«Идущие на смерть» (СИ) - Романов Герман Иванович. Страница 1

«Идущие на смерть»

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ «ПРИНИМАЮ БОЙ» 26-28 июля 1904 года Глава 1

Восходящее над краем горизонта яркое оранжевое солнце освещало обширную гавань Порт-Артура, набитую десятками судов. Дюжина самых крупных кораблей стояли в восточной глубоководной части, по которой тянулся узкий и извилистый, каменистый полуостров, метко прозванный «Тигровым хвостом». И действительно, когда этот свирепый таежный хищник сидит в засаде, то его хвост изгибается самым причудливым образом, а китайцы всегда относятся к символам крайне серьезно.

Западная часть бассейна, намного обширней по своим размерам, но мелководная, стала приютом и для небольших кораблей эскадры — крейсеров, канонерских лодок, миноносцев. А также местом стоянки большого числа пароходов, которые принадлежали самым разным судоходным компаниям, начиная Добровольного Флота и заканчивая КВЖД. Их объединяло только одно — все они несли или русский триколор на флагштоках, либо Андреевские флаги. Последние суда, весьма немногочисленные, были зачислены в состав 1-й Тихоокеанской эскадры, выполняя почетную и полезную функцию — входили в состав тралящего каравана, который постоянно очищал подступы к проходу от постоянно выставляемых японцами мин.

Остальным не нашлось применения, и они застыли своими корпусами на тихой глади полностью закрытой гавани — груды бесполезного железа, по большому счету. Раньше их пристанищем был Дальний, возводимый на берегу Талиенванского залива город, ставший конечной точкой КВЖД — железной дороги, построенной через Маньчжурию в «полосе отчуждения» по настоянию всемогущего Председателя Совета министров С. Ю. Витте. Больно момент тогда был удобный — китайцы десять лет тому назад потерпели поражение в войне с японцами.

Как таким моментом не воспользоваться европейским державам?! А после подавления «боксерского» восстания, европейские колонизаторы уже не стеснялись в средствах…

В середине мая пароходы спешно уводили из Дальнего, понимая, что иначе они станут желанным трофеем для японцев. Дело в том, что 2-я армия Оку атаковала русские позиции на узком, в несколько верст, Цзиньчжоуском перешейке, этих естественных «ворот» вглубь Квантуна. Начальник 4-й Восточно-Сибирской дивизии генерал-майор Фок после одного дня боев, в которых он задействовал всего один стрелковый полк из пяти, неожиданно и совершенно непонятно из каких соображений, отдал приказ о прекращении обороны и отходе частей к Порт-Артуру. Когда в Дальнем узнали о том, в нем началась паника — власти и несколько тысяч русского населения покинули город, стремясь как можно быстрее добраться до крепости. А потому в порту бросили множество судов у причальных стенок, хотя где-то половину моряки успели отправить к Порт-Артуру. Но так как все делалось в крайней спешке, то огромные припасы, собранные на складах, вывезти не удалось, и они достались японцам. Как и сотни вагонов с паровозами, вся неразрушенная инфраструктура порта — в июне там высадилась 3-я армия Ноги, которая и двинулась штурмовать Порт-Артур. И в начале июля первые снаряды уже обрушились на город, внеся смятение в умы…

По начавшейся суматохе в гавани можно было сделать вывод, что 1-я Тихоокеанская эскадра готовится покинуть ставшую родным домом гавань и отправится в плавание. Сновали лодки и катера, подвозившие на корабли личный состав и мастеровых, к приземистым бортам броненосцев прижимались пароходы и баржи — с них принимали уголь в бездонные ямы и снятые раньше для усиления береговой обороны пушки. Последние требовалось вернуть на корабли — ведь не в развлекательный морской круиз отправлялись броненосцы и крейсера под Андреевским флагом, а на бой с врагом, ведь предстоял прорыв блокады, на помощь вражеским судам неизбежно придет эскадра вице-адмирала Хейхатиро Того.

Всем сейчас находилось дело, кроме десятков пустых пароходов, никому не нужных и бесполезных просто потому, что в море было нельзя выйти — на нем захватил полное господство японский флот, начавший боевые действия за несколько дней до нападения на Порт-Артур. Только в штабе наместника Его Императорского Величества на Дальнем Востоке адмирала Алексеева на эти «шалости» не обратили внимания. А ведь должны были — 24 января пароход «Екатеринослав» Добровольного флота был задержан на пути к корейскому порту Фузан, в котором уже арестовали транспорт КВЖД «Мукден», а следом задержали «Котик», принадлежащий компании Кейзерлинга, занимавшейся промыслом морского зверя, то есть китов, и рыбы на Камчатке. В Нагасаки японские вооруженные команды поднялись на «Шилку», принадлежащую тоже КВЖД. Однако судну дали разгрузится и 25 января он вышел в море и поспешил в Порт-Артур.

