Смерть в рассрочку - Сопельняк Борис Николаевич. Страница 126

Но все эти танцы, балы и тайные встречи с балеринами — всего лишь дань моде и, конечно, возрасту. Главным же делом жизни Сергея была артиллерия. Пушки — вот что волновало его по-настоящему! Не будет большой натяжкой, если сказать, что Сергей Михайлович проявил себя и как прекрасный разведчик. В 1913 году он предпринял поездку по Австрии. Обаятельный Великий князь был завсегдатаем балов и концертов, но между делом он ухитрился побывать на германских и австрийских военных заводах. Здесь-то его глаз математика и артиллериста увидел то, что неспециалист никогда не заметит.

Вернувшись в Петербург, Сергей Михайлович явился на заседание правительства и с цифрами в руках доказал, что Австрия и Германия готовятся к войне. Больше того, он решительно заявил, что война неизбежна и начнется не позже, чем через год-другой.

Так оно и случилось… Но к голосу Великого князя никто не прислушался. Во время войны Сергей Михайлович руководил департаментом артиллерии, а потом был назначен инспектором Генерального штаба по артиллерии. Как известно, довольно много оружия, в том числе и пушек, Россия покупала у Англии и Франции, но то ли союзники присылали орудия устаревших модификаций, то ли подсовывали бракованную продукцию, но русские артиллеристы наотрез отказывались стрелять из английских и французских пушек. Когда это дошло до ушей Сергея Михайловича, он тут же рванул в Архангельск, куда прибывали транспорты с оружием, и такой устроил разнос, что союзнички поджали хвост, пообещали наказать виновных и впредь ничего подобного не допускать.

Но скандал замять не удалось: за Великого князя взялся председатель Думы Родзянко. Он утверждал, что любовница великого князя Ксешинская вступила в сговор с зарубежными фирмами, изготавливающими пушки, а те, получив через Сергея Михайловича выгодные заказы, начали делать откровенную халтуру, так как раньше не умели делать не то что пушек, а даже мясорубок. Великий князь обиделся и уехал в Ставку к своему давнему и самому близкому другу Николаю II. Он жил в том же поезде, что и император, был в курсе всех его планов, присутствовал при докладах командующих фронтами — и вскоре понял, что армия коррумпирована, воевать не хочет, а в тылу творится черт знает что.

Сергей не раз пытался открыть глаза императору и на неподобающую роль Распутина, и на несоответствующее субординации поведение императрицы, и на неизбежность скорой революции, но Николай II был глух и слеп, он не слушал никого, кроме своей жены.

После Февральской революции Сергей Михайлович оставался в Петрограде. Он был в городе и в марте 1918-го, когда комиссары приказали всем Романовым зарегистрироваться. Эта проклятая регистрация стала началом конца Дома Романовых. Через несколько дней чекисты забросили сеть, в которую попали шестеро Романовых. Среди них были: Сергей Михайлович, вдова великого князя Сергея Александровича Елизавета Федоровна, а также князья Иоанн, Игорь и Константин Константиновичи, присоединили к ним и князя Владимира Палея. Всех их немедленно отправили в Вятку, а оттуда в Алапаевск.

В ночь на 18 июля озверевшие от крови большевики подняли с постелей лишенных какой-либо защиты заложников и увезли в сторону Синячихи. В том районе было много заброшенных шахт и, экономя патроны, красноармейцы решили не стрелять, а просто сбросить арестантов в шахту. Поняв, к чему идет дело, Сергей Михайлович решил без боя не сдаваться и с голыми руками бросился на палачей. В завязавшейся схватке ему прострелили голову и после этого сбросили в шахту. Остальных столкнули живыми, а потом забросали гранатами.

