Айгу! Они не едят личинок шелкопряда! - Ерохина Анастасия. Страница 54

По дороге осматривали школу: была там и библиотека, и музыкальный класс. Повсюду носились дети, многие из которых подходили поздороваться. В учительской сидели молодые вьетнамцы, практиканты, с которыми мы поболтали о Вьетнаме и его традициях, пока Ки Нам готовил чай, оказавшийся отваром молодых листочков полыни. Время летело незаметно, и после того, как прозвенел звонок, настала пора отправляться на занятия мультикультурного кружка. Проходили они в отдельной просторной комнате с большим экраном, на котором можно было показывать презентации и видео. Прибежали дети и стали знакомиться с нами, задавая вопросы по-английски, очевидно, по наущению Ки Нама: «Какой ваш любимый вид спорта?», «Какая у вас любимая еда?». Я отвечала: «Волейбол», а потом: «Калькуксу» — это корейская домашняя лапша. «О-о-о! Калькуксу!» — удивлялись школьники.

Первой стала выступать Бьёрг. Дети, конечно, по-английски почти совсем не говорили, и Ки Нам переводил всё, что она рассказывала. Например, что в Исландии можно увидеть северное сияние, что там выращивают много бананов, а ещё что их национальным блюдом является голова овцы. «Что, вот так, целиком едите голову овцы?» — удивился Ки Нам. Дети с интересом слушали рассказ, а потом настала наша очередь. Мы рассказали про то, какая Россия большая — в неё поместится целых сто семьдесят Южных Корей. Показали традиционные русские костюмы, Снегурочку с Дедом Морозом и Чебурашку. Выяснилось, что в Корее такого персонажа, как Дед Мороз, не существует вовсе, так как в Новый Год у них родители дарят деньги, а потом все вместе едят суп с рисовыми клёцками. Зато в Исландии Дедов Морозов оказалось целых тринадцать штук! Также мы упомянули еду, в частности наши блины, которые напоминают корейский пачжон, только начинка заворачивается отдельно, а не жарится вместе с тестом. В финале мы даже спели песню «Голубой вагон» под аккомпанемент гитары, которую Паша прихватил с собой, одолжив у Чон Сон.

После выступления дети стали задавать вопросы. Первый был такой: какие у вас в России есть привидения? Очевидно, имелись в виду страшные сказочные персонажи, так что мы вспомнили Бабу Ягу и даже показали небольшое видео с Георгием Милляром в этой роли. Оказалось, что аналогичный герой, Мантэ Харабоджи, существует и в корейском фольклоре, только это не бабушка, а дедушка, но тоже злой и ест детей. Потом одна девочка спросила про Щелкунчика, и мы объяснили, что это такой русский балет по мотивам нерусской сказки, и я написала в её тетради слово «Щелкунчик» корейскими буквами. На этом собрание мультикультурного клуба закончилось. Сфотографировавшись с детьми на память, мы вернулись в учительскую, где продолжилось распитие полынного отвара. Заметив наш интерес к корейским чайным напиткам, Ки Нам предложил съездить в чайную, где он, собственно, и купил эту самую полынь.

Чайная располагалась в сельской местности, где-то на отшибе, и ехали мы туда долго. По дороге Ки Нам рассказал, что держит её семейная пара, причём чаем занимается муж, в прошлом — буддийский монах, выучившийся этому делу в монастырях. Чайный домик был построен из красной глины в традиционном корейском стиле. Внутри оказалось светло и очень уютно. Ассортимент различных травяных отваров поражал воображение, и мы предоставили право выбора Ки Наму, который остановился на сушёных листьях шелковицы, а ещё угостил нас корейским мороженым с красной фасолью. В Азии она готовится с сахаром и почитается за десерт; Паша периодически баловал себя то булочками, то мороженым с такой начинкой, ну а я до сих пор считаю, что фасоли место в супе. Чай оказался вкусным, и мы вчетвером здорово провели время, болтая о том, о сём, и уплетая мороженое ложка за ложкой. А после Ки Нам купил нам по пакету сушёной полыни, чтобы мы могли заваривать её дома. Но и это было ещё не всё — близилось время ужина.

Забрав Мин Сук, жену Ки Нама, у школы, где она к тому времени уже закончила свои дела, мы поехали искать старую, прошлогоднюю тыкву. Учителя объяснили, что это — лучшее средство для восстановления организма после затяжной болезни. Мин Сук недавно переболела гриппом, и варёные ломти старой тыквы явно должны были сыграть немаловажную роль в её выздоровлении. Да только найти летом прошлогодние овощи оказалось не так легко. После того, как в очередном магазине развели руками, пришлось оставить эту затею. Один продавец, правда, сказал, что старая тыква была у него дома, да совсем прогнила.

