Так крошится печенье - Чейз Джеймс Хедли. Страница 1

Джеймс Хедли Чейз

Так крошится печенье

Глава 1

Часы на стене показывали без десяти четыре, когда на столе сержанта Беглера коротко звякнул телефон.

Беглер, крепкого сложения веснушчатый мужчина лет под сорок, бросив хмурый взгляд на телефон, а потом на настенные часы, положил крупную волосатую руку на трубку, нехотя поднес ее к себе и буркнул:

— Беглер слушает.

— У меня на линии Гарри Браунинг, — доложил дежурный сержант. — Спрашивает вас. Похоже, он вне себя от ярости.

Беглер помрачнел еще больше. Гарри Браунинг был владельцем ресторана «Ракушка», одного из трех первоклассных ресторанов в Парадиз-Сити. К тому же он ходил в друзьях мэра и шефа полиции, капитана Террелла, что относило его к категории людей, с которыми Бегл еру следовало быть особенно предупредительным.

— Давай его, Чарли, — сказал Беглер и потянулся за сигаретой. К его большому сожалению, пачка на столе была пустой. А кофе он пил последний раз полчаса назад. У Беглера было две слабости: он то и дело пил кофе и курил одну сигарету за другой. — И пошли кого-нибудь за кофе, Чарли, — добавил он. — У меня в горле пересохло.

— Слушаюсь, — с готовностью подчинился дежурный сержант Чарли Тэннер. Он всегда посылал кого-нибудь за кофе для Беглера. — Браунинг на проводе.

В трубке послышался щелчок, а затем низкий голос рявкнул:

— Это ты, Беглер?

— Я, мистер Браунинг. Чем могу служить?

— Это черт знает что! У меня в ресторане мертвая женщина. Я хочу, чтобы ты немедленно сюда приехал и избавил меня от нее. Слушай, Беглер, ты, возможно, у себя в полиции постоянно с такими вещами сталкиваешься, но мне эта история создает чертовски серьезные проблемы. Я не хочу никакой огласки. А когда я говорю, что не хочу огласки, значит, ее не должно быть. Понимаешь? Если пресса что-то пронюхает, я кое с кого спущу шкуру, и если я это обещаю, то так и сделаю, кто бы он ни был. Я ясно выразился?

Беглер, до сих пор изнывавший от жары в большом, слабо освещенном кабинете детективов, резко выпрямился:

— Хорошо, мистер Браунинг, ни о чем не беспокойтесь. Я сейчас же выезжаю.

— Единственное, что от тебя требуется, — провернуть это дело без шума. Уладишь все быстро, Беглер, и мне не о чем будет волноваться… и тебе тоже!

И Браунинг положил трубку.

Беглер поморщился, постучал по зуммеру и, когда дежурный сержант ответил, спросил:

— Чарли, внизу есть кто-нибудь из прессы?

— Гамильтон из «Сан». Только он выпил и теперь спит. А в чем дело? Что-то случилось?

— Пока ничего толком не знаю. Слушай, Чарли, мне нужно отлучиться. Если Гамильтон поинтересуется, куда я уехал, скажи ему, что домой, что у меня заболел зуб. Кто сегодня у нас в смене?

— У вас болит зуб? — участливо спросил Тэннер. — О, сочувствую, Джо. Я…

— Да ладно тебе, — остановил его Беглер. — Кто в смене?

— Мандрейк вышел за вашим кофе. — В голосе Тэннера прозвучало неодобрение. — Джексон здесь, все выращивает мозоли на заднице.

— Пришли его, пусть меня подменит. Хесс еще здесь?

— Собирается уходить.

— Задержи его. Скажи, чтобы подождал меня. Я сейчас спущусь.

Беглер натянул пиджак, похлопал по заднему карману брюк, чтобы убедиться, с собой ли пистолет, схватил пачку сигарет и поспешил вниз в комнату сборов.

Фред Хесс, заведующий отделом по расследованию убийств, стоял прислонившись к стене, на его полном круглом лице была написана покорность судьбе.

— Еще две минуты, и меня не было бы в этом курятнике, — с горечью процедил он, когда Беглер вошел в комнату. — В чем дело?

Беглер ничего не ответил.

Сбежав по ступенькам к припаркованной полицейской машине, он вскочил в нее и включил двигатель. Хесс устроился на сиденье рядом.

— Мертвая женщина в «Ракушке». Это Браунинг снес нам яичко.

Машина с ревом помчалась по пустынной главной улице.

— Убийство? — хмыкнув, спросил Хесс.