В этот же день последовали новые захваты русских пароходов — «Россия» из РОПиТ, «Аргунь» и «Маньчжурия» из КВЖД, а в Нагасаки к ним добавилась «Малайя». Команды свезли на берег и позже отправили в Шанхай, а русские суда с объявлением войны объявили «законными призами». Командный состав собрали на «Маньчжурии» под арестом — бежать все равно не могли, ведь на транспорте разобрали машины.

Впрочем, господа начальники не горевали в узилище, в котором им пришлось пребывать свыше двух месяцев — до 31 марта 1904 года, дня гибели вице-адмирала Макарова. Живо соорудили себе бильярд и дружно решили не оставлять японцам самого ценного трофея — 17 тысяч бутылок всевозможных горячительных напитков, начиная от пива, и кончая дорогим французским коньяком. И добились этого, обойдясь без битья стекла и выливания «эликсиров» за борт, наглядно показав «макакам» на что способна сотня русских моряков в «заточении».

С началом войны японцы уже не стеснялись в «отлове» русских судов — только 28 января рыбопромышленное пароходство Кейзерлинга потеряло еще два судна — «Михаил» и «Николай», а Русское Восточно-Азиатское пароходство А.А. Трапани свою «Маньчжурию». А более крупные компании дописали в список потерь больше десятка судов, включая сожженный после затопления крейсера «Варяг» транспорт КВЖД «Сунгари».

Впрочем, потерь уже не считали — в Дальнем успели затопить транспорт «Нагадан» прямо у причальной стенки — японцы помучились, убирая эту преграду. В самом Порт-Артуре, для заграждения прохода в гавань, на внешнем рейде утопили «Хайлар», «Харбин» и «Шилку», принадлежавшие КВЖД. В тральном караване на минах подорвались и погибли несколько пароходов — их теперь даже потерями не считали, можно было быстро найти замену. Будь все эти суда в океанском плавании или во Владивостоке, даже на Камчатке, они бы принесли России огромную пользу, но начальство изначально обрекло их на бесцельное и бесполезное прозябание.

Вот так русский торговый флот как бы показал собой будущую бесславную кончину флота военного — одно без другого не бывает, а дурной пример, как говорят в народе — заразителен!

Но сейчас в этот утро, пробудившиеся от сна моряки, стремились как можно быстрее подготовить боевые корабли к выходу в море. Только один человек, в накинутом на плечи кителе с золотыми погонами, на которых топорщили вышитые крылья черные орлы, с пронзительным отчаянием в душе осознавал, что все приготовления тщетные, эскадра вернется обратно, в обреченную крепость, на свою погибель…

Восточная часть Порт-Артурской гавани.

Глава 2

— Господи, боже праведный, приснится же такое!

Павел Петрович вытер платком холодный пот со лба. Однако вспомнив яркие картинки, что будто каленым железом врезались ему в память, вздрогнул — китель свалился с плеч, сверкнув погонами контр-адмирала. Он затравленным взором уставился на икону святителя Николая-чудотворца, почитаемого моряками, истово перекрестился и прошептал:

— Это не просто сон, все так и будет на самом деле!

Род князей Ухтомских был пусть не так богат, как столбовое московское боярство, но не менее знатен, происходя из удельных князей Белозерских. Всегда они верно служили и московским царям, и российским императорам, хотя звезд с неба не хватали, первыми не были, но и в хвосте не плелись. Про таких всегда говорят, что они «исправные, честные служаки». Хотя многие справедливо, не погрешив против истины, отмечали, что служба потомкам знаменитого Рюрика, легендарного родоначальника всех княжеских родов на огромной Руси, всегда шла много легче, чем у обычного дворянства, и цари с императорами этому немало способствовали. Все же венценосцы из рода захудалых бояр Романовых, а тут «природные» Рюриковичи, которым потомки Кобыльиных-Кошкиных до 1613 года исправно служили и не роптали, пока им худородным не подвернулся случай — избрание Михаила Федоровича Романова на царство.