Долины и взгорья (СИ) - Щепетнёв Василий. Страница 1
Annotation
Чижику предстоит вернуть шахматную корону в Советский Союз. Такую задачу перед ним ставит само Время.
Но некоторым вдруг стало казаться, что этот Чижик слишком уж много себе позволяет. Нужно бы одёрнуть. Поставить на место. Напомнить, что движение по дороге из грязи в князи двустороннее.
Зря это они. Зря.
Переигровка — 6 Долины и взгорья
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Интермедия
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Интермедия
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Переигровка — 6 Долины и взгорья
Глава 1
Предуведомление
Автор не устаёт напоминать: он сочинитель. Фантаст. Данное произведение тоже выдумка, как выдумка сама альтернативная история. И потому известные лица, которые встретятся читателю, не имеют ничего общего с реально существовавшими и существующими персонами, несмотря на совпадающие фамилии, имена и отчества.
Неправда это всё, в общем.
1
18 июня 1977 года, суббота
Воин понарошку
«Как будто ветры с гор, трубят солдату сбор, дорога от порога далека» — бодро пели бурденковцы, маршируя по плацу.
Я пою вместе со всеми: «Пройдут дожди, ты только жди…»
Топ-топ, раз-два, жди-жди…
Строевая подготовка, умение ходить в ногу и под песню есть обязательный номер программы. Но чеканный шаг не получался. Получался топот слонопотамов.
Научимся, непременно научимся. Если таков учебный план.
«Немного прошагал, пока не генерал, но, может быть, я стану старшиной!»
Не быть мне старшиной, не быть. А быть лейтенантом.
У нас — сборы. После пятого курса положено месяц походить в сапогах, прежде чем получить пароль к высокому званию лейтенанта. Лейтенанта, а не старшины! Это же мечта! Иные годами в училищах шагают к лейтенантским погонам, стойко перенося тяготы учёбы, а нам они достанутся за месяц. Девочкам, так и вовсе нечувствительно, без сборов.
Однако служить лейтенантами мы если и будем, то лишь в случае войны. В мирное время гражданских врачей-лейтенантов в армию берут неохотно. Хватает врачей, окончивших военно-медицинские факультеты, не говоря уже о Ленинградской академии. Те молодцы, те подготовлены хорошо, те шаг печатать умеют. Не то, что мы. Правда, на войне строевая подготовка вряд ли пригодится. Важнее умение ампутировать руки-ноги подручными средствами, к примеру, слесарной ножовкой, других-то может и не найтись. Или варить для раненых и пораженных кашу из топора. Но главное — медицинская сортировка. Этих лечим, а тех под кустики положим, чтобы видом своим не деморализовали солдат. Много чего нужно узнать врачу простому, чтобы стать врачом военным.
Но нас учат еле-еле. По капельке. Видно, не верят, что кто-нибудь посмеет напасть на нашу великую державу. Или просто средств на это нет — учить военному делу настоящим образом. И так, мол, сойдет. Русский человек — воин прирожденный, его учить — только портить.
Ребята, что пришли в институт после армии, лишь посмеиваются: понарошечные мы тут воины.
И всё делаем понарошку.
Понарошку изучаем строевые приемы, понарошку бегаем в противогазах (спичечный коробок помогает), понарошку бросаем чурку в спину танку — как бы противотанковая граната, ага.
И я среди понарошечных воинов самый-самый понарошечный.
Потому что могу вовсе ничего этого не делать. Ни бегать, ни стрелять, ни надевать противогаз мне не обязательно. Могу сидеть дома. Могу поехать в Кисловодск, в Ялту, в Палангу, в общем, куда захочу, страна наша велика. У меня есть очень уважительная причина: мне страна поручила готовиться к полуфиналу матча претендентов на шахматную корону.
Так прямо и сказали: вам, Михаил Владленович, мы создадим все условия. Об учебе не беспокойтесь, и сборы вам зачтут. А вы готовьтесь, тренируйтесь, вы будете сражаться за шахматную честь страны. Это очень важно. Товарищ Миколчук так сказал. Перед ним поставлена задача: шахматная корона должна стать нашей. Это вопрос политический.
Ну да, конечно. Политический. Миллионы людей следили, следят и будут следить за успехами советских шахматистов. Десятилетиями шахматная корона принадлежала нам, меняя хозяев, но не меняя прописки. А потом что-то пошло не так: чемпионом стал Фишер, пройдясь по шахматистам как танк по кеглям. О горе! О позор!
После отказа Фишера защищать корону ФИДЕ, ею завладел невозвращенец, что еще хуже. А сам Фишер, победив в тяжелом поединке невозвращенца, провозгласил себя абсолютным чемпионом, царем царей.
Нехорошо. Мир смотрит и недоумевает: что происходит с советскими шахматами?
И товарищу Миколчуку поставлена задача: вернуть! Немедленно вернуть корону обратно!
И даны полномочия, да. Прямые и косвенные. Зачесть сборы Чижику — мелочь, один телефонный звонок. Или два-три, точно не скажу. Столько, сколько нужно, да.
Нас таких, вышедших в полуфиналы, трое: Петросян, Корчной и я.
Четвертьфинал я выиграл у Мекинга, в полуфинале мой соперник Ларсен. В августе. В Швейцарии. А Корчной с Петросяном в том же августе должны играть в славном городе Ташкенте.
Должны, но не будут.
Петросяну предстоит операция. Серьезная. И откладывать не стоит. Так ему советуют и кремлевские, и швейцарские врачи.
В матче со Спасским он уже чувствовал себя неважно, но на морально-волевых сумел победить. Играть дальше — это играть на свое здоровье. И Рона Яковлевна, жена, настояла: займись собой, это куда важнее всяких титулов.
Правильно сказала.
Корчной, стало быть, сразу выходит в финал. Для сохранения шахматной формы он захотел сыграть в хорошем турнире. В Бад-Лаутенберге, в открытом чемпионате Германии. Федеративной, не Демократической. Решил, что лучшая подготовка для него — практика. В Спорткомитете Корчного посылать не хотели: уж больно лаком этот турнир. Высокая категория, вкусные призовые. Много желающих на такой турнир. Не лучше ли вам в Болгарию съездить, товарищ гроссмейстер? В Бад-Лаутенберг, понимаете ли, запланирован Михаил Чижик. Как действующий чемпион Советского Союза. Но мы, товарищ гроссмейстер, можем предложить вам участие в турнире «Солнечный Берег 1977». У нас есть заявка от болгарской шахматной федерации на советского гроссмейстера. Это высокая честь!
Корчной не поленился, позвонил мне, спросил, точно ли я еду в Бад-Лаутенберг. Нет, ответил я. Не еду, и не собирался.
Корчной опять в Спорткомитет. Ах, мы ошиблись, это не Чижик поедет, это Спасский поедет. Он чемпион мира, пусть и экс, а вы кто?
Но Спасский тоже сказал, что поездку в Бад-Лаутенберг не планирует. Устал, нужно отдохнуть.
Тогда Корчной заявил, что ему срывают предматчевую подготовку. Намеренно. Он не станет играть в таких условиях!
Назревал скандал. И с третьего раза Корчного допустили.
А я отправился на сборы. Вместе со всеми.
«Наш ротный старшина имеет ордена!»
И у меня есть ордена. Один иностранный, орден Капитанов Ливийской Революции. Случайно встал на пути осколка бомбы, и Муаммар Каддафи решил, что Аллаху будет угодно, если он учредит орден и наградит им меня. И есть орден Красной Звезды. Бандитская пуля чиркнула по черепу, и наверху решили, что будет хорошо, если меня наградят нашим, советским орденом. Для симметрии. И наградили, да.
«Любовь на свете сильней разлук!»
Это смотря какая любовь. И смотря какие разлуки. Из нашей группы женат один Суслик, и мы с ним некоторым образом в свойстве: его жена Мария — сестра Анны, жены папеньки. Такая вот комбинация. И она, Мария, приезжала на присягу. С дочкой Наташей, ей скоро годик. Дождётся, дождётся Суслика, там и осталась неделя всего, до завершения сборов. Все дождутся.