Беглый огонь - Зорич Александр. Страница 1

Александр Зорич

БЕГЛЫЙ ОГОНЬ

ПРОЛОГ

Пятеро военных сталкеров пересекали реку Припять в ботинках-мокроступах.

Час был ранний, лица у всех пятерых были бледными и припухшими от недавнего сна.

Командир отряда Константин Уткин, в кругах вольных сталкеров более известный как Тополь, вел свой отряд на юг, к Серой Лощине, откуда еще ночью был получен сигнал бедствия от трех румынских разведчиков из состава ооновских сил. Кто и зачем занес румынских вояк в глубь Зоны, Тополь понятия не имел.

Идти в мокроступах было тяжело – эти экспериментальные ботинки, чье действие обеспечивалось редкими артефактами Зоны, требовали напряжения почти всех мышц человеческого тела.

Но ботинки-мокроступы были в том выходе совершенно незаменимы. На пути военсталкеров поджидали еще несколько водных преград, да и сама Серая Лощина в последние месяцы была окаймлена болотами и топями.

Тополь остановился первым. Вытер пот со лба тыльной стороной ладони. Перенес вес тела с левой ноги на правую и набрал полные легкие воздуха. Выдохнул. Выругался.

Они только вышли, а он уже чувствовал себя уставшим. Проклятый Речной Кордон! Кто бы мог подумать, что служба военного сталкера хуже каторги! Рейды, засады, пикеты, спасательные выходы чуть не по три в неделю…

Вслед за командиром остановились и его бойцы.

Не сговариваясь, все пятеро обернулись в сторону левого берега, откуда они начали свой путь. Низкие грозовые тучи нависали над укреплениями Речного Кордона – форпоста сил порядка и справедливости в Чернобыльской Зоне Отчуждения.

– А казармы-то совсем игрушечными кажутся, – сказал один боец. – Вроде там не люди, а кролики живут…

– Как по мне, наши французы не слишком далеко от кроликов ушли. Жрут все время и о случках мечтают, – критически заметил другой.

– Отставить национальную рознь! – скомандовал Тополь, хотя в глубине души был согласен. Служба в интернациональном гарнизоне давалась ему нелегко.

– А новый ДОТ отсюда очень даже смотрится, – с одобрением протянул третий боец, прихлебывая воду из фляги. – Недаром строители пять месяцев мордовались…

– Даром или недаром – время покажет, – проворчал широкоплечий военсталкер с пулеметом «Печенег». – В Зоне ни в чем уверенным быть нельзя. Сегодня ДОТ есть и для использования пригоден. А завтра в нем свора каких-нибудь полтергейстов заведется – и никто из нас туда уже не сунется ни за какие деньги!

Рокот двух вертолетов ударил из-за верхушек деревьев внезапно, как бывает только в Зоне из-за ее блуждающих акустических стен.

Тополь задрал голову, ожидая увидеть пару «Скайфоксов», которую мог выслать Главный Штаб Периметра на подмогу незадачливым румынам, дублируя выход их военсталкерской группы. Но вместо узкобедрых красавцев «Скайфоксов» над ними неспешно проползли разъевшиеся на сытных еврохарчах многоцелевые EH-101 «Корморан».

– Это кто к нам пожаловал, интересно?

– Почему к нам-то? Не к нам. Это не иначе как на Янтарь полетели, в лаборатории.

– На Янтарь европейцы таким пузаном не полетели бы. Европейцы на Янтарь вообще не полетели бы. Нечего им там делать, – веско сказал Тополь. – Я не я буду, это на «Объект 2106».

– А что это за объект, товарищ командир? – спросил тот из бойцов, кто был самым младшим. Будь он обычным вольным сталкером, ходить бы ему по малоопытности в отмычках.

– Говорят, тоже лаборатория. Но с виду больше на ракетную базу похоже. Охраняется покруче Пентагона.

– Шутите? Что-то я на карте этого вашего объекта не видел!

– Какие тут шутки. На официальных картах его и нет. Я один раз в километре от их периметра костер развел, замерз сильно. Так через минуту на огонек дрон прилетел. И начал как попугай на десяти языках требовать, чтобы я убирался.

– А вы бы в него из автомата шмальнули!

