Без права на пощаду (Школа обаяния) - Демилль Нельсон. Страница 20
Она взглянула на него.
– Нет... это напоминало официальную рождественскую вечеринку, а в понедельник утром все избегали друг друга. Вам это знакомо?
– Думаю, да. – Справа, напротив музея, он заметил покрытую гравием стоянку и сказал:
– Я тут в прошлом октябре был однажды на приеме для военных атташе. В годовщину советско-немецкого сражения 1941 года. Интересное место. Фишер, наверное, проезжал этой дорогой, мимо музея. Весь фокус состоит в том, чтобы восстановить то, как он заблудился. Поройтесь-ка в моем чемоданчике, поищите там карту аэрофотосъемки.
Она выполнила его просьбу.
– Разверните ее и положите на колени. Если нас остановят, подожгите ее зажигалкой. Это быстровозгораемая бумага, и за секунду от нее ничего не останется. Без большого огня, без дыма или пепла.
– Хорошо.
– Под сиденьем должен быть фонарик с красным светофильтром.
Лиза сунула руку под сиденье и достала фонарик.
– Нам известно, что он очутился на лесной дороге к северу от Бородинского поля примерно в это же время. Дальше на север – Москва-река, электростанция и водохранилище. Так что он оказался где-то между этим местом и рекой. Единственный лес, указанный на аэрофотографической карте, это – бор. Видите его?
– Да. – Она подняла взгляд от карты. – Я вижу на тех холмах сосны.
– Эти холмы расположены к югу от Москвы-реки. Сейчас я подъезжаю к развилке.
Лиза осветила карту фонариком.
– Да, я вижу ее на карте. Если вы поедете влево от развилки, то попадете в петлю и вам придется взбираться на холм.
Холлис кивнул. Казалось, что эта дорога вела к музею, однако это было не так. Вот здесь Фишер и совершил свою роковую ошибку. Холлис поехал влево от развилки.
Они поднимались на холм с выключенными фарами. Дорога завела их в довольно густой лес, стало совсем темно.
– Вам что-нибудь видно? – спросила Лиза.
Холлис покачал головой.
Они опустили стекло, и в салон ворвался холодный осенний воздух.
– Красивый лес, – сказал Холлис. – Мне нравится это слово – бор. Такое проникновенное, очень русское. Я представляю густой непроходимый темный сосновый лес старинной Московии, с лесными разбойниками, дровосеками, избами, сосновую смолу, кипящую в котлах, подвешенных над кострами с потрескивающими поленьями. Что-то сказочное. Бор...
Лиза посмотрела на него, но не произнесла ни слова.
Они продолжали ехать по узкой дороге очень медленно, двигатель жалобно ныл на первой скорости.
– Можно закурить? – спросила Лиза.
– Нет.
– Я испытываю все большую неуверенность.
– Хотите вернуться?
Она, поколебавшись, ответила:
– Позже.
Через десять минут они подъехали к указателю, и Холлис остановил машину. Лиза осветила указатель фонариком.
«СТОЙ! ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА. ВЪЕЗД И ВХОД ВОСПРЕЩЕН!»
– Вот, наверное, то самое место, – сказал Холлис. – А я боялся, что мы можем поехать не той дорогой.
– Мы и так поехали не по той дороге. Холлис вышел из машины и осмотрелся. Он обнаружил справа от дороги маленькую площадку для разворота. Открыв багажник, он порвал провода, ведущие к габаритным огням и фарам, и снова сел в машину. Проехав площадку, он продолжал двигаться между сосен до тех пор, пока «Жигули» не углубились в лес почти на двадцать ярдов. Затем, поставив машину задом к дороге, он заглушил двигатель.
Лиза сидела молча.
– Постоянно прислушивайтесь и поглядывайте вокруг, – прошептал Холлис. – Будьте готовы быстро смотаться отсюда. Если в течение часа я не вернусь, отправляйтесь в Можайск и займитесь тем делом в морге. Кто бы ни спрашивал, отвечайте, что меня с вами не было. Садитесь за руль и опустите стекло. Увидимся позже.
Лиза подошла к нему совсем близко.
– Вы сошли с ума.
– Идите в машину.
– Нет!
Они пошли вместе. Под ногами пружинила опавшая хвоя, вокруг стоял смолистый запах. В лесу было очень темно. Лиза прошептала:
– Сэм, официально у нас тут нет никаких дел... никакого прикрытия... даже дипломатической неприкосновенности.
