Сказки - Гауф Вильгельм. Страница 93

– Это я и сам заметил, – сказал я. – К черту все на свете: прекрасные глаза, алые губки и глупую доверчивость к тому, что говорят девичьи взгляды, что произносят девичьи уста!

– Не кричи, наверху услышат, – прошептал он. – Но скажи, бога ради, правда, что ты всю ночь провалялся пьяный в винном погребе?

– Да, правда! А кому какое до этого дело?

– Не знаю, как это дошло до нее, но она проплакала все утро, а потом сказала: избави ее бог от такого пьяницы, который ночи напролет просиживает за стаканом вина и из любви к выпивке пьет в полном одиночестве, это пропащий человек, она не хочет больше о тебе слышать.

– Вот как? – равнодушно отозвался я, и мне стало немного жаль себя. – Значит, она меня никогда не любила, иначе выслушала бы меня; передай ей мой почтительнейший поклон. Прощай.

Я поспешил в гостиницу, быстро упаковался и в тот же вечер уехал. Проезжая в почтовой карете мимо статуи Роланда, я весьма дружески поклонился рыцарю давних времен, и к ужасу почтальона он кивнул мне каменной головой. Старой ратуше и винному погребу я послал воздушный поцелуй, потом забился в угол кареты и мысленно вновь пережил фантасмагории этой ночи.