Свинья, которая хотела, чтоб ее съели - Баджини Джулиан. Страница 43

«Уша, дорогуша, — сказал он ей, — какой элегантной мадам ты сегодня выглядишь!»

«Всецело прекрасной, волшебное дитя, — ответила Уша. — Я польщена. Но «ее волосы длинны, ноги легки, а глаза безумны». Я ничего не могу сказать про свои глаза, но размер моих туфель восьмой, а волосы у меня, определенно, короткие».

Тимоти был явно ошарашен. «Я не знал, что ты такая поклонница Китса», — сказал он.

«Перефразируя Канта, — ответила Уша, — возможно, ты не знаешь меня такой, какая я есть, но лишь такой, какой я тебе кажусь». Произнеся это, она покинула его. А он остался стоять в недоумении.

Ее новый имплантат работал потрясающе: высокоскоростной беспроводной чип, подсоединенный к всемирной паутине и встроенной энциклопедии. Он реагировал на усилия вспомнить что-либо, углубляясь в информационные источники и извлекая из них то, что необходимо. Уша даже не могла сказать, что конкретно она пыталась вспомнить и что этот чип извлек. Да ей это было безразлично, ибо теперь она была самым эрудированным человеком в комнате, и это было самое главное.

Уша хитрит. В этом нет сомнений. Она притворяется, будто читала и помнит те произведения, которые на самом деле впервые доставляются в ее сознание этим удивительным имплантатом.

Но означает ли это, что она не знает книг Китса и Канта? То, что она получает информацию нетрадиционным способом, еще не свидетельствует о том, что она ничего не знает. Какая, в конце концов, разница между получением информации, содержащейся в вашем сознании, и получением информации, находящейся где-то еще, но напрямую поступающей в ваш мозг?

Это становится еще более убедительным, если вы, наряду со многими философами, примете тот факт, что знание является своего рода оправданным истинным убеждением.

Убеждения Уши о Китсе и Канте верны, и она абсолютно права в том, что верит в их истинность на основе эффективности своего чипа, в отличие от нас верящие в то, что наши убеждения верны на основе сомнительной эффективности нашего мозга.

В этой истории самым интересным, возможно, является не то, что знает Уша, а роль, которую вспоминаемые факты играют в интеллекте и мудрости. Блестящее выступление Уши зависело не только от ее способности приводить цитаты — она еще должна была делать это остроумно и разумно. Именно это говорит о ее интеллекте, а не способность цитировать классические стихи и прозу.

Однако фон этой истории предполагает, что иногда мы ошибочно думаем по-другому. Уша была интеллектуально запугана, потому что ее окружали люди, способные с легкостью цитировать, приводить цитаты и ссылки на великие произведения. Демонстрируют ли такие люди действительно огромный интеллект или просто хорошую память? Обратите внимание на то, что Тимоти мог бы начать разговор, упомянув стихотворение Китса, но одноименная героиня этого стихотворения вовсе не была похожа на Ушу.

Возможно, у нас есть и другие веские основания считать, что имплантат Уши не является заменой прочтению великих книг.

Только проводя время на значимой для вас работе, вы по-настоящему понимаете и осознаете это. В приводимых цитатах Уши отсутствует понимание фона и контекста. Поэтому, несмотря на то что она может остроумно использовать их, чтобы смутить своего коллегу, если бы их разговор коснулся нюансов работ Китса или Канта, она, вероятно, опозорилась бы.

Но важно и то, что то же самое могло бы произойти и с Тимоти. Дело в том, что знание сути великих произведений философии и литературы еще не является показателем мудрости и интеллектуальности. Компьютерный чип может хранить эти знания также эффективно, как и человеческий мозг. Главное — это то, что мы делаем с этими знаниями.

Смотрите также

3. Индианка и лед

30. Из этого состоят воспоминания

40. Победитель на деревянной лошадке

63. Неизвестно

77. Козел отпущения

Почему Марша пошла служить в полицию? Для нее ответ был очевидным: чтобы защищать людей и обеспечивать порядок и справедливость. Эти соображения были важнее, чем следование инструкциям.

Она продолжала говорить себе, что из-за своего страха ей не хватало решимости нарушить правила, чтобы остаться верной своим идеалам. Один хороший мужчина совершил ужасную ошибку, в результате чего погибла невинная женщина. Но благодаря цепи случайностей и совпадений у Марши появилось достаточно косвенных улик, чтобы обвинить в этом преступлении другого мужчину. Кроме того, этот мужчина, которого она могла арестовать по ложному обвинению, был отвратительным типом, который наверняка был ответственен за целый ряд убийств. Ей просто не удалось собрать достаточно доказательств, чтобы ее обвинения убедили суд.

Она знала, что закон не оставлял места для ложных обвинений, но ведь лучше засадить за решетку убийцу-рецидивиста, чем человека, который не представляет угрозы для общества? Гораздо справедливее поступить так, чем отказать убийце в справедливом суде.

Источник: фильм Кристофера Нолана «Бессонница» (2002).

«Если кто-то обидит моих детей, я убью его». Такое можно нередко услышать от законопослушных в других отношениях граждан. Но о чем думают люди, которые произносят такие слова?

Одни люди могут объяснить такие слова тем, что, несмотря на то что они знают, что вершить самосуд нельзя, они все равно просто и честно выразят свои чувства. Другие могут быть более агрессивны. И человек, обидевший их детей, получит по заслугам. Закон может быть не на их стороне, но естественная справедливость будет на их стороне.

Вне сомнений, закон и мораль — это не одно и то же. Именно поэтому возможно появление несправедливых законов и гражданское неповиновение иногда похвально. Тем не менее принцип главенства закона важен. Только в исключительных случаях мы можем обойти или нарушить закон. Нам выгоднее запретить людям вершить самосуд даже в том случае, когда они совершают его из добрых побуждений.

Однако эти общие размышления не очень-то подходят для Марши. Она может полностью согласиться с этим анализом, но ее проблема в том, что она не знает, находится ли она в чрезвычайных обстоятельствах, в которых можно нарушить закон. Как она может узнать об этом?

Несколько различных способов определить это могли бы оправдать ее обман. Например, можно считать, что нарушение закона допустимо, если соблюдаются три условия. Во-первых, если нарушение закона приводит к значительно более позитивному результату, чем следование закону. Похоже, что это именно та ситуация, в которой оказалась Марша. Во-вторых, ваш поступок не должен подрывать авторитет законопослушности в целом. Это условие тоже будет соблюдено, если обман Марши останется тайной. В-третьих, нарушение закона должно быть единственным средством добиться лучшего результата.

Похоже, что не существует другого способа, с помощью которого Марша смогла бы гарантировать, что настоящий преступник окажется в тюрьме.

В этом случае все-таки появляется правдоподобное нравственное оправдание для предполагаемого мошенничества Марши. И тем не менее мысль о том, что не суд, а полицейский принимает решение о наказании кого-либо, отвратительна.

И для этого есть веские причины: нам нужны меры, направленные на то, чтобы полицейские не злоупотребляли своей властью, даже если иногда они приведут к тому, что виновные будут ходить на свободе.

Можем ли мы иметь и то и другое? Возможно, не будет противоречием сказать, что общество должно требовать от полиции соблюдения правил, но при этом иногда неплохо бы, чтобы она их незаметно нарушала. Наша коллективная работа, возможно, должна состоять в поддержании главенства закона, но наш индивидуальный долг, вероятно, должен заключаться в том, чтобы делать все от нас зависящее в рамках и вне рамок закона.

Смотрите также