Разрешите здесь убиться? (СИ) - Зырянова Елизавета. Страница 1

Разрешите здесь убиться?

1. Пролог. Отсчет воспоминаний

Сознание начало наполняться мыслями постепенно. Чувства включались одно за другим, словно это была медленная перезагрузка системы. Сначала тело испытало сильную боль в области шеи, подобную стискиванию плотной веревки или сдавливанию чьих-то рук, затем подключилось чувство холода, охватившее тело от кончиков пальцев и до самой головы, и уже только потом в нос ударил действительно неприятный аромат гниения.

Открыв глаза, девушка резко, будто бы восстав из могилы, приняла сидячее положение. Она не сразу осознала все происходящее. Ее взгляд тупо уставился на собственные ноги, скрытые под черной плюшевой тканью странного костюма. Ее руки, также покрытые этой тканью, легли на больную шею. Неровное дыхание, быстрое сердцебиение, все нараставший холод — именно на этих резких ощущениях она сфокусировалась.

Наконец опустив руки, девушка глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и посмотрела вправо. Первым, что она заметила неподалеку от себя, было тело. Тело человека, полностью окоченевшее, что было заметно по его торчавшим в разные стороны свернутым конечностям. Голова мертвеца была повернута в обратном направлении, из-за чего не было видно лица, но даже так, по торчавшей кости, можно было понять насколько сильно была свернута шея.

Следом за этим образом, прямо неподалеку от трупа, взгляд обнаружил еще одну странную находку. Там, на промерзшей земле, покрытой слоем снега, были заметны какие-то надписи.

Девушка не знала почему, но ее будто тянуло к этим текстам. При этом она сидела так близко к ним, что даже из этого положения ей было видно все написанное. Сощурившись, на вид молодая двадцатилетняя особа сфокусировала свое внимание на оставленных в снегу строках, и начала читать:

«Ты находишься на девятом кругу испытаний ада. Если хочешь выбраться отсюда, ты должен подняться до первого круга и проникнуть в мир живых.

Знай, на этом кругу каждые девять часов стирается память. Ниже нарисованы черты, обозначающие количество раз, за которые ты потерял память. Если ты читаешь это и абсолютно не понимаешь, что происходит, поставь ниже новую черту.

| | | | |

БЕН».

Возможно, у нормального человека первой реакцией при виде этих слов была бы — растерянность, но этой девушкой все воспринималось немного иначе. Небольшое примечание обращало внимание на потерю памяти, но оно не вызывало ни ужаса, ни даже простого волнения.

Хитро и как-то радостно улыбнувшись, девушка быстро наклонилась вправо, пересела на колени и осторожно подползла поближе к тексту. Подобрав рядом с земли небольшую деревянную тростинку, она навела ее на текст, опустила к последним строкам, а затем, прочитав их вновь, склонила к тем самым чертам, которые были нарисованы под текстом. Уже невооруженным взглядом было видно, что подобных линий было предостаточно. Сначала глаз насчитал три штуки, затем четыре, а следом и все пять.

Заострив внимание именно на последней вертикальной черте, девушка опустила справа от нее палку и прямо на снегу нарисовала еще одну линию. Отчего-то гордо улыбнувшись, она выдохнула клубы теплого дыма и воодушевленным голосом произнесла:

— А вот и шестой. Какая полезная информация. Написавший ее, должно быть, гений.

Опустив взгляд еще чуть ниже, девушка, к собственному удивлению, заметила тонко вырисованные в снегу три буквы: «БЕН». Не было понятно, что это значило. Было ли это имя или же наименование чего-то так и осталось загадкой. Просто несвязные три буквы, не вызывавшие никаких воспоминаний, но казавшихся очень знакомыми.

Неожиданно тело начало трясти. Девушка, ощутившая дрожь, выронила из рук палку, обхватила плечи руками и вся задрожала. Только в этот момент она и обратила внимание на тот странный костюм, который носила: это было что-то подобное теплой мягкой пижаме. Черное-белое, мохнатое, очень приятное на ощупь, но, главное, теплое. Ощупав ладонями рук, которые тоже были полностью скрыты в этом костюме, свою голову, девушка поняла, что поверх нее было накинуто нечто, напоминавшее капюшон и имевшее короткие округлые ушки.

