Любовь и Смерть. Убийство Курта Кобэйна (ЛП) - Уоллес Макс. Страница 24

Однако было ли трупное окоченение, о котором рассказывал Хартшорн, подтверждением того, что Курт застрелился?

«Вы не замечаете очевидного, — отвечает Маршалл. — Есть ещё один сценарий, который легко может это объяснить. По моему опыту, всё в этом деле указывает на инсценировку на месте происшествия, кто-то пытался сделать так, чтобы убийство напоминало самоубийство. Я думаю, что именно это и произошло. Трупное окоченение может происходить и при убийстве».

Действительно, судебная литература, кажется, противоречит утверждению Хартшорна, что трупное окоченение Кобэйна окончательно доказывает, что он совершил самоубийство. Согласно Руководству по Раневой Судебной Медицине Университета Данди, «иногда самоубийство совершается одним ударом, и оружие может остаться торчащим из раны. Рука покойного может сжимать оружие в результате трупного окоченения; это — доказательство того, что в момент смерти жертва держала оружие, и поэтому возникает предположение, но не доказательство того, что это самоубийство».

Маршалл полагает, что кто-то дал Курту дозу героина, которая вывела его из строя и тотчас же привела в бессознательное состояние. «Я думаю, что кто-то, должно быть, дал ему слишком чистую дозу, которую обычно называют «смертельным уколом». Когда наркоманы принимают героин, они прекрасно знают, сколько они должны принять. Всякий раз, когда вы видите случайную передозировку, обычно это случается из-за того, что они получили дозу от кого-то другого, и они не знали, насколько она чиста. Если речь идёт о героине, вы обычно понижаете чистоту с помощью какой-нибудь примеси. Обычно вы считаете, что независимо от того, кто даёт вам героин, он уже сделал это. Вы никогда не ожидаете получить чистую дозу».

С особенным подозрением Маршалл относится к банке пива из корнеплодов «Барк», найденной около тела Курта. «Вскрытие трупа показало наличие в организме Курта наряду с героином валиума, — говорит она. — «Кто-то, возможно, без труда поместил в эту банку большую дозу валиума. Это помогло бы вывести его из строя значительно быстрее. Валиум усиливает воздействие героина. Не похоже, что полиция вообще проверяла содержимое банки, но они должны были это сделать».

Независимо от того, использовался ли валиум для ускорения процесса, Маршалл считает, что если кто-то из тех, кто знал Кобэйна, дали ему слишком чистую дозу героина, они просто должны были ждать, когда он потеряет сознание. «Потом ему могли дать в руки винтовку, положили ему в рот и спустили курок, сделав так, чтобы смерть напоминала самоубийство. В момент смерти его рука схватила дуло винтовки, и вот вам ваше трупное окоченение».

«Однако, к сожалению, это довольно легко сходит с рук, — добавляет Маршалл, — особенно если это смерть наркомана».

Вернон Джеберт разбирается в том, как это сходит с рук. Недавно вышедший в отставку в звании командующего Специальной Комиссии По Изучению Убийств Бронкса, Джеберт лично расследовал, контролировал, оценивал и консультировал более восьми тысяч расследований смертей. Среди них, говорит он, «я могу показать вам длиннющий список убийств, которые были инсценированы так, чтобы они напоминали самоубийства».

По словам Джеберта, чей учебник по криминологии «Практическое Расследование Убийства» считается библией детективов по убийствам, все расследования смертей должны вестись как потенциальные дела по убийствам, пока факты не докажут обратное. «Вопрос не в том, могло ли это предположительно быть самоубийством. Он в том, могло ли это предположительно быть убийством. Это — единственная логическая процедура для того, чтобы отличить инсценированные убийства от самоубийств. Если полиция предполагала бы без дальнейшего расследования, что очевидное самоубийство не было убийством, то другие доказательства и зацепки на месте происшествия никогда не проверялись бы, и убийства оставались бы нераскрытыми».

Как и Дениз Маршалл, Джеберт полагает, что лень следователей существенно облегчило то, чтобы убийство напоминало самоубийство. «То, как представлена жертва убийства, и манипуляции на месте происшествия умного преступника могли привести к тому, чтобы смерть казалась самоубийством, — объясняет он. — Я лично расследовал много таких дел, и суть этого вопроса в том, что на начальной стадии эти дела действительно напоминали самоубийства».