Для корейцев еда — важный социальный процесс, и выбору заведения для совместной трапезы уделяется немало внимания. Посовещавшись, учителя предложили на ужин жареную курицу и суп чонгукчжан и, не услышав возражений, отвезли нас в кафе. Погода к тому времени окончательно испортилась. На горы наползали низкие облака, из которых непрестанно накрапывал дождь, и температура упала градусов до десяти. К счастью, кафе оказалось в традиционном корейском стиле, то есть сидеть полагалось на полу, притом подогреваемом. Всем стало хорошо и тепло. Воспользовавшись случаем, я вручила Ки Наму и Мин Сук подарки, связанные своими руками: ему — носки, а ей — варежки. Зимы в Чжансу холодные и снежные; Чо и Чон Сон в это время благоразумно уезжают путешествовать в тёплые страны, ну а учителям хочешь не хочешь, надо ходить на работу. Вязаные носки будут неплохим подспорьем в морозную пору.

Приехал Чо, к сожалению, в одиночестве — жена его осталась дома хлопотать по хозяйству, да и не успела она ещё проголодаться после обеда. Но у Чо с аппетитом был полный порядок — этот парень мог не только свою еду осилить, но и за соседями по столу доесть, если те не справлялись с корейскими порциями. На ферме «Сто цветов» на его плечи ложилась обязанность следить за тем, чтобы никакая еда не пропадала, и с ней Чо справлялся на все сто, доедая за всеми, притом с большим аппетитом и радостью. Так что поужинать в пять часов вечера после обеда в час для него было раз плюнуть.

Тем временем Ки Нам мечтательно рассуждал, что новый президент Кореи очень хороший человек, и, возможно, ему удастся объединить Север и Юг. В ту пору российские газеты пестрели сообщениями о напряжённой обстановке между двумя Кореями, и нас даже отговаривали туда ехать. На деле же ни Сон Су, ни Чо с Чон Сон, ни другие корейцы, которых мы спрашивали, не опасались возможного обострения отношений со своими соседями: «Это всё американцы нагнетают обстановку». Так вот, Ки Нам сказал, что давно мечтает путешествовать по земле, но сейчас не может, так как Южная Корея со всех сторон окружена морем, а пересекать границу Северной Кореи нельзя, но если новый президент постарается, то и это станет доступно: «Тогда я поеду в Исландию на велосипеде через Россию». Бьёрг, впрочем, немного подпортила мечту учителя, заметив, что Исландия — это остров, а я добавила, что кимчи и перцовую пасту ему придётся прихватить с собой, так как путь неблизкий. Немного подумав, Ки Нам согласился вместо велосипеда воспользоваться поездом.

Тем временем Чо уплетал жареную курицу, которую корейцы делают удивительно хрустящей снаружи и сочной внутри, и подшучивал над своими друзьями. Понятное дело, что за ужин платить положено было Ки Наму, во-первых, как самому старшему, а во-вторых, как самому богатому среди присутствующих. Богатство это вызывало у Чо искреннее восхищение: «И один-то учитель уже хорошо, а пара учителей — ходячий банк, так принято говорить» — смеялся он. Позже мы тихонько поинтересовались, сколько же зарабатывают Ки Нам с Мин Сук, и Чо, подумав, сказал, что в сельской местности зарплата учителя может быть около трёх, а то и четырёх тысяч долларов в месяц. И добавил серьёзным тоном, что несмотря на это, друзья его не так и богаты, а всё потому, что до сих пор помогают деньгами своим уже взрослым детям: «В Корее это большая проблема, что родители так сильно заботятся о сыновьях и дочерях — те никак сами не могут встать на ноги и ленятся работать».

Когда мы уговорили всю жареную курицу, принесли чонгукчжан, который в англоязычной части интернета известен как «суп мертвеца». О нём ходит такая легенда: якобы молодые корейцы, переехавшие в Германию обучения ради, затеяли варить этот суп у себя дома, а соседи вызвали полицию — думали, что студенты кого-то убили и спрятали в подвале. Дело в том, что готовится он на основе ферментированной соевой пасты и потому имеет неприятный запах. Да только аромат этот напоминает скорее несвежие носки и никак не ассоциируется с тухлятиной. Чонгукчжан мы с Пашей любили, а вот Бьёрг есть его не смогла. Но ей повезло: так как все уже наелись, было решено заказать лишь три миски супа на шестерых, и в партнёры ей достался Чо, легко осиливший всю порцию целиком. Духовитый, горячий и очень насыщенный чонгукчжан был идеальным завершением трапезы, тем более в такую промозглую погоду. Чо сказал, что суп этот полезен для лица, и, зажмурившись, провёл рукой по собственной щеке, как будто кожа на ней в момент стала идеально гладкой.