Дороги, ведущие в Акарам (СИ) - Белая Дарина. Страница 1

Дарина Белая

ДОРОГИ, ВЕДУЩИЕ В АКАРАМ

Корректор

Еропкина Юлия

ГЛАВА 1

Княжество Акарам,

третья неделя грозника* 69-й год

*июля

Небо осаждали тяжелые серые тучи, на берег одна за другой обрушивались волны: огромные, пенистые. Город окутали сумерки, не поймешь — то ли ночь, то ли день. Разгулявшийся ветер алчно высматривал брошенные без присмотра вещи, но о грядущем бедствии люди узнали загодя и, спрятав все ценное, сидели в теплых домах.

Исключение составляла хрупкая девичья фигурка, закутанная в плащ. Элоиза примостилась на резной лавочке, расположенной на открытой веранде. Порывы шквального ветра проникали под одежду, выдувая драгоценное тепло. В такие мгновения ранняя гостья лишь крепче цеплялась за ручку корзинки, прикрытой парусиной. Она знала, что князь будет ругаться и за принесенную плетенку, и за визит в штормовую погоду, но по-другому просто не могла. Неизвестность пугала больше.

Вскоре ожидание оказалось вознаграждено. Мантикор сошел с колдовской тропы около крыльца Радорской резиденции и недовольно заворчал, а потом одним прыжком одолел пять ступенек.

— Живой, — произнес владыка Акарама вместо приветствия, прекрасно зная, кто его ждет. — Проходи.

Мантикор галантно пропустил девушку в дом и скользнул следом. Зверь успешно опроверг слухи о том, что достигнув определенного возраста, представители его племени останавливаются в росте. И раньше не маленький Хади за последние месяцы прибавил ввысь и вширь, а морда стала еще более наглой и хитрой.

Пока гостья снимала плащ, мантикор открыл лапой дверь в княжеский кабинет и растянулся на диване. Там специально для него лежала подстилка, связанная из разноцветных лоскутков. Целое покрывало эксклюзивной ручной работы с длинными кисточками по краям. Когда никто не видел, Хади нравилось поддевать их лапой. Еще здорово стянуть подстилку на пол, но такое только малышня практикует, а жаль…

Ян любил море, и его резиденция в Радоре разительно отличались от всех остальных. Просторный кабинет делился на две зоны. Первую, рабочую, оккупировал стол и сундук из черного дерева, над которым разместилось огромное полотно, изображающее красавицу-каракку*. Вторую занял диван, кресла и камин.

*большое парусное судно

Огонь в очаге вспыхнул сразу, противоестественно ярко, чем вмиг оживил комнату, словно вдохнул в нее жизнь.

— Располагайся на ковре, поближе к огню, — распорядился хозяин. — Сейчас согреешься.

Элоиза послушно села и протянула ладони к пламени. Она слишком вымоталась и замерзла, чтобы вспоминать об этикете и правилах приличия. Под глазами у девушки залегли глубокие тени, в темно-каштановых волосах появились седые пряди, пальцы дрожали.

Покопавшись в скрыне, Ян нашел бутылку портвейна и стаканы. Повезло. Портвейн обычно приносил Александр, с детства подражавший морякам.

— Пей, — приказал князь.

Девушка глотнула и закашлялась.

Повелитель Акарама опустился на палас рядом со своей подданной; нити колдовства окутали Элоизу, заключив в кокон. Она покорно осушила стакан, Ян забрал пустую посудину и обнял девушку.

— Все хорошо, — произнес он мягко. — Что же ты так измаялась, что молоко пропало? Малышка осталась голодная.

Элоиза тихо всхлипнула.

— Ну, ничего, сходишь к Ромале…

— Бабка Ромала — темная ведьма.

Хозяин Акарама рассмеялся.

— Ведьмы детей на зелья режут, а у Ромалы просто характер скверный, но в иных вопросах она лучше лекаря разбирается. Поругается, конечно, но ты внимания не обращай. Договорились?

— Да, спасибо.

— Не за что, малышка.

