Рогоносец (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 2

Сам замок пострадал не меньше сада. Цветные витражи на окнах медленно, но неуклонно бил ветер и слуги не осторожные. Купить новые было не на что. Вместо цветных стёкол появились щелястые деревянные рамы, что согласитесь не одно и то же, не так красиво. Гобелены выцвели. Резная мебель эльфийской работы поломалась и пошла частично на дрова. Камины забились сажей, и некому их было почистить. Медленно умирал некогда прекрасный рыцарский замок.

Оставим пока на время ветшающее строение и вернёмся к хозяину. Для молодого рыцаря не составило труда вскарабкаться по сброшенной верёвочной лестнице назад на стену, преодолеть пару десятков ступеней и открыть ворота. Но только они заскрипели на петлях не смазанных, как Бин осознал, что же ему не давало покоя последние несколько минут. Люди! Где его люди? Почему ни один из слуг не выбежал, когда чёрные колотились в ворота? Да, и сейчас никого не видать.

- Тут победоносная война закончилась, а они дрыхнут, шельмы, - пробормотал молодой человек в свои пышные соломнийские усы и тут же понял, что не может такого быть. Его старый наставник при первом ударе в ворота был бы на ногах и помогал хозяину сражаться с чёрными.

Бин остановился, поражённый нехорошими предчувствиями. Он уже хотел бросить на время мародёрство и бежать в замок, посмотреть, что такое со слугами приключилось, но тут заржал один из коней чёрных рыцарей и дух стяжательства снова занял подобающее ему место. То есть первое.

Ворота так жалобно скрипели, что Бин дал себе рыцарское слово, завтра же их смазать. А ещё вырубить в саду всю малину и крапиву, почистить дымоходы, утопить жену...

Вот ведь какая гадость по ночам в голову лезет. Надо, всё-таки, в руках себя держать.

За конями будущий граф пробегал чуть не до рассвета. Строптивые животные чужому в руки не давались. Хорошо хоть вымуштрованы были, лучше не придумаешь. Отбежит конь от Бина, сделает по полю кружок и опять к своему мёртвому хозяину вернётся. Стоит копытами землю роет, глазами бешено сверкает, от лёгкого морозца из ноздрей пар валит. Чёрный весь как сажа, и грива в косички заплетена. И все пятеро как близнецы. Таких и не продашь. Покупателей не найдёшь в их местности. За любого сотню монет просить можно. А кто здесь такие деньги имеет? Да, никто.

С упрямыми животными Бин управился всё же. Хитростью взял. Заметив, что конь раз за разом возвращается к своему хозяину Бин по очереди отволок чёрных внутрь ограды и кони сами зашли.

Ворота и при закрывании свою жалостливую песню сыграли, напомнив Бину его клятву.

Юный рыцарь решил, наконец, исследовать свои трофеи. Начал с того, который стрелой поперхнулся, сердечный. Снял добротные кожаные сапоги, панцирь, немножко спереди спёкшейся кровью заляпанный. Кинжал на поясе отменный болтался в серебряных ножнах и ручка из серебра. А меч древний какой-то, тяжёлый двуручный и ни каких украшений. Такой и не нуждается в украшениях. В сотне битв побывал, а не единой зарубки. Словно и не из стали выкован, а из чистой магии. Тут же, на поясе, и кошелёк болтался. Тяжёленький. Бинвысыпал монеты на ладонь. Палантасские, с полсотни. Не плохо для начала. Постоял, почесал в затылке, а потом и штаны с курткой снял, завернув в чёрный плащ на волчьем меху. Зачем мёртвому штаны? Вот подштанники, другое дело. Без подштанников нельзя. Ему бедолаге всё-таки в Бездне перед Такхизис предстать придётся. А она ведь баба. Не удобно.

С остальными мертвецами Бин поступил адекватно. Нечего выделяться. Здесь были похожи как близнецы и на том свете все в подштанниках гуляйте. Подошла пора заняться пленным. Лежал тот вроде бы неподвижно, но как только Бин к нему подошёл и дотронулся, как чёрный взвился и хотел на будущего графа напасть.

Только Бин молодой был, а не глупый. Руки он матершиннику загодя связал, пока тот ещё проблем создавать не пытался. А потом и ноги для успокоения души.

Чёрный взвился, сделал несколько неуклюжих взмахов связанными руками, но тут чувство равновесия покинуло его. Зарылся, сердешный, рыльцем в мокрый грязный песок двора.

