Энеата. Воин и Солнце (СИ) - Бодарацкая Анна. Страница 1

Пролог. Храм Тааль

…Чужаками мы здесь будем поодиночке:

По круче один не взойдет, а двое — взберутся,

Втрое скрученный канат не скоро порвется,

Два львенка вместе — льва сильнее!

Эпос о Гильгамеше

Девочка огляделась, испуганно хватаясь за старшего товарища. Священное пламя храма раскрашивало кирпичные стены в мрачные кроваво-красные оттенки, чёрные тени дрожали на резных плитах. Лик доброй богини Тааль, высеченный в колонне над жертвенником, казалось, с отвращением взирал на копошение смертных. Нет, она не собиралась помогать, и дети напрасно искали у её ног спасения. Малышка всхлипнула и крепче вцепилась в руку своего единственного защитника.

— Дар-рий… — испуганно прошептала она, призывая мальчишку.

— Убирайтесь! — это прозвучало грозно, слишком грозно для детского голоска.

— Уходи и будешь жить, — холодно отозвался Ашшара, жрец-воитель, жестом приказывая ученикам окружить детей.

— Уходи и будешь жить! — с вызовом передразнил жреца Дарий, поднимая кинжал.

Он казался гораздо старше своих лет и выглядел даже крепче, чем некоторые из учеников Ашшары, но всё же ему было двенадцать. Одной рукой изо всех сил сжимая кинжал, другой он вцепился в крохотную ладошку четырёхлетней светловолосой девочки, в страхе прижавшейся к нему.

— Она предназначена моему богу!

— Убирайся, жрец, или твоя кровь напоит быка Тааль! — голос подростка становился всё более похожим на рык.

— Он любит только воду, — усмехнулся жрец.

— Ничего, твоя кровь ему тоже понравится!..

— Убей его, Таир, — приказал Ашшара старшему ученику, высокому и широкоплечему молодцу лет шестнадцати.

Тот рванулся вперёд, занося меч, но Дарий оказался куда проворнее, чем ученик жреца-воителя. Оттолкнув девочку в сторону, он уклонился от замаха и поднырнул под руку нападавшего, развернулся и резким ударом воткнул кинжал в спину ученика. С застывшим в глазах ужасом тот рухнул на алтарь Тааль, оскверняя его кровью.

Ашшара смотрел на происходящее скорее с любопытством, чем удивлением, и уж тем более нельзя было увидеть в его взгляде испуга. Он снисходительно улыбнулся, признавая ловкость Дария. Но всё-таки он был мальчишкой, совсем маленьким, способным справиться с учениками, но не со жрецом-воителем. Ашшара, скинув мешавший движениям зелёный жреческий плащ, подался вперёд, одним ловким рывком преодолел расстояние, отделяющее его от Дария.

Черноволосый мальчишка успел увернуться от еле заметного взмаха ножа, дёрнуться и отлететь в сторону, опершись ладонью на подножие жертвенника. «Ловок», — мысленно признал приятно удивлённый Ашшара, прежде чем обманным движением заставил мальчишку рвануться влево, затем сбил его с ног и прижал коленом к полу.

Заломив руки ему за спину и крепко держа их, жрец-воитель приказал ученикам, кивая на застывшую в ужасе малышку:

— Уведите её.

Ученики тут же подхватили ребенка под руки, утаскивая прочь из храма.

— Атаис! — закричал Дарий, отчаянно пытаясь вырваться из цепкой хватки Ашшары.

Когда Атаис выволокли из тёмного храма, Дарий прекратил сопротивляться, и Ашшара отпустил его, держа нож наготове.

— Что с ней будет? — странно взрослым голосом спросил Дарий, переворачиваясь на спину и поднимаясь.

Ярко-зелёные, небывалые для этих краёв, глаза смотрели на жреца-воителя с дикой яростью загнанного зверёныша. Ашшара улыбнулся мирно и даже тепло, но показная доброжелательность ничуть не впечатлила Дария.

— Не важно. А вот ты будешь воином Эллашира, — торжественно объявил жрец.

Глава 1. Побратим великого байру

…Юноша в облачении ученика жрецов вбежал в шатёр, отпихнув удивлённых товарищей. Сидевшие на циновках у огня воины прервали свой разговор и обернулись.

— Байру Асахир! — припав на одно колено, воскликнул ворвавшийся юноша. — Ваш побратим, асу Кангар, он мёртв!..