Без вмешательства магии она бы никогда на такое не решилась, но сейчас, отбросив стеснение, условности, страх, — вцепилась в князя, словно утопающий за спасательный круг. Спрятав лицо на груди у мужчины, жадно ловила тепло его рук и завораживающий шепот… Изматывающая, забирающая все силы тревога отступала. Людям иногда нужна такая малость: искорка тепла и спокойный, немного насмешливый голос, что скажет: "Держись, все будет хорошо".

— Что случилось? — поинтересовался повелитель темных пустошей, когда девушка успокоилась и перестала дрожать.

— Три седмицы каждую ночь я вижу кошмары, но просыпаюсь и ничего не могу вспомнить. Ничего. Только жуткий треск и рев моря. Я уже не знала: Иван жив или я лишь хочу в это верить…

— Магия не любит сомнений и неуверенности. Помнишь, я говорил об этом.

— Выходит, я зря всполошилась? — с надеждой выдохнула девушка.

Так хотелось поверить, что сломался охранный амулет и сны насылала разыгравшаяся нечисть, а тревога безосновательна и напрасна.

— Не зря, — не стал скрывать правду Ян. — Сердце "Жемчужины" погасло.

Если бы не чары, неизвестно, как бы она восприняла эту весть, но колдовство и портвейн туманили разум и притупляли восприятие.

— Это не значит, что корабля больше нет, — торопливо продолжил князь. — Сердце гаснет, когда поломки достигают шестидесяти пяти процентов.

— Без верфей это то же самое, — горько прошептала Элоиза. — Такие повреждения невозможно устранить без специального оборудования.

Хозяин Акарама не стал говорить, что, возможно, парусник удастся починить, что рано предаваться отчаянию. Ведь это только пустые слова. Ложная надежда.

Он протянул вперед ладонь, и через миг в воздухе соткалась голограмма двухпалубного галеона. Никогда прежде Элоиза не видела таких кораблей, как, впрочем, и остальные жители всех девяти княжеств.

— Как тебе? — с затаенной гордостью полюбопытствовал Ян. — Я хотел, чтобы ты первой его увидела.

— Он удивительный, — искренне ответила девушка, любуясь плавными обводами парусника. — Лучше "Жемчужины".

— На прошлой неделе верфи приняли мой заказ.

— Вторая экспедиция? — голос дрогнул.

— Акарам своих не бросает.

Улыбка осветила ее лицо, и подданная бросилась на шею к владыке темных пустошей.

— Спасибо. Спасибо. Спасибо, — шептала она исступленно.

В этом вихре было не узнать прежнюю шестнадцатилетнюю девочку, что однажды привез с собой будущий боцман "Жемчужины" и назвал своей женой. Отказался бы он от мечты открыть далекие земли и разгадать тайны океана, если бы знал, что Элоиза беременна? Теперь никто не даст ответ на этот вопрос.

С момента отплытия "Жемчужины" прошел год. Через несколько месяцев князь ждал возвращения экспедиции, но сердце корабля — артефакт, что позволял отследить его техническое состояние, — погас.

Из жен моряков, Элоиза единственная каждый месяц, в приемный для жителей Радора день, приходила задать один и тот же вопрос. Она боялась, робела, но раз за разом появлялась на крыльце княжеской резиденции.

Однажды Ян рассказал, как самой научиться чувствовать мужа на расстоянии. С тех пор девушка стала таскать ему корзинки с домашней снедью. Кто только надоумил стеснительную малышку на такой подвиг? Уж явно не сама придумала, но и отступать не собиралась.

Через три месяца тренировок появились первые успехи, но молодая мама все равно продолжала наведываться в резиденцию. Ян стал ее мостиком через бесконечный простор океана. Ее незримой опорой. А кто он такой, чтобы отказывать жене своего офицера в такой малости?

Когда первый шквал восторга схлынул и мысли прояснились, Элоиза смущенно отстранилась, а потом испуганно произнесла:

— Но на строительство каракки ушло два с половиной года.

— А наш галеон в Сореме построят за четыре месяца, — успокоил ее Ян. — Жди, малышка. Иногда домой возвращаются только потому, что кто-то очень ждет.

Он разлил по стаканам новую порцию портвейна. Протянул своей гостье.

Больше они не говорили о создании нового парусника. Ни к чему ей знать, сколько средств и сил займет реализация этого проекта в рекордные сроки и на чужой территории.