Сашка (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 17

Вокруг меня стояли все, всё же отца провожали, так что слышали всё, что я сказал. Кстати, только сейчас грузовички с пассажирами скрылись с глаз на повороте дороги. Мама удивлённо посмотрела на меня и поинтересовалась:

- Что ты хочешь сказать?

- Я прямо говорю, что уже завтра дня мы уезжаем в Москву. Немцы тут будут очень скоро, сами слышите отголоски артиллерии. Уже через неделю те будут тут, а то и раньше, так что нас к этому времени тут не должно быть. Я отцу записку в мешке оставил, чтобы писал на Танин адрес, общежития её, нас тут уже не будет. Я не хочу, чтобы у вас или у меня стояла отметка в документах, «находился на оккупированных территориях, неблагонадёжен». Не будет такого, я не допущу. Времени много потеряли, дотянулся, так что поторопимся.

Мы отошли ото всех чуть в сторону, и общались вполголоса. Я старался убедить маму и дедушку с бабушкой. Если останемся, нам не жить. Побьют всех немцы. Одно упоминание того что немцы даже детей не жалеют, решило дело в мою пользу. Мама и так пешком с трудом одолела дорогу до райцентра, а тут совсем ослабла. Отсиделась на лавке у закрытого пивного ларька и кивнула. Раз нужно, паспорта будут. Я смог её убедить, как в принципе и стариков. Сопроводив их до райотдела, люди тут были, все же время полуденное, мама осталась, бабушка писать и читать не умела, заявления мама написала, а мы с дедом и ребятнёй пошли по одному адресу. Сам дед был вполне грамотный, всё же бывший артиллерийский унтер, но он мне был нужен, так что за всех мама с заявлениями отдувалась. Тут на окраине Сланцев мужик повозку продавал и двух лошадей, отличные лошади и транспортное средство. Но покупателей было мало, цену драл. Я тоже походил, но так, покрутился, посмотрел, а сейчас реально шли брать, деньги при мне. Хозяин был дома, крепкий такой пятидесятилетний мужик. Он без удивления нас встретил и начал показывать, что продаёт. Дурачина, даже цену не поднял. Две недели как война идёт, а цена у него та же. Дед не спрашивал, откуда у меня деньги, я попросил, так что он сам всё осмотрел и кивнул, годные лошади и повозка. Уплатив, я попросил написать расписку, тот грамотным был и накарябал её. Так что к райотделу мы подкатили все в месте на повозке. Мама с бабушкой и Мариной, она с нами не пошла, удивлённо встретили наше появление.

Мама сообщила, что документы им не дали, заявление приняли, но не дали, на днях пришёл приказ сверху. Не давать. Вздохнув, похоже, мы тут в пролёте, вернёмся к этому вопросу в Москве, посадили рядом со мной маму, бабушку назад к деду и ребятне, Маринка сама заскочила, и покатили в деревню. Малышня очень веселилась. В это время над нашими головами разгорелся настоящий воздушный бой, все зрителями были, даже я на окраине райцентра натянул поводья, и наблюдал вместе со всеми, сопереживая. Так-то самолёты не раз полетали над нами, да почти постоянно, а тут настоящий бой. На немецкие бомбардировщики наскакивала тройка краснозвёздных истребителей, те сгруппировались и активно оборонялись. Что за истребители я так и не понял, но не «ишачки» точно, силуэты не похожие, их ни с чем не спутаешь. «И-16» над нами уже летали, так что их силуэты я запомнил, а эти новенькие, видимо свежую часть перебросили.

- Смотри, горит! – радостно закричала Марина, показывая, как двухмоторный бомбардировщик с крестами на крыльях с дымным хвостом пикирует к земле.

- Эй, там же наша деревня, - озадаченно пробормотал я.

Почти сразу раздался грохот и земля дрогнула. Мы хором понадеялись, что самолёт упал далеко от деревни, да продолжали наблюдать за боем. Немцы в нём потеряли три самолёта, наши один, лётчик выбросился с парашютом, но далеко. Когда бой сместился, и деталей не было видно, мы направились к деревне по объездной дороге. Вот Марина не выдержала, соскочила и побежала по тропинке. Так было быстрее. Те, что постарше с Димкой рванули следом, ну а мы степенно двинули. Я по ходу движения объяснял маме, что ей нужно официально уволиться и получить на руки трудовую книжку, хоть что-то.