Рот вот только у гостя остался свободным, и когда он изо рта выплюнул весь перемешанный с навозом песок, то Бин сразу же узнал о своих родителях всё. Обладание этой новой информацией юному хозяину замка радости не доставило. Родителей Бин помнил плохо. Маленький был, когда во время войны с эльфами взбунтовались крестьяне и повесили рыцаря с женой. Хотели и сына, но Гро его спрятал тогда.

- Во, красный дракон ему в печёнку. А где сейчас прячется старый Гро? Битва закончилась, утро на дворе давно, а он и другие бездельники колченогие дрыхнут.

Тут его снова чёрный от этой мысли отвлёк, сообщив интимные подробности жизни его (Бина) родителей, которые могли в корне изменить всё генеалогическое древо. Получалась белиберда, какая–то. Он Бин родился, оказывается, от ослицы, потому что именно её Бин старший и пользовал, пока его мать настоящая занималась в соседней комнате любовью с собаками и жеребцами. Ну, нет! Рисовать на древе лошадей, собак и ослиц Бин был не согласен. Древо гордостью семейства было. Ещё бы, там даже два магистра на ветвях восседало. А тут ослицы. И рыцарь удачно попал сапогом в причинное место пленника. Исторические изыскания сразу сменил писклявый вой. Так-то лучше!

Даже этот поросячий визг в замке ни кого не разбудил. На его хромоногих старичков это было не похоже. Пора было волноваться, Бин и заволновался. Чёрный уже не орал, а лишь по щенячьи поскуливал. Его будущее графское сиятельство проверил, прочно ли верёвки держат. Вроде, не плохо. Но по привитой ему дедом привычке всё делать основательно, Бин подобрал оброненное кем-то из слуг полено и саданул по многострадальной головушке пленнику. Запас – он карман не тянет, тем более запас чужих синяков да шишек. Вой, визг и скулёж прекратились, и над замком повисла благостная тишина. Вот-вот, она-то и повисла.

Поддерживая бьющий по ногам двуручный дедовский меч, Бин побежал к двери. Надо сказать, что парадный вход был давно забит, так как деревянное крыльцо сгорело, а построить новое руки не доходили.

- Крыльцом займусь обязательно, прямо сегодня, - во второй раз уже за утро поставил себе юноша великую цель.

Трёх слуг он обнаружил сразу. Они валялись на кухне. Прямо на грязном полу, а с ними и две собаки. А ведь он и лая за всю ночь и утро ни разу не услышал. Бин склонился над ближайшим, потрогал горло. Пульс был, и старичок вполне тёплый оказался. Ещё бы запах винного перегара и можно было бы успокоиться, но вот его-то и не было. Рыцарь попытался калеку растормошить, но тот лишь причмокнул во сне. С остальными вышло не лучше. Живы-то были, но спали как убитые. Ни оплеухи, ни холодная вода, вылитая на голову не помогали. Собак и тех не удалось в чувство привести.

Ещё час Бин потратил на то, чтобы обойти весь замок и на попытки разбудить его обитателей. Все спали, считая и неверную жену в темнице, и никто не хотел просыпаться.

Предположить можно было только одно. Сон был не простой, а колдовской. И навёл его на обитателей замка один из чёрных рыцарей. Теперь оставалось ответить только на два вопроса. Как разбудить слуг? И почему не уснул он? На оба вопроса мог ответить чёрный пленник, валявшийся во дворе в подштанниках. Не медля больше ни секунды, Бин приволок его в залу, подвесил на дыбу и только после этого окатил ледяной колодезной осенней водой. Пытки обещали быть жаркими, и Бин не поленился, принёс ещё одно ведро студёной воды. За это время, чёрный или теперь уже серый – по цвету подштанников, отфыркался и даже начал озираться вокруг. При виде молодого хозяина замка, кровь бросилась пленнику в лицо, сменив его цвет на бордовый. (А подштанники так серыми и остались, стирать надо почаще.)

- Идиот, если ты …, - брызгая слюной, заорал бордово-серый на Бина.

Бину это не понравилось, и он налёг на верёвку. Хрустнули суставы в плечах, и серо-бордовый снова стал просто серым, и опять завыл.

Без пяти минут граф, хотел было ослабить верёвку, но передумал и вместо этого пнул серому в коленку. Вой перешёл в неаппетитное бульканье.