Карманник. Королевство - Накамура Фуминори. Страница 1

Фуминори Накамура

Карманник

В детстве предметы выскальзывали из рук в самый ответственный момент.

Стоило мне что-нибудь взять в переполненном покупателями магазине или в чужом доме, как оно обязательно падало на пол. Чужие вещи просто не удерживались в моих руках. Посторонний предмет, которого я не должен был коснуться, в момент контакта будто выражал протест. Начиная чуть ощутимо дрожать, объявлял о своей независимости. Не успевал я и глазом моргнуть, как он оказывался на полу. В такие моменты я всегда видел башню вдали. Точнее, её силуэт, неясные контуры, подёрнутые дымкой, словно давнишний полуденный сон… Но теперь предметы больше не валятся из рук. И башню я тоже не вижу.

По платформе шёл мужчина средних лет в чёрном пальто и с серебристым чемоданом в правой руке. Я подумал: среди остальных пассажиров он, должно быть, самый обеспеченный. Пальто и чемодан марки «Брунелло Кучинелли». Кожаные туфли «Берлути», без сомнения шитые на заказ, — ни залома, ни пятнышка. Своим видом он сообщает окружающим: я богат. Серебряные часы на левом запястье «Rolex Datejust» чуть выглядывают из-под манжеты. Скорее всего, билеты на скоростной поезд, синкансэн, он не привык покупать себе сам: слишком долго возился. Подавшись вперёд, он нажимал на кнопки автомата толстыми пальцами, похожими на извивающихся червяков. В этот момент я заметил кошелёк в левом кармане пальто.

Сохраняя дистанцию, я поднялся на эскалаторе вслед за ним. Он ждал поезда, я встал в очередь за его спиной, сжимая в руке газету. Сердце забилось чуть быстрее. Я знал расположение всех камер наблюдения на этой станции. У меня был только специальный билет для провожающих, и я не мог войти в поезд. Нужно успеть, пока он не зашёл в вагон! Загородив мужчину спиной от тех, кто стоял справа, я свернул газету, взял в левую руку и прикрыл ею карман, а указательным и средним пальцами правой руки залез внутрь. Флуоресцентный свет на мгновенье отразился от пуговицы на обшлаге его рукава и сразу ускользнул из поля моего зрения. Я сделал медленный вдох и задержал дыхание. Схватив кошелёк за край, я вытащил его наружу. Дрожь от кончиков пальцев волной пробежала до самого плеча. Я почувствовал, как тепло медленно разливается по всему телу.

Здесь слепая зона для многочисленных взглядов окружающих, пересекающихся в разных точках то тут, то там. Еле-еле удерживая кончиками напряжённых пальцев кошелёк, я вложил его внутрь сложенной газеты, перехватил её в правую руку и положил в карман собственного пальто. Я вновь стал дышать. Ощущая, как температура моего тела продолжает расти, я огляделся по сторонам. На кончиках пальцев всё ещё осталось напряжение от прикосновения к чужой вещи, онемение от вторжения на чужую территорию. На шее проступили капли пота. Я вытащил телефон и, делая вид, что набираю сообщение, двинулся вперёд по платформе.

Я вернулся к турникетам и спустился вниз по серой лестнице к линии Маруноути. Вдруг один глаз заволокло, как туманом, фигуры людей стали размытыми, словно их очертания стёрлись. Когда я дошёл до платформы, в поле зрения оказался мужчина в чёрном костюме. Задний карман брюк справа оттопырен, там бумажник. Судя по фигуре и внешнему виду, популярный у дамочек хост из клуба. С каким-то недоумением на лице он проворно водил по экрану тонким пальцем. Я зашёл в поезд, ловко пристроился в плотном потоке пассажиров, чтобы в этом душном вагоне оказаться прямо за ним. Если на нервы человека воздействуют одновременно сильный и слабый импульс, второй не воспринимается. На этом перегоне есть два поворота, на них поезд сильно качнёт. За мной стоял офисный клерк, читающий сложенную пополам газету. Справа — женщины среднего возраста, они были увлечены сплетнями и смеялись, обнажив зубы. В отличие от остальных пассажиров, которые сели на поезд, чтобы попасть на свою станцию, я преследовал иную цель. Я протянул руку тыльной стороной к человеку и двумя пальцами схватил кошелёк. И справа, и слева, словно стены, меня защищали остальные пассажиры. Две нитки по краям кармана распустились, как змейки, они закрутились в яркие спирали. Когда поезд качнуло на повороте, я прижался к его спине, будто не смог удержаться, и в этот момент вытащил кошелёк. Сильное давление внутри меня словно выпустили наружу, я сделал вдох и опять почувствовал, как тепло растекается по венам. Не двигаясь с места, я посмотрел по сторонам; всё было в порядке. На таком простом деле я не мог проколоться. Я покинул вагон на следующей станции, поёживаясь, словно попал на холод.

