Мои оригинальные рецепты (Часть-5) Салаты и закуски, Десерты и напитки - Абдуллаев Марат. Страница 23

К чему я вдруг вспомнил об этом? А, ну да, - разглядывая нынешним летом гроздья смородины, висящие на кусте. Меня всегда привлекала эта удивительная в разных смыслах ягода - прежде всего с точки зрения приготовления из нее вина. Не наливки, друзья мои, не настойки, не вина с добавлением других плодов, а именно черносмородинового вина . И знаете, почему? Потому что в плане виноделия черная смородина - вещь очень капризная. Как женщина:). Скуповатая на отдачу, ибо из ведра свежих ягод в лучшем случае можно получить два, два с половиной литра напитка. Но какого! И я рискнул, чего и вам желаю.

Вернемся, однако, к тому, с чего я начал. Итак, слегка озадаченный фразой об «интересной особе», которая мне показалась самой обычной, я поплелся в факультетский буфет и заказал знакомой старушке-буфетчице яичницу «как любит Дундук». Эта яичница, друзья мои, в исполнении старушки была песней, которую мне так ни разу не удалось повторить, хотя колдовал с такой же стальной мисочкой, что и она, чуть смазывал ее сливочным маслом и выдерживал в жарочном шкафу, пытаясь наладить корочку снизу и сохранить в неприкосновенности янтарные желтки…

По-видимому, яичницу свою я приканчивал в аккурат перед обеденным перерывом для факультетских сотрудников, поскольку в буфете замелькали знакомые лица из учебной части, библиотеки, фотолаборатории. Подтянулась, разумеется, и бухгалтерия с «интересной особой» в том числе. Взяв стакан с кофе (иной посуды в нашем буфете не водилось), я, не долго думая, переместился к «интересной особе», благо за столиком она стояла в гордом одиночестве, пока ее коллеги занимали очередь к прилавку...

Вернемся, однако, к нашему вину. Капризы черной смородины можно и заметить, и ощутить на самом старте приготовления вина, который, как известно, начинается с разминания ягод. Как видим,  смородина при отжиме дает не столько сок, сколько желе. Поначалу может возникнуть впечатление, что ничего путного из этого никогда не получится. Однако не будем торопиться с выводами и тщательно, без какой-либо предварительной промывки или очистки ягод, разомнем их так, чтобы раздавленной была каждая смородинка.

Без сахара при приготовлении смородинового вина не обойтись. И по причине того, что ягода очень кислая, и по причине почти ничтожного содержания в ней "винных дрожжей". Сахара придется добавить много - примерно стакан на килограмм свежих ягод.

И без воды нам не обойтись. Во первых, она сделает будущее вино менее концентрированным и терпким, во-вторых, "выбьет" из размятых ягод больше сока и полезных веществ. С водой особо не усердствуем: на килограмм свежей ягоды льем всего полстакана воды - на одном из следующих этапах приготовления вина нам придется еще раз добавлять воду.

Наконец, чтобы лучше стимулировать брожение сока, добавим в мезгу изюм - примерно пригоршню на пять кило "живой" ягоды. Идеально для упомянутого стимулирования подходят так называемые первичные или - винные дрожжи. Но я, например, просто не знаю, где их брать, хотя, как показал мой результат, изюм оказался вполне достойной заменой первичным дрожжам.

Всё, теперь тщательно перемешаем мезгу, закроем посуду крышкой и поставим примерно на неделю в прохладное место для, так сказать, процесса брожения. Помним об одной важной вещи, о которой я писал в рецепте вина из черноплодной рябины: мезгу с соком нужно перемешивать чуть ли не ежедневно, чтобы не допустить образования плесени - она просто угробит вино.

Итак, прихватив свой стакан с кофе и оценив очень уж медленное движение очереди к прилавку, я, как сказано было выше, переместился к столику с «интересной особой». Она посмотрела на меня с нескрываемым удивлением, поверх очков: обычно студенты не позволяли себе подобных вольностей по отношению к факультетским сотрудникам – будь то преподаватели или просто «персонал». Я тоже, разумеется, знал об этих негласных правилах, но их сознательное нарушение, как мне казалось, позволяло точнее бросить абордажные крюки. На тот момент, увидев «интересную особу» во второй раз в жизни, я твердо был убежден, что вечером непременно затащу ее в постель.

- Здравствуйте, - сказал я ей. – Меня зовут Дундук. Можно узнать ваше имя?

Она, пожалуй, удивилась еще больше, поскольку очки сползли почти на кончик носа и, как всякие подслеповатые люди, она силилась разглядеть меня всё ж таки сквозь линзы, поправить которые мешала растерянность. Наконец она оценила неоднозначность своего положения, сняла очки и спросила, прищурившись:

- Зачем это вам?

И тут я дал мАху, ошибочно расценив ее прищур, как некую к себе расположенность. 

- Зачем? Странный вопрос. Зачем мужчина знакомится с интересной женщиной?

Выражение ее лица стало неожиданно жестким. Она водрузила на место очки, всматриваясь в мою, очевидно, кокетливую улыбку уже без тени удивления, и тихо, но членораздельно проговорила:

- А ну-ка, чеши отсюда.

- Что? – не понял я.

Она не стала повторять, тем более что к столику приближались ее товарки с подносами. «Чесать, так чесать» – усмехнулся я про себя и ушел, чувствуя, как заполыхали мои уши.

Итак, примерно недельное брожение сока и мезги явит нам такую картину: изюм разбухнет до размера полноценных ягод, раздавленная смородина изменит цвет, да и цвет сока примет радикально алые тона. Это то, что нам нужно. Вручную отжимаем мезгу - горсть за горстью (если есть пресс - совсем замечательно), отжатую мезгу перекладываем в другую посуду.

В оставшемся после отжима соке, конечно, останется не только шелуха от ягод, но и смородиновые семена. Поэтому фильтруем сок через обычный дуршлаг, на совесть отжимаем оставшуюся шелуху и добавляем шелуху в отложенную мезгу.

Сок переливаем в банку, снабженную гидрозатвором (как его сделать, можно также посмотреть  здесь). Что касается смородиновых семян, интенсивная игра вина поднимет их на поверхность буквально на следующий день. Однако мы не будем торопиться их удалять. Нам самое время заняться отжатой и отложенной покуда в сторону мезгой.

Так, на чем я остановился? Ага, на том, что я направился к "интересной особое". Положа руку на сердце, друзья мои, скажу, что сегодня, вот так запросто, к заинтересовавшей меня женщине я ни за что бы не подошел. Но тогда… тогда всё воспринималось иначе и проще. В силу того, наверное, что мы заканчивали учебу, что это обстоятельство подсознательно, должно быть, означало, что мы разъедемся в разные города и навсегда. Поэтому краткосрочные, ни к чему не обязывающие романы, как бы компенсирующие пятилетнюю притирку мальчишек к девчонкам, а девчонок – к мальчишкам, случались чуть ли не ежедневно, без особых предисловий и прелюдий, в невероятном головокружительном темпе, тем более, что стояла пора, когда густо цвели одуванчики, а в распахнутые окна общежития на улице Шверника со звоном ночных трамваев вливалось щелканье майских соловьев. К тому же до женитьбы, то есть, до жизни с особыми правилами поведения, мне оставалось всего ничего, а посему я не желал ощущать под ногами твердь и, если смотреть на вещи с высоты моей нынешней рассудочности, просто безумствовал.