Необычный исследователь (ЛП) - Грин Саймон. Страница 21

Другая группа фигур показывала кучку вампиров, обучающих человеческого подкидыша питаться, как они. Музей неестественной истории представлял подобные сцены без комментариев. История говорит сама за себя и нечего к этому добавить.

Вокруг было довольно много посетителей, но место сложно было назвать переполненным, несмотря на все демонстрируемые чудеса и сокровища. Люди не склонны приезжать в Темную Сторону ради такого рода интеллектуального развлечения. И в целом туризм пошел на спад после недавних, войн. Говорят, что у музея большие субсидии, но никто точно не знает, от кого они исходят. Разумеется, большинство экспонатов были отданы музею в дар, поскольку у него не хватит бюджета на их приобретение.

Неандерталец наконец-то привел нас к текущей гордости и радости музея — тираннозавру.

Клетка, в которой он содержался, была огромной, под добрых триста футов в диаметре и сто футов высотой. Прутья решеток были стальными, но интерьер внутри воспроизводил времена тираннозавра, чтобы заставить его чувствовать себя как дома. В клетке находились первобытные джунгли, с огромными деревьями и роскошной растительностью под палящим солнцем. Иллюзия была совершенной. Страшная жара не выводила за пределы клетки, но порывы ветра доносили густой аромат раздавленных растений, гниющей падали, и даже влажные запахи солончака. Я даже мог расслышать жужжание огромных мух и прочих насекомых. Деревья были высокими и темными, с низко опущенными зубчатыми листьями, а земля в основном состояла из истоптанной грязи.

И все это было во власти самого царственного тирана — тираннозавра. Он возвышался над нами, почти такой же высокий, как деревья, гораздо больше, чем я ожидал Он стоял неподвижно, наполовину скрытый среди теней гниющей растительности, наблюдая за нами сквозь решетку. Весь его вид предполагал, что при перемещении земля под ним будет дрожать и вздрагивать. Его серо зеленые чешуйки были покрыты брызгами засохшей крови от недавних убийств. Он громко дышал через открытый рот, показывая похожие на акульи заостренные зубы. Небольшие лапы, висящие высоко на груди, не казались такими уж смешными, учитывая общие габариты. У меня не было сомнений, что они могут разорвать меня на части в одно мгновение. Но глаза беспокоили меня больше всего; пара глубоко посаженных глаз на уродливой клиновидной голове, проницательных и осознанных… и полных ненависти. Они смотрели прямо на меня, и понимали кто я. Это было не просто животное, не просто дикий зверь. Он знал, что был в плену, и понимал, кто был ответственен за это; он жил ради того момента, когда неизбежно вырвется на свободу и осуществит свое страшное возмездие.

— Как, черт возьми, они заполучили тираннозавра? — спросила Бетти, неосознанно понизив голос.

— Тебе стоит чаще читать свою газету, — сказал я. — В начале года произошло внезапное вторжение динозавров через временной сдвиг. Около пятидесяти различных тварей прошли через него, прежде чем Уокер послал экстренную команду закрыть временной сдвиг. Большинство существ были довольно быстро убиты; члены клуба охотников Темной Стороны не могли поверить своему счастью. Они сбежались со всеми видами пушек, которые ты только можешь себе представить, и у динозавров не было ни единого шанса. Бедняги. Единственная причина, по которой тираннозавр выжил, заключается в том, что ради такой крупной дичи охотники потратили слишком много времени на выяснение, кто из них имел право идти первым. Уокер потребовал предоставить его музею, прежде чем они начали охоту на него.

— Но как они доставили его сюда? — спросила Бетти, стоя очень близка ко мне. — Ты только взгляни на него. Он невероятно огромный.

На него не хватит всех транквилизаторов в мире.

— У Уокера был прирученный колдун, который хранил его, пока у музея не было походящего помещения. Затем колдун транспортировал его прямо в клетку. Японцы до сих пор не могут успокоиться, что не успели наделать фотографий этого знаменательного момента.

Пока мы смотрели на тираннозавра, а он смотрел на нас, неандерталец ушел и объявился директор музея. Он представился Персивалем Смайтом-Херрайотом, и был высоким хлыщем в блестящем костюме и остатками завтрака на передней части своего жилета. Он резко остановился передо мной и одарил нас с Бетти профессиональной и совершенно бессмысленной улыбкой Он не предложил обменяться рукопожатием. У него был голодный и жадный взгляд, как будто он всегда был готов добавить новый экспонат в свой любимый музей, и рассматривал меня в качестве возможно кандидата для новой экспозиции, которая будет выставлена на всеобще обозрение.

