Рогоносец (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 1

Рогоносец

Глава 1

РОГОНОСЕЦ

Глава 1

Бои местного значения

Рогоносец! Рыцарь Бин – рогоносец! Так теперь его будут называть. Нет. Не в глаза, конечно. Тихонечко, за спиной. Мерзко подхихикивая, чтоб им пусто было. И все из-за этой дряни, его дражайшей половины.

Ух, как гнусно на душе, даже гномья водка не берет. Рыцарь Бин отвёл взгляд от улыбающегося ему портрета «дражайшей половины» и уронил его на чашу с зельем. Чаша была почти пуста, лишь на самом дне колыхалась мутная жидкость, да плавал в ней капустный листок. Прилип, наверное, к бороде, а уж с неё спланировал в водку. Бин подцепил беднягу дрожащими пальцами и переправил в рот. Горько. Ох, как горько. Водка горькая. Жизнь горькая. Вот даже любовь, и та горькая.

- У, мерзкие твари, - погрозил несчастный кому-то за дверью, женщинам, наверное. Хотя вряд ли в это время за его дверью стояли женщины. Спали по своим хижинам или по домам, или даже по замкам, под завывание ветра, или под дикий храп пьяного мужа. А может под пенье соловья? Или даже флейты?

Мысль о флейте Бину так не понравилась, что он почти протрезвел. Ещё бы, ведь именно с заезжим менестрелем и наставила его жёнушка рогов на кудрявую рыцарскую головушку. Менестреля Бин, естественно, повесил. Вот за то самое место и повесил. Долго кричал паршивец, чтоб ему в Бездне только с овражными гномихами кувыркаться, да с ослицами ещё.

А жена? Гилеан свидетель, Бин свою жену обожал. А вчера бросил. Ну, не со стены замка в ров, а пока только в старый погреб. Хотел зарубить - рука не поднялась. Хотел запороть - побоялся увидеть её завлекательный задик и размякнуть. Вот и бросил. Пока. Попытался напиться, и то - не удалось. Водка какая-то не такая, что ли!? Или выпил мало? Бин поднял с пола тёмного стекла большую бутыль и набулькал себе полную чашу.

- Вот сейчас выпью и пойду, зарублю её, шельму, - пообещал рыцарь мутной жидкости, но не выпил. Не успел. Вмешался кто-нибудь из богов, пожалел блудницу.

- Э-э-э-й, - завыли далеко за стеной замка, а потом несколько гулких ударов в железные ворота разорвали благостную тишину ночи.

Бин подозрительно глянул на портрет своей жёнушки (три пиявки ей на задницу - по одной на каждую булку), или много будет. Да, ладно пусть пьют её гадскую кровь – ему, рогоносцу, ни капли не жалко. Жена умильно улыбалась с портрета. Бину даже показалось, что глазами она стреляет в сторону двери. Не иначе как очередного менестреля принесло.

- Э-э-э-й, - опять завыли у ворот и снова как в барабан вдарили. Аж, замок зашатался.

- Ну, всё! – Бин зарядил арбалет, перекинул его через плечо, вытащил из ножен висевший у камина (давно, кстати, погасшего) меч и чуть не рысью припустился к выходу.

Он только половину дороги одолел, как в ворота опять бухнули.

- Да чем же они таким бьют. Снесут ведь ворота, - и рыцарь добавил ходу.

Надо сказать, что на всю Соламнию железные ворота были всего у трёх – четырёх замков. Это считалось не позволительной роскошью. Железа на оружие не хватало, и стоили они как раз столько же, сколько и весь остальной замок. Поэтому каждый удар в эту реликвию у Бина прямо в печёнках отдавался.

- А, ну прекратите колотить! - заорал он после очередного «Э-эй».

- Открывай ворота, придурок, - вежливо попросили с той стороны, и новый удар всколыхнул всё биново естество.

Рыцарь от ярости даже не заметил, как оказался на площадке прямо над воротами. Ноги ещё делали последний шаг по ступеням, а руки уже сорвали из-за спины арбалет и приладили его приклад к плечу.

У ворот было пятеро. Скорее всего - люди. Черные кони, чёрные перья на чёрных шлемах. Пока Бин осматривал гостей, руки его уже прицелились и спустили тетиву.

Бам! Железная стрела угодила прямо в шлем. Чёрный взмахнул руками, пытаясь удержаться за воздух. Не вышло. Руки хоть и загребущие, да опыта видно маловато. Рухнул, зарылся носом в грязь. Штурмующие ворота остановились и отыскали Бинаглазами. Красная Луна - Лунатари как раз у него за спиной из-за туч выглянула.

