Тиран на замену (СИ) - Невестина Ксюра. Страница 32

Лес и вправду зачарованный. Что же ему от меня нужно, если сам показывал дорогу? Коридор вывел к чистой, но маленькой поляне. Необъятное дерево, казалось, высилось до самых небес, ветвилось в ширь, плодоносило неизвестным мне коричнево-золотым фруктом. С левых боковых ветвей спускалась пророщенная, как симбиоз, лоза, создав качели. В них сидела светловолосая девочка на вид двенадцати-тринадцати лет. Я подошла ближе и смогла рассмотреть ее.

Золотистые кудряшки ниже плеч, дорогое порванное платье и стертые в кровь ноги. На платье тоже было немало крови. Ее было столько, что я могла с уверенностью утверждать, что та принадлежала защитнику маленькой девочки. Она от кого-то бежала? Кому понадобился ребенок? Тут я вспомнила как каких-то восемь лет назад была такой же. как она сейчас. Только я была чуть старше - мне пятнадцать.

Девочка вздрогнула и подняла на меня острый, дурной взгляд, полный звериной злобы и нечеловеческой решительности. Я опустилась перед ней на колени, не желая пугать. Я задыхалась от переполнявших меня ужасных воспоминаний. И тем не менее, я понимала, что не могу помочь даже себе, не то что ребенку.

- Как тебя зовут?

- Тебя привел лес? - мгновение спустя спросила девочка, ее взгляд потеплел и стал похож на взгляд ребенка, а не загнанного в угол чудовища. Медленный кивок.

- Ты тоже его слышишь? Ты слышишь ветер? - воскликнула она, но быстро взяла себя в руки. - Мне не пристало так вести. Прошу прощения. - Вмиг радостное лицо ребенка вновь переменилось, застыв холодным каменным выражением.

- Я Линайя Тонверк, адепт академии некромантии, - представилась и улыбнулась. Пугать не по-детски серьезного ребенка мне не хотелось.

- Великая Княгиня Алиц Вольсхая, - гордо, но без проявления каких-либо эмоций представилась девочка. - Прибыла на встречу с Великим Князем Рейсландом Вольсхим.

На княжну Алиц я посмотрела с искренним недоумением и вспомнила имя Алицкарти, произнесенное то ли новым ректором, то ли Марионом Разэлом. Великим Князем и Великой Княгиней называли только старших мужчину и женщину княжеского рода. Насколько я знала. Великим Князем являлся наш старик-ректор, а не его внук.

А потом снова посмотрела и на рваное грязное платье, и на истоптанные в кровь ноги, и не замеченный поначалу здоровенный синяк на правой скуле. Все встало на свои места. Верилось с трудом, но избитый ребенок посреди заколдованного леса не мог соврать. Лес бы не пустил чужака без сопровождения, даже такого маленького.

- Княгиня Алиц Вольсхая, - я обратилась к девочке так, как она представилась, ведь не знаю всех ухищрений этикета. - вы давно сбежали? Кто-нибудь из вашей семьи ждет помощи? - Алиц взглянула на меня затравленным зверем, поджала губы, но не всплакнула, хотя глаза на мокром месте. - Тогда, - я вздохнула и хлопнула себя по коленям, - пойдем к старшему братику Рейсланду. Согласна?

- Рейсланд - мой дядя. Он на четыре года младше мамы, - поправила Алиц. - А вы с дядей дружите?

Использовать избитого раненого ни в чем не повинного ребенка для мести мне духу не хватит. И совесть заест.

- Он мой хороший знакомый, - уклончивость ответа Алиц не заметила.

И как мне ее вести через лес с такими-то ногами? Медленно, чтобы не напугать, я протянула руку к лицу Алиц, убрала назад выпавший из прически локон и положила ладонь на ее лоб, усыпляя. Карие, совсем как у Вольсхого, глаза помутнели и закрылись. Алиц в ровном положении удерживала лоза качелей. И лес ожил. Мертвая тишина сменилась руганью и криками, грохотом и отдаленными раскатами грома. Разве дождь собирался?

Ливень колотил по хвойным ветвям, но до нас не доставал. Зато мужские грубые голоса становились все ближе, громче. Тоненькое золотое колечко на маленькой руке Алиц заискрило. Я не совсем понимала, что делала, но я прикоснулась к кольцу и вложила в него часть сил. Белый вихрь вырвался из кольца, заставив меня отпрянуть. Вспышка света от взорвавшегося вихря ослепила на мгновение и все стихло. Мне потребовалось еще минуты две. прежде чем зрение вернулось в норму. Алиц Вольсхая безмятежно спала, крепко схватившись в лозу.