— Джон Тейлор, — сказал он таким голосом, будто пытался решить, стоит ли ему начать обедать с улитки или осьминога. — О, да, я знаю вас. Нарушитель спокойствия. Или как минимум тот за кем неприятности следуют по пятам как домашнее животное. Скажите мне, что именно вы хотите, чтобы я мог помочь вам найти это, а затем быстро сопроводить вас к ближайшему выходу. Прежде чем что-то пойдет ужасно не так и с разрушительными последствиями для моего идеального и аккуратно устроенного музея.

— Ты позволишь ему так разговаривать с тобой? — спросила Бетти.

— Да, — сказал я. — Я считаю его честность и понимание реальности довольно освежающим. — выдал свою профессиональную улыбку Персивалю и про себя порадовался тому, как он слегка вздрогнул — Меня послал Уокер. Я хочу поговорить с Коллекционером.

— Ах он. Да… я бы никогда не густил его сюда, но Уокер настоял. Часть платы за помощь в приобретении тираннозавра. Остерегайтесь государственных служащих дары приносящих… Я имею в виду, что предоставить Коллекционеру свободный доступ к музею все равно, что пустить лису с бензопилой в курятник. Вор! Грабитель древних захоронений! Любитель! Все великие исторические сокровища, которые он, как, предполагается, хранит взаперти, чтобы злорадствовать над ними в одиночку, должны быть выставлены на всеобщее обозрение в моем музее! Ну вот, опять я об этом подумал Мой врач сказал мне не думать об этом, поскольку это вредно для кровяного давления. Пора принять маленькие розовые таблетки для успокоения. Я бы вышвырнул Коллекционера… не опасайся я того, что он убьет меня и всех моих сотрудников и сожжет музей дотла, когда покинет его… Так что валяйте, поговорите с ним. Мне все равно. Я просто директор этого музея. Я почувствую, если одна из моих голов…

— Где Коллекционер? — спросил я терпеливо.

В первый раз, Персиваль искренне улыбнулся мне.

Это была вовсе не милая улыбка, но все же искренняя.

— Вот там, — сказал он, указывая на клетку тираннозавра. — Дверь прямо в центре наших искусственных джунглей. Вы найдете Коллекционера в своей берлоге по ту сторону двери.

— Какая прелесть, — сказал я.

— Невероятная, — поддакнула Бетти, испуганно оглядывая джунгли в клетке. — Коллекционер совсем не рад посетителям, не так ли? Почему он просто не мог повесить знак «Осторожно, злая собака», как все остальные?

посмотрел на Персиваля.

— Не думаю…

— Я занимаюсь чисто административной работой, — сказал он, не переставая улыбаться своей противной улыбкой — Вы сами по себе, мистер Тейлор.

Он повернулся к нам спиной и зашагал прочь, щелкнув пальцами, чтобы неандерталец следовал за ним. Я переключил все внимание на клетку, не будучи уже столь уверен, что так сильно хочу навестить Коллекционера. Я медленно двинулся вперед, прохаживаясь вдоль прутьев клетки, чтобы получше осмотреться. Бетти не отступала от меня ни на шаг. Находясь в непосредственной близости от прутьев клетки, я почувствовал дикую жару джунглей. Моей обнаженной коже вовсе не понравилось это ощущение.

Тираннозавр рванул вперед, вырывая комья грязи из земли и разбрасывая куски растений во всех направлениях. Он преодолел разделяющее нас пространство за пару секунд, перемещаясь вперед на своих, массивных ногах, и его раскрытая пасть лязгнула с другой стороны решетки, прежде чем я успел осознать, что он пришел в движение. Прутья решетки выдержали, и тираннозавр стал биться своей огромной головой снова и снова, пытаясь добраться до меня. Я попятился назад, с отчаянно вцепившейся в мою руку Бетти. Тираннозавр взвыл, оглушительным ревом ненависти и разочарования. Запах гниющего мяса из его пасти был почти невыносим. Я отступил еще немного, и Бетти повернулась и уткнулась в мою грудь. Крепко обняв ее, я ощутил, как она дрожит всем телом.