скорчившись лежало на ковре, окровавленное, с ощеренными зубами. Он вытер рейсшину бумажным полотенцем, вымыл ее в раковине водой с мылом, вновь вытер и положил на место. Потом взял лист ватмана, развернул на полу и подсунул под тело собаки, стараясь как можно меньше пачкать ковер. Подняв труп щенка, он вышел с ним на террасу, открыв дверь плечом. Выглянул через перила. Двумя этажами ниже бетонная крыша с трубами. Никто не смотрит. Он сбросил собаку с бумаги, и та полетела вниз ударилась о трубу, оставив на ней красную полосу. Вернувшись в комнату, он выбросил бумагу в мусоропровод.

Пятна крови были на ковре, на ножках столика и на его брюках. Он вытер их водой и бумажными полотенцами, потом снял одежду, внимательно осмотрел и бросил в прачечную. Вымыл раковину, вымылся сам дезинфицирующим средством и надел чистую одежду. Войдя в пустую квартиру Сэма, оставил дверь на террасу открытой и вернулся к себе.

Чистый и холодный, снова сел за чертежную доску. Ему вдруг вспомнился сон, который он видел сегодня утром: скользкие почки лопаются серые легкие кровь и волосы шнуры кишок покрытые желтым жиром и этот смрад как из уборной а он переправляется через какой-то вонючий желтый поток и…

Он начал рисовать тушью, сначала тонким стальным пером, потом нейлоновой кисточкой.

…поскользнулся и падал не в силах остановиться погружался в вязкое месиво все глубже не в силах шевельнуть ни рукой ни ногой как парализованный и напрасно хотел закричать хотел закричать хотел закричать…

Машина карабкалась по склону кратера, руки ее были вытянуты, голова откинута назад. Вдали виднелась скальная стена, горизонт, черное небо и звезды, как булавочные головки. Это был он там, на Луне, но еще слишком близко, ведь над головой, как гнилой плод, нависала Земля — голубая от плесени, сморщенная, струящаяся, кишащая жизнью.

Р.Лафферти. Медленная ночь со

вторника на среду

(Перевод с англ. И.Невструева)

Нищий преградил путь молодой паре, медленно идущей вниз по ночной улице.

— Сохрани нас этой ночью, — оказал он, взмахнув перед ними шляпой. — Добрые люди, не могли бы вы дать мне в долг тысячу долларов? Я хочу восполнить потерю своих капиталов.

— Я давал тебе тысячу в прошлую пятницу, — напомнил молодой человек.

— Действительно, давал, — согласился нищий. — А я около полуночи вернул тебе через посланца в десять раз больше.

— Правда, Джордж, так оно и было, — сказала молодая женщина. — Дай ему их, дорогой. По-моему, это порядочный человек.

Вот так молодой человек дал нищему тысячу долларов, а тот махнул перед ними шляпой и отправился дальше, чтобы восполнить потерю своих капиталов.

Входя на биржу, он миновал Ильдефонсу Импала, прекраснейшую женщину мира.

— Выйдешь за меня сегодня ночью, Илдо? — радостно спросил он.

— Не думаю, Бэзил, — ответила она. — Я столько раз выходила за тебя, но на эту ночь у меня нет никаких планов. Впрочем, ты можешь сделать мне подарок в случае своего первого или второго состояния, мне это всегда нравится.

Однако едва они расстались, она задала себе вопрос: а за кого я выйду этой ночью?

Нищим был Бэзил Бегельбекер, который через полтора часа станет богатейшим человеком мира. В течение восьми часов он сколотит и потеряет четыре состояния: то будут действительно огромные деньги, а не мизерные капиталы, которые добывают середнячки.

Когда из мозгов убрали блокаду Абебаоса, люди стали принимать решения быстрее и более удачные. Блокада заставляла мозг заикаться. Когда поняли, в чем она заключается и то, что не выполняет никаких положительных функций, ее стали убирать в детстве с помощью простой нейрохирургической операции.

С того времени продукция и перевозка стали практически вопросом времени. Дела, которые отнимали до этого месяцы и годы, решались теперь в течение минут и часов. В течение восьми часов можно было сделать одну или несколько изрядно закрученных карьер.

Фредди Фиксико как раз изобрел ручной модуль. Фредди был никталопом, и любовь к модулям характеризовала ему подобных. Вообще в зависимости от своей природы и увлечений люди разделились на аврориков, хемеробиков и никталопов, или, другими словами, на зорян, которые жили в полную силу от четырех утра до полудня, дневных мух, время которых приходилось на часы с полудня до восьми вечера, и цивилизацию ночников, которая цвела между восемью вечера и четырьмя утра. Культура, изобретательность, торговля и деятельность трех этих племен несколько отличались друг от друга. Как никталоп Фредди начал свой рабочий день в восемь вечера медленной ночью со вторника на среду.

Фредди снял контору и поручил ее обставить. Это заняло одну минуту: переговоры, выбор и оборудование прошли почти одновременно. Потом он изобрел ручной модуль, что заняло следующую минуту, и начал, его производство и продажу. В течение трех минут модуль оказался у ведущих потребителей.

Понравилось — это был весьма привлекательный модуль. Через тридцать секунд начал поступать поток заказов. В 8.10 все известные личности получили один из новых экземпляров, и спрос стабилизировался. Продажа модулей составила миллионы штук, это был один из самых интересных шлягеров той ночи, по крайней мере ее ранних часов.

Ручные модули не имели никакого практического применения, так же как стихи Сэмеки. Они были привлекательны, имели удовлетворительные с психологической точки зрения размер и форму, их можно было держать в руках или поставить в нишу для модулей в любой стене.

Разумеется, Фредди стал очень богат. Ильдефонса Импала, прекраснейшая женщина мира, всегда интересовалась недавно разбогатевшими и пришла встретиться с Фредди около 8.30. Решения принимались быстро, и решение Ильдефонсы последовало в ту же секунду, как женщина остановилась в дверях. Фредди тоже решил быстро и развелся с Джуди Фиксико в Суде по Мелким Делам. Фредди и Ильдефонса поехали на медовый месяц на курорт Параис Дорадо.