Джеберт упоминает особое дело, с которым он работал, во многом схожее с делом Кобэйна. В ходе этого расследования он работал консультантом в страховой компании, которая возбудила дело о смерти в результате противоправных действий против человека, который, как полагали, на самом деле убил одного из своих родственников, по утверждению властей совершившего самоубийство.

Когда полиция прибыла на место происшествия, жертва лежала на спине в своём передвижном доме с винтовкой, просунутой между ногами, вокруг тела была кровь и мозговое вещество. После формального расследования полиция установила, что смерть наступила в результате самоубийства, и закрыла дело.

Однако когда Джеберт провёл своё собственное расследование, он обнаружил множество тревожащих противоречий. Покойный, как известно, хранил в доме по меньшей мере 1 000 $, но полиция нашла пустой бумажник на полу в его машине и 2.50 $ в его карманах. К тому же, как было видно из банковского счёта жертвы, он снял 200 $ из банкомата незадолго до смерти, но эта сумма также неизвестно куда пропала из его трейлера. Джеберт побеседовал с соседом, который остановился у трейлера из-за того, что заподозрил, «что что-то было не в порядке». Джеберт заметил, что двери машины открыты, и ключи были в замке зажигания — странно для покойного. Помимо того, что дверь трейлера была открыта, стереоприёмник и термостат были настроены на полную мощность, несмотря на то, что по имеющимся сообщениям покойный никогда не настраивал термостат более чем на 65 градусов. Члены семьи сообщили Джеберту, что антирадар жертвы, обычно прикреплённый к солнцезащитному козырьку в его машине, исчез, как и мешочек с инструментами с заднего сиденья и золотой калькулятор с инициалами покойного. Наконец, было известно, что покойный незадолго до смерти составил множество краткосрочных и долгосрочных планов.

Убежденный в том, что есть очевидные доказательства, указывающие на преступление, Джеберт представил свои выводы на рассмотрение полиции и предложил возобновить расследование. Полиция отказалась даже обсуждать это. В силе оставалось утверждение о том, что это самоубийство.

«Если честно, некоторые копы просто не хотят признавать, что они совершили ошибку, невзирая на убедительные улики, — говорит Джеберт. — Они боятся, что это плохо отразится на их репутации. Но дело в том, что, когда вы сталкиваетесь с очевидным самоубийством, вы должны копать глубже, выяснить, был ли у кого-то мотив, мог ли кто-то извлечь материальную выгоду из этой смерти. Затем вы должны обратиться к результатам судебной экспертизы, чтобы выяснить, соответствуют ли медицинские данные характеру самоубийства. Часто преступник рассчитывает на то, что власти не будут выполнять свою работу. Мне крайне неприятно это признавать, но сравнительно легко организовать убийство так, чтобы оно напоминало самоубийство и сделать так, чтобы преступление осталось нераскрытым. Особого таланта не требуется.

В своей книге 1975 года, «Основные Принципы Уголовного Расследования», Чарлз О`Хара ссылается на исследование сорока очевидных самоубийств, в которых головы жертв были разнесены пулей. «Конечно, в таких случаях, — пишет он, — ствол оружия должен помещаться прямо под подбородком или во рту. Следовательно, не так уж невероятно, что таким способом может быть совершено убийство, и тем более вероятно, поскольку это легко подходит под подозрение в самоубийстве; это — прямое предположение, что человек спящий, одурманенный или связанный может быть таким образом убит».

Ещё одно исследование, сравнивающее убийства и самоубийства, упоминающееся Дэвидом Лестером в его книге 1986 года, «Убийца и Убийство», установило типичную жертву убийства — мужчина в возрасте между двадцатью пятью и тридцатью четырьмя годами, убитый дома из ружья — это соответствует описанию, схожему с Кобэйном. Лестер также сообщает об исследовании, которое выявило, что жены, убившие мужей, составляют 41 процент женщин-убийц, и что 85 процентов убийств супругов произошли дома. Но в организме Кобэйна обнаружено наличие наркотиков, что наиболее близко соответствует результатам исследования, заключавшего, что «вероятнее всего, наркотики будут присутствовать в убийствах, а не в самоубийствах».