– Наше прикрытие – то, что мы отправились собирать грибы. Все русские заядлые грибники.
– В сосновых лесах нет грибов, – сказала Лиза.
– Да, неужели? Значит, у нас эскапада на сексуальной почве.
Через несколько минут они заметили указатели, прибитые гвоздями к деревьям на небольшом расстоянии друг от друга. Подойдя к одному из них, Лиза осветила дощечку фонариком и прочитала:
«СТОЙ! ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА. ВХОД И ВЪЕЗД ВОСПРЕЩЕН. ЗА НАРУШЕНИЕ – АРЕСТ».
Холлис прошептал ей на ухо:
– Здесь могут быть звукоуловители. Поэтому ступайте легко, как олень.
Лиза кивнула. Холлис положил руку ей на плечо и почувствовал, как она дрожит.
– Хотите вернуться обратно в машину?
Она отрицательно покачала головой. Они продолжали пробираться через лес. Временами встречались таблички с теми же самыми надписями. Лиза указала еще на одну, висящую над небольшой полянкой.
«СТОЙ! СТРЕЛЯЕМ!»
– Мы почти на месте, – прошептал Холлис.
Вдруг они услышали шум позади и резко обернулись. Холлис опустился на колено и выхватил из кобуры пистолет. На просеку прямо на них выбежала самочка оленя, она резко остановилась, фыркнула, повернулась и скрылась из глаз.
Холлис положил пистолет в карман куртки и поднялся. Они продолжали идти дальше и через пять минут очутились напротив восьмифутового забора, увитого поверху кольцами колючей проволоки. Металлическая табличка на заборе предупреждала: «ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ».
По ту сторону сосны были вырублены на расстоянии пяти метров, и начиналось еще одно, точно такое же заграждение, а за ним – сторожевая вышка.
– "Школа обаяния миссис Ивановой"! – прошептал Холлис.
– Никакого обаяния, – отозвалась Лиза.
Холлис взял Лизу за руку, и они осторожно двинулись вдоль колючей проволоки, обойдя разлагающийся труп оленя, убитого электрическим током.
– Сэм, теперь давайте уйдем, – прошептала Лиза.
Он пригнул ее книзу.
– Слушайте!
Мертвую тишину леса прорезал звук дизельного двигателя. Затем они увидели приближающиеся к ним огни фар.
– Ложись! – приказал Холлис.
Оба рухнули на мягкую от сосновых иголок землю. Огни фар становились все ярче, и вот показался автомобиль, медленно пробирающийся по контрольной полосе между двумя оградами с колючей проволокой. Холлис увидел, что это – полугусеничная машина с открытой сзади платформой для солдат. В кабине находилось двое, а на платформе шестеро солдат в касках, два вращающихся пулемета и два прожектора. Холлис надеялся, что это обычный патруль, но солдаты выглядели весьма напряженно и были в полной боевой готовности. Когда машина приблизилась к ним на десять ярдов, Холлису удалось разглядеть особую зеленую форму войск пограничной охраны КГБ. Он прошептал Лизе:
– Повяжите шарф вокруг лица и прикройте руки.
Сам он опустил вязаную шапочку, и она превратилась в лыжную маску. Натянул черные нейлоновые перчатки и замер. Машина сейчас проезжала всего в пятнадцати футах от них. Холлис предположил, что сработали звукоуловители или датчики на двигающиеся объекты, поэтому патруль послали определить, что это было – четвероногое или двуногое существо. Он услышал, как люди переговариваются друг с другом, затем из кабины водителя раздался треск рации. Искаженный помехами голос произнес:
– Ну, все проснулись? Чем ты там занимаешься, Гречко?
Человек, сидящий рядом с водителем, сказал в переносной телефонный аппарат:
– X... груши околачиваю.
Голос в рации рассмеялся.
Машина остановилась прямо напротив Холлиса и Лизы. По земле забегали лучи прожекторов, ощупывая всю площадь, свободную от деревьев. Затем их мощный свет устремился в лес, за пределы ограды и вдруг остановился на мертвом олене. Прожектор погулял над его трупом и направился дальше.
Холлис почувствовал, как Лиза дрожит. Он нашел ее руку, которую она прятала под животом, и крепко сжал. Они ждали. Через минуту машина двинулась дальше. Они по-прежнему лежали без движения, почти не дыша.