Партия на троих (СИ) - Кузнецова Светлана. Страница 1

Партия на троих

Партия на троих

— Эй, Трак, глянь, дышит? Два часа как в руины вошли.

Наемник тихо выругался. Человек во всем черном, сидящий у стены, обняв колени и низко склонив голову, не казался опасным, но приближаться к нему все равно не хотелось. Даже с учетом скованных рук с истертыми в кровь запястьями, бледного измученного лица и исхудавшего тела. Кажется, такого пальцем зашибить можно: сопляк сопляком. С породистыми чертами, манерой гордо держаться даже сейчас, выдающей аристократических предков. Бабы и девки на таких вешались, а от Трака нос воротили, дуры. Вот только лет этому чудовищу… нормальные люди столько не живут и уж точно не смотрятся столь молодо.

— Говорят, зло старит, Урс. Бессовестно врут, — проговорил Трак, не скрывая проскользнувшей в голос ненависти.

— Это точно, — откликнулся товарищ по несчастью быть здесь и конвоировать чудовище.

— Скоро идти не сможет, придется тащить на собственном горбу, пока не подохнет окончательно, — посетовал Трак. — Меня выворачивает от одной мысли о том, что придется к нему прикоснуться.

— Так ты ж, вроде, не стеснялся его бить, — напомнил старший воин.

— Мог, убил бы! Скорее бы издох!

— Может, уже. Проверь, — настаивал Урс. Ему явно не терпелось уйти из руин. Он бы сюда и не сунулся, если бы не деньги и возможные тайники, полные сокровищ, так и не нашедшихся с давних времен. Местные–то здесь ничего не искали, старались вообще не приближаться к руинам, уж слишком много россказней ходило об этом месте: разрушенном драконьем дворце. Вернее, обрушенном — на дракона. Того, похоже, лишь подобным образом победить и вышло.

— Дождешься от него.

На этих словах пленник очнулся: приподнял голову, огляделся, выдал кривую ухмылку и снова прикрыл глаза.

— Тьфу ты… Змеева отрыжка! — Трак харкнул и сплюнул под ноги. — Одно слово: чудовище. Столько лет строил козни всем светлым душам, так еще и нам покоя не дает.

— Потому как душа у него даже не темная, а черная и гнилая, — пробормотал Урс. — Этот проклинаемый всеми маг пытался извести королей Садаккара, а после завладеть городом и его богатствами. Давно, причем. Я слышал, светлейший правитель и архимаг Сошиг Первый еще пять сотен лет назад объявил на него охоту и… однажды бесследно исчез, лишь кровавое пятно разлилось по стенам.

— Это которое, говорят, проявляется в полнолуния? — припомнил Трак страшилку, слышанную еще в детстве: о призраке обезумевшего архимага, проклятого убитым драконом.

По рассказам Урса, архимага и его потомков проклял все же не дракон, а плененный маг, но то казалось совершенно неважным. В деревне Трака любили почесать языками о Садаккаре — городе, изобилующем всякими ужасами и древними тайнами, богатом настолько, что жители его пребывали в праздности и вечном веселье, не утруждая себя никакой работой.

— Именно. А ведь архимаг Сошиг победил дракона, некогда державшего в страхе Садаккар.

— Выходит, это ничтожество сильнее дракона?.. — Трак оглядел мага и презрительно скривился. — Верится с трудом.

— Скорее, архимаг Сошиг не устоял перед коварством, подлостью и хитростью, каких этой твари не занимать.

Трак кивнул, соглашаясь. Навидался он подлостей чудовища. Упаси высокие от ночных кошмаров! Трак шел во второй шеренге пятого легиона, направленного на взятие черной башни, и насмотрелся всякого: и на оживающие камни, и на смерч, и на твердую на вид землю, превратившуюся в гибельную трясину. Маг единолично уничтожил треть посланного для его захвата войска, а, набравшись наглости, вышел из портала и поинтересовался у войсководца перед тем, как вызвал того на поединок и убил — даже без гнусной темной магии, с помощью одного лишь меча — не совестно ли светлому воинству идти эдакой толпой на всего одного человека? Тварь! Гадина! Чудовище! Тот поединок маг выиграл честно, но в остальном не стеснялся использовать черную волшбу, прекрасно зная, что в Садаккаре вот уже несколько сотен лет не рождалось даже слабых магов. И ладно бы лишь их. Все потомки Сошига прокляты на безумие после рождения у них полноценного наследника, а не урода, каковые случаются слишком часто.