В это время рядом остановилась «полуторка» с хлебопекарни, на бортах было написано, полная милиционеров. Я тоже натянул поводья, останавливая повозку.

- Сашка, - обрадовался мне знакомый лейтенант Серёжа из райотдела. Фамилии я его не знал. Он меня хорошо знал, мы с отцом участвовали в загоне банды недели три назад, как раз за несколько дней до начала войны. Взяли почти всех, по следам нашли, так что тот знал, что я следопыт.

- Немцев пятеро на парашютах выбросились. Без тебя мы их не найдём тут леса сплошные.

- Понял, - кивнул я и протянул поводья деду, что сидел сзади. – Я постараюсь быстро.

- Не рискуй, - напутствовала мама.

- Мы немцев сами изловим, пусть только покажет где они, - успокоил лейтенант маму.

Спрыгнув на землю, я забрался в кузов, двое милиционеров мне помогли, кузов открытый был, и сел на свободное место. Почти сразу машина стронулась с места, и мы по ухабам на максимальной скорости рванули к месту ближайшего приземления немцев. Жаль я без оружия, лишь нож при мне, но и так я опасен, тем более, вон шесть милиционеров с карабинами и трое, если лейтенанта в кабине считать, с револьверами или пистолетами. Справимся.

Нужно было поторапливаться, чтобы успеть выскочить из клещей двигающейся военной машины немцев, что сейчас стремились окружить войска под Ленинградом и Псковом. Пока же немцы рвались к Пскову, что оставался слева от нас, его возьмут со дня на день, и пойдут дальше, так что нужно торопиться, однако я считал, что время у нас ещё есть. Всё рано завтра отбываем, что делать мама и дед знали, будут проезжать мимо леспромхоза, заедут, мама официально уволится. Можно и так сбежать, но хоть какой-то документ или имитацию трудовой книжки получат. Сейчас это не сильно распространено было, чай не завод какой, обычный леспромхоз да лесопилка. Мама у меня там счетоводом работала. Сейчас за свой счёт взяла, на сносях всё же.

Пока мы ехали, я смог разобраться, что два самолёта рухнули в лес, нашу деревню не зацепило, а вот третий наделал делов, упал на соседнюю деревню, что раскинулась на берегу Чудского озера, там сейчас пожарища. Один из милиционеров, что сидели в кузове, родом был оттуда. Родни много, переживал, мало ли кто погиб. Самолёт-то шёл с бомбовой нагрузкой, так и рухнул. Однако времени на это не было, где примерно совершил посадку один из парашютистов, рассмотрели пожарники со своей каланчи, они, кстати, за нами ехали, чуть отстав, видимо в деревню, дымы там всё ещё были. Или потушить не могли местные, или уже некому было. Так вот, место приметное, там возвышался дуб-исполин, вот рядом с ним парашютист и опустился, туда мы и ехали. Прикинув, что мы уже не так и далеко, я кивнул одному из молоденьких милиционеров, что сидел у кабины, и тот застучал по крыше.

- Приехали, - сказал я, когда лейтенант, встав на подножку, выглянул из машины.

Тот сразу стал командовать, мы с грохотом подошв по поверхности дороги попрыгали с кузова, и пока милиционеры выстраивались и летёха произносил речь, я отошёл на опушку и принюхался. Видимо не так далеко рухнул один из самолётов, гарь до нас ветерок доносил. Пожара тут не будет, сыро, болотистая местность, чуть дальше сопки. Наконец всё, что нужно сказано, ну вот не могут без этого и, выстроившись в колонну, милиционеры последовали за мной. Идти тут цепью просто глупо, лейтенант это тоже понимал. Мы быстро добежали до дуба, после чего оставив сотрудников милиции у дерева, я сделал несколько кругов, пока не заметил полотнище, что зацепилось об одну из веток другого дерева. Привёл сюда сопровождение и дальше мы побежали по следам, пока один сотрудник пытался сдёрнуть купол парашюта. Парашютист, оказалось, успел далеко уйти, почти километра на два, с километр до берега озера не дошёл, когда мы его догнали. Даже отстреливаться пытался. Правда, безрезультатно, но сам получил пулю в плечо и был скручен. Вот так и вернулись, можно сказать закончилась наша эпопея. Лейтенант Серёжа доволен, изловили. Про четверых других он тоже думал, но ловить их… С этим ладно, повезло, а других ловить в лесу это не один десяток следопытов и охотников нужно. В общем, без шансов, если только дивизию загнать, может что и получиться.