Я влился в медленный поток пассажиров и прошёл через турникет. На выходе стояло человек пятнадцать, обычные мужчины и женщины. Я подумал, здесь двести тысяч иен или около того. Затянувшись сигаретой, я медленно шагал по улице. С левой стороны от электрического столба мужчина беззаботно открыл кошелёк, а затем положил его в правый карман белого пуховика. На рукавах чёрная грязь, кроссовки поношенные, добротно выглядели лишь джинсы. Это мне не интересно. Я направился в универмаг «Мицукоси». На этаже с мужской брендовой одеждой стоял манекен в комплекте кэжуал. Одежда для обеспеченного мужчины лет тридцати. На мне были те же вещи, что и на манекене. Мода меня не интересует, но при такой работе нельзя выделяться. Чтобы тебя не заподозрили, нужно выглядеть обеспеченно. Мимикрировать, слиться с окружающей средой. На манекене была другая обувь. Я носил кроссовки, ведь в случае необходимости придётся бежать.

Внутри магазина было тепло; я размял руки, сжимая и разжимая кулаки в карманах. Носовой платок, который я использую, чтобы намочить пальцы, был холодным. У меня указательный и средний пальцы одной длины. Не знаю, родился ли я таким, или они сравнялись с течением времени. Те, у кого безымянный палец длиннее указательного, используют средний и безымянный. Иногда хватают тремя пальцами, отводя средний назад. Как и в любом движении на свете, есть оптимальный способ вытащить кошелёк из кармана. Важен угол захвата и скорость. Исикава любил об этом рассуждать. Стоило ему пропустить стаканчик, как он становился беззащитным и болтливым, словно ребёнок. Понятия не имею, что он сейчас делает. Может, его уже нет в живых…

Я вошёл в кабинку туалета с приглушённым светом, надел тонкие перчатки и стал проверять содержимое кошельков. На всякий случай я не пользовался туалетами на станциях. В бумажнике дорогого пальто оказалось девяносто шесть тысяч иен и три купюры по сто долларов, золотая карта «Visa», золотая карта «American Express», права, членский билет спортивного клуба и чек из ресторана на семьдесят две тысячи иен. Я уже было решил, что кошелёк опустел, но выудил оттуда ещё несколько пластиковых карточек каких-то затейливых цветов, без надписей. Такое мне и раньше случалось видеть. Это из элитного клуба с проститутками. В кошельке хоста было пятьдесят две тысячи иен, водительские права, карточка банка «Мицуи Сумитомо», дисконтные карточки из видеомагазина «Цутая» и манга-кафе, несколько визиток девиц лёгкого поведения, а ещё чеки и какие-то бумажки. Кроме того, блистер с цветными таблетками, украшенный сердечками и звёздочками. Я вытащил только наличные, остальное вернул на место. По кошельку можно всё узнать о жизни и характере хозяина. Так же, как и мобильный телефон, он в курсе любых секретов, это ядро человеческой жизни. Чтобы не создавать себе проблем, я никогда не продавал карты. Я действовал, как Исикава. Бросал кошелёк в почтовый ящик, и сотрудники почты передавали его в полицию. По адресу на правах его возвращали владельцу.

Я аккуратно стёр следы пальцев и положил бумажник в карман. Возможно, хоста повяжут за наркотики, но ко мне это не имеет никакого отношения.

Я собирался уже выйти из кабинки, но во внутреннем потайном кармане пальто почувствовал что-то странное. Настороженный, я вновь заперся в кабинке. Кошелёк «Bvlgari» из жёсткой кожи. В нём двести тысяч иен новыми купюрами. Помимо того, несколько золотых карт «Visa» и визитки президента страховой компании. И сам кошелёк, и контакты на визитке я видел впервые в жизни.