Краем глаза она заметила свои белые, подобные цвету снега, волосы, торчавшие из-под капюшона плюшевого костюма. Те были не очень длинными, но и не самыми короткими. Они доходили примерно до уровня ключиц, и будучи совсем неровными торчали в разные стороны.

— Как-то холодно здесь, — внезапно прозвучал посторонний голос, — не находите?

Девушка, услышавшая этот вопрос, но не обратившая на него внимания, неосознанно ответила: «Да, порядком», — и лишь после этого задумалась. Опустив руки, она настороженно оглянулась и увидела удивительную картину.

Если справа от нее находился один труп, записи на снегу, да лес где-то на заднем фоне, то по левую руку находилась огромная замороженное озеро, полностью окруженная горами. Возможно, самым страшным во всем этом было не столько озеро, и не столько его прочный лед, сколько человеческие головы, торчавшие из него. Эти незнакомые странные люди все по шею были заморожены в воде. Их головы склонялись прямо ко льду, будто бы они смотрели на собственные отражения, и при всем этом они совершенно не могли двигаться. Человеческих тел не было видно полностью, только головы и торчали, но при этом их в этом месте было ни несколько, ни десяток, и даже ни сотня. Подсчитать количество всех замороженных людей казалось априори невозможной задачей.

— Кстати, милая, — продолжал говорить все тот же незнакомый голос, — не подскажешь, каким образом ты сохраняешь тепло? А то я подмерзла как-то.

По голосу девушка быстро нашла говорившего с ней человека. Это была женщина средних лет, особо не выделявшаяся ни красотой, ни какими-либо другими яркими чертами. Что запоминалось, так это ее неестественное положение. Если головы остальных замороженных людей в этом месте были наклонены вниз настолько, что у них всех торчали огромные вторые подбородки, то ее голова была из того же положения немного повёрнута вправо, будто бы кто-то попытался ее вывернуть пока эта женщина примерзала к озеру.

— Да, вот не знаю. — Девушка, доброжелательно улыбнувшись, села в позу лотоса и задумчиво почесала затылок своей огромной плюшевой лапой, так напоминавшей лапу панды. — Только что в сознание пришла, и пока что мне сложно сказать, как все тут происходит.

— Тогда, — продолжала говорить женщина, стараясь как можно ласковее улыбается, — может, посидишь еще тут с нами?

Девушка улыбнулась в ответ еще шире. Этот подозрительный вопрос включил все ее инстинкты и будто вынудил начать действовать.

— Вот уж нет, — отвечала девушка, опуская руки и осторожно поднимаясь из сидячего положения. — Я что-то инеем покрываться стала. Нужно согреться и размяться, а то убиваться тут… — Хитрый, уже даже какой-то насмешливый лазурный взор опустился на все то озеро, что состояла только из голов. — Совсем не хочется.

— Тогда, — вновь заговорила женщина, все продолжая улыбаться, но уже явно с трудом сдерживая себя, что было заметно по ее дергавшимся уголкам губ, — может быть, ты попытаешься помочь нам выбраться отсюда?

Девушка задумалась. Она смотрела в глаза этой женщины, смотрела на ее улыбку, и чувствовала, что что-то было здесь не так. Ее интуиция, работавшая странным образом, почему-то доверяла оставленному на снегу тексту больше, чем разговаривавшей с ней незнакомой особой. Скорее, она даже могла сказать так: текст на снегу был безоговорочно правдив, как и безоговорочно фальшива была маска на лице подозрительной женщины.

— Не, — ответила девушка, улыбаясь радостно и совершенно невинно, — не думаю, что это хорошая идея. Раз вас приморозили, значит за дело.

— Так ведь и ты тут за дело! — внезапно сорвалась на крик незнакомка. Женщина с повернутой головой перестала улыбаться моментально. В ее глазах появилась ярость, а кричать она начала так, что вместе с этим из ее рта стали вылетать слюни. — Ах, ты сука! Думаешь, особенная? Дрянная тварь! Ты такая же как мы! Ты тоже на девятом кругу, значит, ты тоже предатель!