— Он не сказал. Я не спрашивал. Разберемся на месте. Браунинг был не в том настроении, чтобы отвечать на вопросы.

— Еще бы! — хохотнул Хесс. — Из того, что я слышал об этом заведении, можно сделать вывод, что труп им совсем ни к чему. Ты был там, Джо?

— На мою-то зарплату?

Теперь они ехали по набережной. У пляжа было припарковано всего несколько машин. Дорога пустовала.

— Нам придется действовать очень осторожно, Фред. У Браунинга слишком большие связи в этом городе.

— Какие ни были бы у него связи, если это убийство, шила в мешке не утаишь.

— Да… но пока мы еще не знаем, убийство ли это. Дай мне самому разобраться. У Браунинга много влиятельных друзей.

— Пожалуйста, приятель, действуй. Я знаю, когда мне лучше не высовываться.

Ресторан «Ракушка», окруженный лужайками, цветочными клумбами и подсвеченными пальмами, находился в конце набережной. Три мраморные ступени вели к внушительному входу. Ресторан закрылся в 2.30, и теперь холл освещали только одна люстра и несколько светильников, вмонтированных в панели вдоль стен, отчего на ворсистом ковре цвета бордо лежали длинные темные тени.

Беглер и Хесс вышли из машины, поднялись по ступеням и через вращающуюся дверь вошли в просторный, со вкусом обставленный холл, где их ожидал Луис, высокий, благородной внешности метрдотель.

Поколебать невозмутимость надменного и величественного Луиса было непросто, но Беглер сразу понял, что метрдотелю определенно не по себе.

— Сюда. — И Луис двинулся большими решительными шагами в следующий холл, а затем вверх по лестнице в бар. Детективы последовали за ним.

Здесь их ожидал Гарри Браунинг. Он сидел возле стойки бара, зажав сигару в зубах и держа в руке бокал с бренди.

В свои пятьдесят пять Браунинг, с загоревшим, чисто выбритым лицом, был крепок и лысоват. В петлице его смокинга из шотландки красовалась белая гвоздика.

Он выглядел таким, каким был: умным, богатым, могущественным и высокомерным.

— Она там.

Он ткнул пальцем в конец зала. Вдоль одной из стен тянулись кабинки из темного резного дуба. Каждая кабинка была занавешена бархатом.

— В последней кабинке.

Беглер и Хесс прошли к указанному месту и заглянули в кабинку.

В полумраке они с трудом разглядели фигуру светловолосой женщины, ничком лежавшей на столе. Белое вечернее платье открывало обнаженную спину. Белокурые волосы женщины разметались по темному дубовому столу, словно расплавленное золото.

Беглер обернулся к Браунингу:

— Мистер Браунинг, нельзя ли здесь немного прибавить света?

Луис зашел за стойку бара и щелкнул несколькими выключателями. Сразу же та сторона бара, где стояли детективы, озарилась таким ярким светом, что им пришлось прищуриться. Беглер поблагодарил Луиса кивком и, подойдя к столу, дотронулся до плеча женщины. Оно было ледяным, что подтверждало заявление Браунинга, но для полной уверенности Беглер прижал пальцы к сонной артерии. Пульс не прощупывался.

— Лучше бы ее не трогать, пока мы не сделаем фотографии, — заметил Хесс.

Подошел Браунинг и, яростно жуя сигару, пробасил:

— Я хочу избавиться от нее сейчас же, парни! Пошевеливайтесь. Играть в свои игрушки будете в морге. Если пресса что-нибудь разнюхает, у меня весь сезон пропал. Уберите ее отсюда!

— Нельзя, пока не сфотографируем труп, — коротко бросил Хесс. — Это могло быть убийство.

— А ты кто такой? — уставился на него Браунинг.

Беглер, мысленно проклиная Хесса за то, что тот открыл рот, поспешил объяснить:

— Он возглавляет отдел по расследованию убийств, мистер Браунинг. Он прав, это могло быть убийство. Я…

— Это самоубийство, — перебил его Браунинг с каменным выражением лица. — На полу валяется шприц, и лицо у нее синее. Не надо, черт побери, быть сыщиком, чтобы догадаться, что она умерла от передозировки героина. А теперь уберите ее отсюда!

Беглер заглянул под стол. На ковре действительно лежал шприц. Выпрямившись, он обхватил руками голову женщины и, осторожно приподняв, всмотрелся в мертвое лицо. При виде синюшного оттенка кожи и широко раскрытых глаз без зрачков Беглер хмыкнул и опустил голову мертвой женщины на стол.