- Открывай, засранец, - зарычал один из чёрных. Он поднял руку, угрожая хозяину замка, и попытался, наверное, сказать, что ни будь вежливое, чтобы свою грубость загладить, но видно, не судьба, вторая арбалетная стрела с чавканьем погрузилась ему в горло. А не разевай рот, когда нападаешь на рыцарские замки.

Трое склонились над поверженным оратором, и Бин не упустил возможность – послал точнехонько стрелу в ближайшую спину. Надо последним идиотом быть, чтобы пытаться от арбалетной железной стрелы панцирем прикрываться. Насквозь пробьёт. Чёрный видно этого не знал, спину подставляя. В Бездне у него будет время теперь о стратегии и тактике осады замков поразмыслить.

Оценив рыцарское гостеприимство, два оставшихся невредимыми оккупанта, подхватили под руки оглушённого товарища и попытались отойти на безопасное расстояние. Это они думали, что безопасное. А дед Бина – рыцарь ордена Розы Биновер Храбрый, покупая этот арбалет у гномов холмов, был другого мнения. Стрела соста пятидесяти метров пробивалапанцирь работы минотавров как грецкий орех. Два выстрела и от нападавших только пять чёрных холмиков осталось. Бин перезарядил арбалет последней стрелой и поудобнее его за спиной устроил. Меч отцепил, а кинжал приспособил так, чтобы самому себе ногу не проткнуть. Удостоверившись, что за воротами всё тихо рыцарь перебросил через стену верёвочную лестницу и быстренько по ней спустился.

Тут он кинжал вынул и подошёл к ближайшему. Мертвее не бывает – оперенье серебристой стрелы из горла торчит. Второй, так не осторожно подставивший спину, был ещё жив, дёргался и мычал, кровью булькая. Бин его страдания облегчил - ускорил встречу с Такхизис, воткнув кинжал в глаз и провернув его там. Потом такую же процедуру проделал ещё с двумя - зачем заставлять людей страдать от ран. Если уж суждено помереть - то нечего и откладывать. Последний или вернее первый - тот, кого стрела только оглушила, почти пришёл в себя. Бин ему сразу, недолго думая, врезал по кумполу, ни в малейшей степени не опасаясь, выдержит ли такой удар череп. Не выдержит, значит не судьба ему быть допрошенному с пристрастием, утречком по холодку.

Оглядев поле боя, Бин очень даже доволен остался. Пять полных комплектов рыцарских доспехов ему подвалило. Можно на следующий смотр явиться во главе значительного, хорошо вооружённого отряда и получить, ещё обещанный его деду, титул графа из рук магистра.

Когда-то давным-давно, лет сорок назад, семейство Бинверов было далеко не бедным. А уж после того как Биновер Храбрый, вернувшись из одной загадочной поездки, привёз с собой мешок древних золотых монет и две пригоршни драгоценных камней, дела и вовсе пошли как нельзя лучше. Дед Бина выписал из «Королевства под горой» лучших каменщиков и кузнецов, и гномы за пару лет возвели этот великолепный неприступный замок с железными воротами. Старики говорят, что оружия было выковано столько, что можно было армию в поход снарядить. И снаряжали. Только не лучшее это были годы для Соламнии. Эльфы Сальванести их потрепали. Гномы холмов разбили на голову. Потом ещё вторая война Копья, когда драконы выжгли почти весь Ансалонский континент. Плохие были годы – то две засухи подряд, то ранний заморозок. А то такое дождливое лето, что приходилось к соседу не на коне, а на лодке в гости ездить. Так что Бину достался пообветшавший замок с полудюжиной слуг (в основном покалеченных на войне старых солдат), да меч с арбалетом. Кобылка, правда, была неплохая – хороших кровей. Жена приданого не принесла. Из такого же обедневшего рода была, как и сам Бин. Числилась, вообще-то, за ней серебряная шахта. Только серебра там лет двадцать никто не находил. Кончилось.

Бедность на всё вокруг свой отпечаток наложила. Некогда красивый сад зарос крапивой и дикой малиной, превратившись в непроходимую колючую жалящую чащу. Пруд почти высох и преобразился в дурно пахнущее болото. А всё потому, что садовников выгнали. Не было денег. А бесплатно, как говорится, и чирей на жопе не вскочит. Тем более не вскочит садовник. Нет денег – нет работы. Единственное, что от сада осталось, так это грядка с тюльпанами – весенними ярко–красными цветами. Да ещё кухарка садила рядом со своей пристройкой всякие специи: петрушку, укроп, чеснок.