Повисла тишина, слишком мрачная и невыносимая, чтобы тянуться дольше пары мгновений. Высокий черноволосый воин с ярко-зелёными глазами — военачальник Асахир, которого юноша почтительно именовал «байру» — опустил полный тоски взор к истоптанной земле и приказал:

— Рассказывай.

Юноша принялся взахлёб пересказывать то, что знал. Он хотел привести асу Кангара в лагерь, как и приказал военачальник. Но на пороге комнаты увидел убитого стража и сразу позвал на помощь; ворвавшиеся в спальню воины не нашли никого, кроме мёртвого Кангара — никаких шансов спасти его уже не было. Часть воинов, говорил юноша, отправилась на поиски убийцы, двое обратились за помощью к стражникам градоначальника, а самого юношу отослали предупредить военачальника.

Байру Асахир дослушал, не перебивая, затем сверкнул яростным взглядом и издал хриплый возглас, более напоминавший звериный рык:

— Стражу ко мне!..

До полусмерти напуганный юноша выскочил из шатра, словно им выстрелили из лука. Военачальник теперь молчал, но всякий присутствующий ясно видел: самообладание стоит байру Асахиру тяжёлых усилий.

В лагере началась суматоха; предложивший отправить подмогу воин, отдав необходимые приказы, вернулся к до сих пор неподвижному Асахиру и спросил:

— Думаешь, это градоначальник?..

— Он слишком радушно нас принял, — раздался усталый, хриплый голос Асахира.

— Нам сейчас не хватит сил отомстить. Да и ещё не доказано, что это его вина. Быть может, кто-то хотел отомстить тебе за что-то. Или Кангару.

— У Кангара не было врагов. Не могло быть.

— Но мы не знаем наверняка! Если бы градоначальник хотел убить тебя, разве он принимал бы нас? Он бы не позволил чужим воинам подойти к городу, если хотел убить их предводителя!

— Так или иначе, — выдохнул Асахир, — он обещал охранять моих людей. Он заверял меня в их безопасности. Но Кангар мёртв.

— У нас не хватит сил, — осторожно повторил его соратник. — Все войска Энарана здесь, нас же — три сотни.

— Отправь посыльных в Идшар и Ризайю. Пусть присылают сюда всех воинов, что смогут.

— Но байру!..

Асахир резко развернулся, сверкнув пронзительным взглядом необычных зелёных глаз, выхватил один из ножей, что висели у него на поясе, прижал лезвие к ладони, разрезая кожу и позволяя крови оросить клинок.

— Клянусь именем и кровью, клянусь перед землёй, небом и Великой Рекой, что брат мой будет отомщён. Если в этой смерти повинен правитель Энарана, его город захлебнётся кровью!..

Эсин Луганг, градоправитель и верховный жрец Энарана, всем своим видом выражал глубокую скорбь и сочувствие. Это стремилась подчеркнуть и белоснежная траурная туника, и не смазанные маслом волосы. Колесница примчала его в лагерь идшарцев на рассвете — вскоре после того, как весть о смерти асу Кангара долетела до военачальника Асахира.

— Байру Асахир, — великий эсин, градоначальник богатейшего из городов Дарфии приветствовал военачальника поклоном, но это никого не удивило. — Мне сообщили о твоей потере. Весь Энаран скорбит вместе с тобой.

Тело молодого лекаря-асу Кангара, всегда сопровождавшего Асахира во всех походах, теперь лежало на сложенном из тростника и кедровых досок возвышении у входа в шатер. Воины Идшара, подходившие прощаться с товарищем, бросали у его ног золото, стекло и драгоценные заморские пряности. Так прощались с величайшими из воителей, и так байру Асахир велел прощаться со своим побратимом. А у подножия одра покоились тела стражников, не сумевших уберечь Кангара от клинка наёмника. Эсин Луганг невольно поежился, оглядев раны на трупах убитых.

— Слышу и принимаю, — ритуальной фразой отозвался на соболезнования Асахир.

Военачальник сидел на расшитом ковре, задумавшись о чём-то своём и даже не думая встать и поприветствовать знатного правителя.

— Я отправил два десятка стражей на поиски злодея. Мы найдём его, байру, и погибший будет отомщён.

Асахир поднял взгляд. Ледяная усмешка на губах военачальника заставила эсина Луганга вздрогнуть.