Дочь моего друга (СИ) - Тоцка Тала. Страница 1

Дочь моего друга

Глава 1

Арина

— Господи, зачем я так напилась? — стонет Рита, наклонившись над унитазом и придерживая рукой волосы.

— Тебе потом должно стать лучше, — остаюсь стоять у дверей ванной.

Я не уверена на сто процентов, но так сказал Богдан, Риткин парень. Это он позвал меня в номер и попросил помочь привести ее в чувство.

— Пусть прорыгается. Будет знать как нажираться.

Почему именно меня? Наверное, потому что я единственная из всех на этой вечеринке трезвая как стекло. Полбокала шампанского за вечер — даже у моего отца не повернулся бы язык сказать, что я злоупотребляю алкоголем.

Обычно я и вовсе обхожусь чем-то вроде сока, но сегодня особенный день. Мне исполнилось девятнадцать. И вместо того, чтобы его праздновать, я сижу в ванной с рыгающей Риткой. Как любит говорить мой отчим, превратности судьбы.

Это не моя вечеринка, меня одногруппники позвали на тусу, и я согласилась. Это лучше, чем сидеть одной в пустом доме с прислугой и охраной.

Отец уехал в Барселону с очередной любовницей, а о том, что у меня день рождения, он просто забыл...

— Мама меня убьет, — продолжает стонать Рита, заполняя паузы.

Мама Риты работает в прокуратуре, так что все может быть. Но это не лучший вариант моральной поддержки, приходится напрячься.

— Такое с каждым может случиться, — выдаю дипломатичную отговорку.

Я должна быть дипломатичной. Убеждать Ритку, что она выпила не так много, не позволяет совесть. Столько «Зомби», сколько она в себя влила, свалят с ног любого парня весом до сто килограммов. А Ритка худая, хоть и высокая.

Но и читать морали человеку, которого выворачивает над унитазом, не самое благородное занятие. И не самое благодарное. А вообще, у нее есть парень, пусть он ей преподает.

Кто-то снаружи ломится в ванную.

— Арина, Рита, откройте!

Узнаю голос Богдана.

— Впустить? — спрашиваю у Риты. Богдан, не дожидаясь разрешения, просовывает голову в дверной проем.

Ритка трясет головой, не поднимая ее от унитаза.

— Ммм...

— Обойдешься, — налегаю на дверь, закрываю ее перед носом у парня и щелкаю замком.

Поворачиваюсь к Рите, она уже успела сменить унитаз на умывальник. Плещет в лицо водой, шумно отфыркиваясь. Поднимает голову и с ужасом разглядывает себя в зеркале.

— Какой же пиздец!

— Зато в себя пришла, — успокаиваю. — Заканчивай умываться, будем заново краситься.

Протягиваю полотенце, Ритка поливается водой, затем тщательно промакивает лицо.

Открываю сумку, достаю кушон и палетку теней. Пятнадцать минут, и из зеркала на нас смотрит уже почти вменяемая Маргарита.

Правда платье у нее измятое и в темных мокрых разводах, как будто им мыли полы. Но на мой взгляд это мелочи.

— В машине высохнешь, — беру Ритку под руку и вывожу из ванной.

Богдан ждет под дверью. Увидев нас, подскакивает и забирает у меня Ритку.

— Спасибо, Арин! Топай, Ритуля, топай, нас машина ждет, — он ведет девушку к выходу, та послушно идет за ним.

— Я сумку забыла, — хлопаю себя по бедрам, — идите, я вас догоню.

Возвращаюсь в ванную. Забираю сумку, приглаживаю перед зеркалом растрепавшиеся волосы. Выхожу из ванной и замечаю, что становится непривычно тихо. Только что все обсуждали что-то, спорили а то вдруг разом замолчали и одновременно на меня смотрят.

Между лопатками пробегает холодок, но стараюсь не подать виду. Иду по направлению к выходу, и внезапно слышу звук закрывающейся двери. Тихо щелкает дверной замок, и я чуть не влетаю в Руслана Исмаилова, сына депутата нашего горсовета. Он старшекурсник, то ли с третьего курса, то ли с четвертого.

Руслан загораживает проход, руки заложены за спину.

— Куда ты так бежишь, Арина? — он пьяно скалится, и я невольно отступаю.

Обвожу взглядом присутствующих парней — в номере уже почти никого. Когда мы пришли, здесь было человек двадцать. А сейчас осталось пятеро, из них мы знакомы только с Пашкой, он мой одногруппник. Еще Руслана я знаю в лицо, остальные мне не знакомы.

— Я иду домой, — с силой вцепляюсь в ремешки сумки, стараюсь говорить негромко, чтобы голос меня не выдал. Не скатился в истерику.

Потому что мне очень страшно. Почему я не попросила Богдана меня подождать? И почему сразу не забрала сумку?

— Пропусти, мне нужно идти, — голос предательски дрожит, — я спешу.

— А ты не спеши, — Руслан шагает ко мне, пошатывается, и я понимаю, что он сильно пьян. — Давай выпьем, мы с тобой сегодня еще не пили.

— Поспешишь людей насмешишь, — ржет у окна незнакомый парень. — А ты красотка, Аринка.

— Спасибо, мне пора, — пробую обойти Исмаилова, но он достаточно резво делает шаг в сторону и снова нависает надо мной.

— Уйдешь, когда я отпущу. Будешь послушной девочкой? — он как будто меня не слышит.

Сжимаю руки в кулаки, ногти до боли впиваются в ладони. Мне хочется забиться в истерике, но они только этого и ждут. Я читала, что насильникам надо до последнего демонстрировать спокойствие и пробовать договориться.

Они же не преступники, не маньяки, наши родители все между собой знакомы. Мы живем в одном городе, учимся в одно универе. Я не могу поверить в то что происходит!

— Арина хочет остаться, просто боится, что все узнают, — говорит Пашка, подходя ближе. И я внутренне поражаюсь, как могут меняться люди.

Тихий и предупредительный Пашка сейчас совсем на себя не похож. Глаза шарят по мне жадным взглядом, губы растягиваются в пьяной, похотливой улыбке.

— Ты не бойся, — Руслан протягивает руку и накручивает на палец локон, — мы никому не скажем.

Отшатываюсь, его рука как бы невзначай скользит вниз и задевает грудь. Меня передергивает, а его взгляд загорается опасным огнем.

— Ты такая сладкая конфетка, хочется поскорее снять обертку.

И я срываюсь.

— Мне плевать на то, чего тебе хочется, — практически выплевываю ему в лицо, не скрывая брезгливого отвращения, и снова шагаю к двери. Но Руслан подходит практически вплотную. Приходится отступить, чтобы не упереться носом в его ключицы, выступающие над воротом черной футболки.

— Руслан, — делаю последнюю попытку, — пропусти меня, пожалуйста.

Но он отрицательно качает головой, продолжая нагло ухмыляться.

— Ты нам спасибо должна сказать, — вмешивается Паша, — ты же до сих пор целка. Над тобой уже весь универ ржет.

Трое парней, которые до этого стояли неподвижно, начинают приближаться, заходя за спину.

— Чего это тебя до сих пор никто не вскрыл? — осклабляется один из них. — Дефективная, что ли?

— Она нас ждала, Мирон, — ржет второй. — Горячая девочка, ей одного мало.

Они берут меня в кольцо, и я резко разворачиваюсь, выставляя вперед сумку.

— Не трогайте меня, слышите? Не смейте! — и больше не выдерживаю, говорю почти умоляюще, глотая слезы: — Мальчики, пожалуйста, отпустите меня, я никому не скажу.

— Ты и так не скажешь, — тихо ухмыляется Исмаилов, слишком резко для пьяного ступает мне за спину и зажимает рот широкой потной ладонью.

Второй рукой он прижимает меня спиной к себе, меня окутывает тошнотворным облаком алкоголя, и изнутри накатывает рвотный позыв.

Я дергаюсь и извиваюсь в руках Исмаилова, но он только сильнее зажимает мне рот.

— Дыши носом, сука, — шипит он мне в ухо, — тренируйся заглатывать. Сегодня твоему рту придется поработать.

— Арина, — слышу над ухом дрожащий от нетерпения голос Паши, — ты все равно просто так отсюда не уйдешь. Так зачем портить ночь и себе, и нам? Расслабься, давай нормально потрахаемся. Хочешь, я буду первым? Я постараюсь чтоб не больно. Давай Руслан сейчас тебя отпустит, и мы пойдем в спальню. Будешь упираться, тебе же хуже будет. Исмаилов тебя порвет, если первым вскроет.

С ненавистью смотрю в его полные похоти глаза и поворачиваю голову в сторону.

— Куда, — Исмаилов рывком поворачивает обратно. — А ты заткнись, я буду первым. Она меня надолго запомнит. Держите ее.