Позже, когда в эти места пришли белые и тела были подняты наверх, эксперты установили, что жертвы были живы несколько дней и умерли от сильных ушибов и потери крови. Где захоронен Сергей Михайлович и молодые князья, установить, к сожалению, не удалось, а вот тело Великой княгини Елизаветы Федоровны из России было вывезено, а потом через Китай доставлено в Иерусалим, где оно покоится и доныне. Нелишне будет сказать, что Елизавета Федоровна канонизирована Русской православной церковью и причислена к лику святых.

Из восемнадцати уничтоженных большевиками членов Дома Романовых Елизавета Федоровна была единственной женщиной, хотя при желании комиссары могли добраться и до других Великих княгинь и их дочерей. За что же они так сильно возненавидели именно Елизавету Федоровну? Прежде всего, за ее чистоту и праведность. И еще, видимо, за то, что она была женой Великого князя Сергея Александровича. С ним революционеры расправились еще в феврале 1905 года. Брошенная ими бомба разорвала Великого князя на части, один его палец был найден даже на крыше.

Нетрудно представить состояние его жены, которая прибежала на место происшествия и своими руками подобрала, как теперь говорят, несколько фрагментов тела горячо любимого мужа. Как она все это вынесла, как пережила и не наложила на себя руки?! Помог ей в этом Бог. Великая княгиня всегда была достаточно религиозной, но пережитая трагедия подняла ее до таких высот веры во Всевышнего, что она нашла в себе силы посетить в тюрьме убийцу мужа и сказать, что будет молиться о его прощении и просить государя об отмене смертной казни.

А потом светская красавица Елизавета, или как ее звали Элла, кстати говоря, старшая сестра жены Николая II Александры Федоровны, удалилась от общества, стала монахиней и настоятельницей монастыря. Во время войны она основала несколько госпиталей, сама была сиделкой и выхаживала раненных, помогала их семьям, пыталась образумить младшую сестру, которая стала опасным оружием в руках Распутина и его продажного окружения.

Своего монашеского одеяния Елизавета Федоровна не снимала никогда, в нем она явилась на печально известную регистрацию, в нем ехала в Алапаевск, в нем ее столкнули в шахту. Убить монахиню — грех неискупимый! Потому-то никто из большевистских вождей не был счастлив ни в личной, ни в общественной жизни, потому-то и перегрызли они друг друга, как пауки в банке, потому-то, как бы ни пыжились их последыши, история их забудет, а их имена из памяти людской будут стерты.

Что бы ни говорили скептики, но последним русским императором был не Николай II, Михаил II. Другой вопрос, сколько он им был: сутки или до самой смерти в июне 1918 года. Мы к этому вопросу еще вернемся, а пока — об этом незаурядном человеке.

Михаил был младшим сыном Александра III и, как это часто бывает в семьях, раз младший, то, значит, самый любимый и самый избалованный ребенок. Он мог себе позволить то, о чем даже не мечтали его братья и сестры. Скажем, после того, как грозный отец шутя облил Михаила из шланга, он подкараулил императора у окна и с верхнего этажа окатил его из ведра. И — ничего! Посмеялись и разошлись.

В шестнадцатилетнем возрасте Михаил потерял отца и на престол взошел его старший брат Николай. Спустя пять лет, когда умер Великий князь Георгий, который по старшинству был следующим за Николаем престолонаследником, разумеется, до появления у императора сына, стал Михаил. И хотя «милого Мишу», как его звали в семье, никто всерьез не воспринимал, престолонаследник есть престолонаследник. Пришлось достать из заветной шкатулки Завещание Александра III наследнику. Этот документ мало известен, он написан более ста лет назад, но вот что удивительно, некоторые предвидения императора сбылись один к одному, а к его советам имеет смысл прислушаться и сейчас.

Вчитайтесь в эти строки, и вы поймете, как много потеряла Россия с уходом этого человека. Обращаясь к наследнику, а им мог стать любой из трех его сыновей, Александр III говорит самое главное, выстраданное бессонными ночами, делится тем, что, по его мнению, поможет сделать Россию счастливой, сильной и процветающей: