Право на семью (СИ) - Волкова Виктория Борисовна. Страница 1
Виктория Волкова
Обожженные изменой. Право на семью
Пролог
Поезд едет. Колеса стучат.
Забудь. Забудь. Забудь-забудь – забудь – слышится мне. Укутав голову курткой проводника пытаюсь уснуть, благо до следующей станции ехать еще долго. Большой прогон. Можно и подремать. Но не получается. Забыть тоже.
Прикрываю веки и сразу же оказываюсь в маленькой бухте на морском берегу. Наплававшись до легкой усталости, выхожу из воды. Сейчас бы лечь рядом с любимым, закрыть глаза…
Оглядываюсь по сторонам и не нахожу на стоянке Олега. Все как обычно. Кто-то загорает, кто-то читает книжку, девчонки, усевшись чуть ближе к горе уже чистят картошку на ужин и складывают ее в большое складное ведро. И почему-то отводят глаза.
- А Олежка где? – растерянно спрашиваю парней, распутывающих рыболовную сеть.
- Там, - хмуро кивает один из них на палатку, стоящую поодаль. А двое других цыкают на него. Зачем сказал?
Поворачиваюсь и замираю в ужасе. В заходящих лучах солнца, пронизывающих насквозь тонкий нейлон, маленькая двухместная палатка кажется прозрачной. Словно в театре теней вижу силуэты. Патлатую башку Олега. Его ни с кем не спутаешь. Мой любимый нависает над кем-то и движется в такт, методично вбиваясь в чье-то податливое тело.
С кем он там?
На голову будто свая опускается. А сердце замирает, сбившись с ритма. Кажется, я забываю дышать. Просто стою и обалдело пялюсь на парочку, трахающуюся на глазах у всех.
Мой Олег! Не может такого быть! У нас же скоро свадьба!
Обида и ревность бьют взрывной волной по легким. Вышибает дух, я даже дышать не могу. Будто черной пеленой накрывает. Ничего не вижу и не слышу. Только как дура пялюсь на силуэт любовников. А потом в два шага оказываюсь рядом с палаткой и решительно распахиваю полог.
Вскрикиваю от изумления и ужаса. Мой жених и моя подруга. Словно рыба, выброшенная на берег, хватаю ртом воздух и ничего сказать не могу.
Олег, сбившись с ритма, резко поворачивается ко мне. Морщится словно увидел гусеницу или мокрицу. В шалых глазах ни капли стыда или раскаяния. Только злость
- Как ты мог? Как ты могла? – выдавливаю через силу. Это же додуматься надо! Средь бела дня, никого не стесняясь. Даже подальше уйти не удосужились. Выходит, весь лагерь знал. Только для меня неожиданность.
К горлу подхватывает вязкий ком. Прикрываю рот руками, сотрясаясь в безмолвном крике. Сердце ноет от острой боли, впивающейся иголками в плоть. Душа разрывается на части.
- Пошла вон, дура! – рявкает Олег, не двигаясь с места. Выжидает, когда я уйду. – Ну?! Кому сказал!
- Как ты могла? - таращусь на Светку, на руки моего жениха на ее голых бедрах.
Сквозь гул в ушах слышу ее хихиканье.
- Ир, прости, но ты сама виновата…
А сзади уже веселятся парни. Просто ржут как сумасшедшие. И этот мерзкий гогот меня отрезвляет.
Развернувшись, бегу к своей палатке, спотыкаюсь о камень…
И просыпаюсь.
Снова прокручиваю в голове один и тот же момент.
Ты же их видела, Ира! Видела! Зачем врывалась? Почему поддалась на провокацию и выставила себя посмешище? Надо было сразу развернуться и уйти. Просто собрать вещи и уехать. Какого ты в палатку поперлась? Что хотела выяснить? С кем он?
Да какая разница!
Обидно, конечно, когда с лучшей подругой.
«А если с левой телкой? Ты бы простила?» - горечь снова затопляет душу, как будто вчера это было. – Нет! Никогда!» - утыкаюсь носом в куртку. Всхлипываю, давая волю слезам.
Говорят же, поплачь и станет легче. Только меня не отпускает до сих пор. Сердце до сих пор ноет от не зарастающей раны и на душе синяки.
Глава 1
- Ир, ты спишь? – заглядывает в служебное купе моя подружка Марина. – Или опять о своем придурке страдаешь?
- Опять, Марин, - утирая слезы, сажусь на полке. На автомате зачесываю взлохмаченные волосы в хвост. – Почему он так со мной? Мог же сказать. Расстались бы по-хорошему? Света эта… Как она могла? Мы же дружили!
- Да он дурак, раз такую красотку на мымру променял. Подумаешь, папа у нее большой начальник! – рассуждает подружка, усевшись рядом. Положив голову мне на плечо, обвивает рукой талию. – Так сегодня он начальник, а завтра пустое место, - причитает Марина, зная во всех подробностях мою историю.
- Месяц назад сняли, - усмехаюсь я, вытирая слезы. – Брат рассказывал.
- Вот я тебе и говорю! – с жаром подхватывает Маринка. – Забудь об этом Олеге. Не достоин он тебя.
Колеса тоже стучат «забудь-забудь-забудь». Но я точно знаю, что не получится. До конца жизни буду помнить. И каждую ночь во сне видеть море и палатку на берегу.
- Не могу я, - признаюсь честно. Может, поэтому и пошла в проводники. Изнуряю себя тяжелой работой, да и дома бываю редко. Свела общение с родственниками и друзьями до минимума. Ничего не значащие мемчики в чатах, лайки и смайлики. А если кто-то пытается влезть в мою жизнь, дать совет, просто игнорю.
- Чего не можешь? – охает Марина и заявляет торжественно. – Все очень просто. Клин клином вышибается. Тебе надо выкинуть этого гада из головы. Он давно женился и думать о тебе забыл. А ты тут страдаешь. Ревешь как дура. Пошли его нафиг и переспи уже с кем-нибудь. Вон наши на тебя заглядываются, и пассажиры бывают приличные. Выбери кого-нибудь уже и переспи, что ли?
- Обалденный план, дорогая, - улыбаюсь печально. – Но нет. Не хочу так. Давай закроем тему. Пожалуйста, Марин.
- Ладно, - миролюбиво соглашается подружка. - Давай хоть чаю попьем, что ли? Еще до Коноши больше часа труситься, - предлагает она и сама бежит со стаканами к горячему титану. Тяжело поднявшись с места, смотрюсь на свое отражение в окне. Поправляю рубашку и волосы. Хватаю с полки китель, отряхиваю машинально и, надев, обнаруживаю черное пятно на рукаве.
Вот как в таком к пассажирам выйти?
- Что там у тебя? – косится из коридора Маринка.
- Да пока спала тушь по рукаву размазала, - признаюсь с досадой.
- Салфеткой влажной протри, отойдет, - дает от титана советы подружка.
- Ага, - киваю я, открывая лежащий на столе пакет. Быстро протираю пятнышко. Вешаю пиджак на плечики. Пока обойдусь, а к утру высохнет.
- До Коноши почти два часа, - достаю с полки пиалку с нарезанным лимоном и пакет с пирожками.
- Ты с картошкой будешь или с капустой? – спрашиваю Маринку, выкладывая на тарелку два пирожка. Убираю пакет обратно на полку. Там еще два осталось. Как раз на завтрак.
- С картошкой. У тебя в Коношах пассажиров много заходит? – вернувшись, спрашивает поспешно. Ставит на стол стаканы в начищенных до блеска подстаканниках. Это моя сменщица Вера расстаралась.
- Нет, - мотаю я головой. – До Вологды пусто, - подаю ей треугольный пирожок, а себе беру обычный, с косичкой сверху.
- Везет же, - откусывая, тоскливо тянет Маринка и тут же спохватывается. – Ну хоть тебе передышка. А потом до Адлера ни продохнуть, ни пожрать. Одной тяжело. А Верка надолго ушла на больничный? Не знаешь? Новую смену тебе когда дадут? Борисыч хоть обещал? – тараторит она без остановки.
- Понятия не имею, - отхлебывая чай, пожимаю плечами. Вопрос о Вере пропускаю мимо ушей. Напарница моя слегла с апендицитом в день рейса. Еле прооперировать успели. А замену ей так и не нашли. Вот и катаюсь одна от Адлера до Архангельска. Но это даже лучше. Чем тяжелей работа, тем меньше мыслей.
- А знаешь! – доев пирожок, вскидывается Маринка. – Тебе надо отомстить Олегу! Переспать с кем-нибудь и спокойно жить дальше.
- Зачем? – смеюсь сдержанно. – Ну что это за месть, Марин? Он точно не узнает. Или мне надо отправить ему телеграмму с первой же станции? Да и глупо это. Ну ты пойми… - выдыхаю запальчиво. – Вагонный муж мне точно не нужен.
- А что так? – весело фыркает она. – Вон как все хорошо по парочкам устроились. И Витек мне всегда помогает в рейсе, - отхлебывает чай маленькими глоточками.