– Так я и шмальнул.

– И что?

– Ну сбил, – сказал Тополь с легким смущением. – Но приятного мало все равно в такой атмосфере… Ладно, нашли тоже место разговоры говорить. А если водянка-сварщик выскочит? Или рак-гороскоп? Видали таких? Не видали? Вот лучше бы и дальше вам в счастливом неведении оставаться…

Константин «Тополь» Уткин не соврал. На большинстве карт Зоны «Объекта 2106» действительно не было.

Не было его и во всеобъемлющем ооновском реестре научных учреждений мира.

Однако его хозяина, доктора Севарена, это нисколько не смущало. Гостей доктор Севарен не любил. Да и сам в гости не ходил.

Неприступности «Объекта 2106» позавидовал бы и Форт-Нокс. Он был окружен бетонированным рвом, который при необходимости заполнялся напалмом. Перед рвом тянулась цепочка глубоковакуумных фугасов, каждый из которых был способен отправить в небытие танковый взвод.

Между рвом и проволочным забором объекта была проложена дорога, по которой с двухминутным интервалом двигались патрульные джипы и пешие дозоры.

Обслуживал все это великолепие интернациональный коллектив из ста человек. Были здесь и русские, и поляки, и марокканцы, и даже уроженцы далекой Новой Зеландии. Доктор Севарен был уверен: чем пестрее коллектив, тем труднее врагу будет найти с ним общий язык.

О врагах доктор Севарен последние тридцать лет думал часто. Благо их у него, простого канадского миллиардера, хватало.

Когда-то доктор Севарен был подающим надежды ученым – двуногим лабораторным хомячком в очках с толстыми линзами, обладателем шикарной научной библиотеки и чемпионом Квебека по эротическому тетрису.

Во время всемирного финансового кризиса 2008 года беднягу выгнали из отдела биологической защиты Европейского центра ядерных исследований – того самого центра, который, как известно, позднее довел-таки андронный коллайдер до закукливания в карманную черную дыру. Два месяца Севарен с горя резался в тетрис, чуть не помер от нервного истощения, но инстинкт самосохранения взял верх, и тогда он решил основать собственную фирму. Занял у мачехи, Фионы Морган, наследницы одного из крупнейших состояний Канады, несколько миллионов и взялся за дело.

Севарен создал фирму «Фиона-Криотех». Фирма специализировалась на покойниках, точнее, на почти покойниках. А именно – на длительной заморозке неизлечимо больных. Конечно, больных морозили и до Севарена. Но лишь пронырливому доктору удалось привлечь гигантские инвестиции со стороны производителей жидкого гелия, сделать эту услугу доступной среднему классу «золотого миллиарда» и даже включить заморозку в базовый пакет социального страхования. Со временем имя «Фиона» из названия как-то незаметно исчезло.

«Криотех: в будущее на ледяной машине времени!» – обещал рекламный слоган компании.

Севарен был сказочно богат. Его имя не покидало «горячей сотни» журнала «Forbes».

Но честолюбие Севарена оставалось таким же неудовлетворенным, как и в молодости. Он верил в одну лишь науку. И единственная слава, которой он жаждал, была славой ученого.

На доктора Севарена уже работали сотни светлых голов. Но Нобелевская премия каждый раз ускользала из его холодных рук.

Когда научные издания мира наполнились статьями о новообрященных чудесах Зоны, доктор Севарен понял: его место там.

Заработанные «Криотехом» миллиарды пришлись как нельзя кстати. Одних взяток на уровне правительств Украины, России и Евросоюза пришлось раздать под четыре десятка миллионов. Не говоря уже о стоимости работ посреди Зоны! Чтобы построить подземный комплекс лабораторий, стройматериалы пришлось доставлять в Зону вертолетами. А чтобы заманить в эти лаборатории перспективных сотрудников, их прежние зарплаты приходилось утраивать, а то и упятерять.

Но Севарен легко переносил все эти сногсшибательные траты. Его вел азарт. Он чуял – перед ним простирается Небывалое собственной персоной. Еще немного – и ему будут устраивать стоячие овации на всемирных научных конгрессах, его именем назовут престижные гимназии для детей олигархов, а сам он напишет первый в мире учебник по пси-физике…