Пленник усмехнулся и тотчас поморщился: иссохшая корка на губе лопнула, алая струйка побежала по подбородку. Яркое на бледном. Неожиданно, сочетание цветов показалось Траку невероятно красивым. Захотелось выхватить нож, втыкать и втыкать в худое тело, расцвечивая его красным.

— Трак, а Трак! — окликнул его Урс. — Чего замер?

— Да… задумался просто, — пробормотал Трак и отвел взгляд. — Так бы и прибил эту тварь, порезал на ленты.

— В руинах маги нестрашны, — заверил то ли его, то ли себя самого Урс. — В руинах магам плохо, причем чем они могущественнее, тем скорее их высосут камни.

— Учитывая, какое чудовище мы провожаем в последний путь, удивительно, что продержался он настолько долго, — проворчал Трак.

— Может, подох уже? — снова понадеялся Урс.

Пленник приоткрыл один глаз, чем освободил наемника от необходимости проверять.

— Тьфу ты, срань змеева, — выругался Трак. — Чего ему сделается–то? Любой другой давно подох бы.

— Может, магии теперь в нем — мышь прослезилась? Все на наше войско потратил? Недаром, скрутить все же вышло, — предположил Урс. — Вот и пыхтит пока? Хотя… вряд ли. Будь так, чихал бы на него король: или удавил по–тихому, или выкинул бы из Садаккара с глаз долой. А ведь нет. Понимаешь, к чему веду?

Трак отмахнулся.

— Он проклятье снимать отказался, — продолжил Урс. — Потому его величество в руины чудовище и швырнул да нас приставил. Чтобы, значится, в самый тронный зал привели, в самое сердце, либо, если не дойдет, могли свидетельствовать о кончине.

— А чего в развалинах–то такого? — спросил наконец–то вышедший из–за поворота Кан: самый молодой и потому менее всех искусный в ратных делах наемник, по его словам, вообще не слышавший о богатейшем городе Садаккаре до того, как очутился в нем воочию.

— С облегченьицем, — поздравил его Трак. — Как–то ты долго.

Кан смутился:

— Прихватило. Спасибо, что подождали.

Трак отмахнулся.

— Так с руинами что? — несмотря на запылавшие щеки и уши, Кан решил не смирять любопытства.

— Бабские побасенки для непослушных детей да россказни для таких, как ты, любящих слушать всякую дребедень. Ну, еще этим вот, — Трак кивнул в сторону мага, — от руин плохо до смерти.

— Обычным людям действительно ни тепло, ни холодно, — покивал Урс.

— А чего тогда их стеной в четыре человеческих роста обложили? — спросил Кан и прищурился.

— Думаешь, на слово поймал, паря?

Кан кивнул.

— Обычным людям все равно, в них магии нет, а вот тех, в ком водится, даже совсем чуть, руины выпивают скорехонько. Наш еще долго держится. Эй! — Урс подобрал с пола мелкий камушек и кинул в пленника, хохотнул, попав в лоб. — Ты кому перечить посмел хоть понял? Куда тебе, одиночке, против всего мира идти? Под сильных подстраиваться надо. Правы жрецы высоких: от гордыни все беды.

Маг на этот раз головы не поднял. Наверное, не желал впустую тратить силы. За все время своим конвоирам он не сказал ни одного слова, игнорируя как насмешки и оскорбления, так и вопросы.

— Ну… положим, — не сдавался Кан. — А легенды о змее? То есть, о драконе, который не умер?

— Брехня! — отмахнулся Трак.

— Не скажи. Должен же кто–то вытягивать из окружающих магию?

— Так стены эти и вытягивают, — пожал здоровенными плечами Урс. — На этом месте драконий дворец стоял. Этого… как его?.. Антара Злобного.