Уж племянницу Вольсхий не бросит, правда? Он же так любит держать всех и все под личным контролем! И где он сейчас? Спит? Поднять и отнести Алиц в цитадель я не смогу физически. Фигурку Алиц окутал ветер, будто подслушал мои невеселые мысли Тельце под воздушными потоками медленно разворачивалось и парило над землей на уровне моей груди. Я улыбнулась - хоть кому-то повезло. У меня не было ни дяди, ни зачарованного леса. У меня была только я.

Обратный путь наверх прошел значительно легче, нежели спуск в основном благодаря помощи таинственным образом расступавшихся деревьев, которые час назад ранили мне руки и лицо. Парадные ворота всегда, сколько себя помнила, были открыты и отсутствовала стража. Все равно никто не смог бы пересечь лес. Но в этот раз ворота оказались заперты, что странно. Когда выходила - все было в порядке. Но цитадель спала, и я не могла почувствовать ни одной живой души у стен по ту сторону.

На парящую спящую Алиц я смотрела с некоторой долей зависти. Спуск и подъем не прошли бесследно - ко мне вернулась утренняя боль в ногах. Интересно, а меня можно так отлеветировать? Усмехнувшись самой себе, я подошла впритык к Алиц и взяла ее руки в свои. В тот же момент мои ноги оторвались от земли, и мы поплыли вверх.

Я лечу! Я на самом деле лечу!

Душа парила, и я почувствовала, что по-настоящему счастлива Будто попала в сказку, в которой всегда есть место чудесам и добро побеждало зло. Ветер мягко опустил нас с маленькой княгиней по ту сторону стены посреди заросшего цветника и со всей дури ударил в ректорскую башню да так, что та задрожала.

Всклокоченный Вольсхий предстал перед нами спустя две минуты. Мне выпала возможность застать сонную смену настроения от злости до ужаса.

- Алицкарти, - сквозь зубы рыкнул Вольсхий и вырвал девочку из моих объятий. - Что все это значит?

- Она уснула. Очень устала. Сказала, что теперь вы двое - Великий Князь и Великая Княгиня.

Вольсхого перекосило. Он сильнее прижал к груди племянницу, развернулся ко мне спиной и поспешил внутрь цитадели. Я побежала за ним, беспокоясь, что меня оставят ночевать на улице. За широким дерганным шагом Вольсхого я не поспевала, но старалась изо всех сил. По пути умудрилась заплутать и очутиться в совершенно другой башне.

Пока в слабом освещении зеленых факелов добралась до кабинета ректора, дверь была уже заперта. Но внимание привлекло не это. Защитной заслонки на лестнице выше тоже не было. Всегда была - она защищала личные комнаты ректора, включая спальную комнату, - а сейчас ее просто нет. Разрушил со психу? Заслонка не пропускала Алиц?

Решившись, я медленно и с большой осторожностью поднималась по скользким ступеням, держась за выступы неровных каменей в стене. Лестница закончилась, но, по ощущениям, это еще не вершина башни. Я прошмыгнула в открытую дверь и напоролась на продолжение лестницы - прямо. Слева двери не было, только арка. Я выглянула из-за арки и не поверила своим глазам! Вольсхий стоял на коленях, как я совсем недавно, и бережно протирал раненые ступни Алиц.

Выдержка маленькой княгини дала сбой: она даже не пыталась держать лицо - плакала, ойкала при каждом неаккуратном движении Вольсхого и терла руками красные от слез глаза.

- Ты уверена, что никто не выжил? А прадедушка? - такой мягкости в голосе Вольсхого я никогда не слышала!

- Линайя Тонверк уже спрашивала. А потом я уснула.

Даже с моего укрытия было видно, как напряглась спина Вольсхого. Я чуяла неприятности и ужесточение отношения. Будто мне и так было мало! В углу гостиной расположился низкий манеж, в пределах которого спал уже знакомый мне черный щенок гигеры с рыжим пятном вокруг правого глаза.

- Я разберусь с Тонверк. не беспокойся, - пообещал Вольсхий.

От его тона я вздрогнула. Курительный состав я так и не собрала, хотя сейчас - самый лучший момент для его использования! Все выходы из цитадели, как понимала, закрыты. Третьего плана нет. Все стало еще хуже.