Дублерша для жены - Серова Марина Сергеевна. Страница 1

Марина Серова

Дублерша для жены

Пролог

– Привет, Алинка. Вот, решила позвонить.

– Что-то долго решала. За то время, пока ты не звонила, ребенка склепать можно. И родить.

– Склепать – дело недолгое. А ты как, не решила рожать? А то уже двадцать семь, все-таки пора бы, организмы у нас с тобой уже не как у восемнадцатилетних девочек.

– Знаешь что, Ирка? – В голосе говорившей проскользнула недвусмысленная гневная ирония. – Говори за свой собственный организм. Тем более что ты, кажется, опять подсела плотно. Ты же вроде как лечиться собиралась.

– Собиралась... Я уже и собралась, хорошенько так собралась, даже в диспансере попарилась две недельки. А потом ко мне приехал Вилька Тугарин и уволок меня. Сходили в ресторан, потом в казино. Ну и покатилось. Вилька-то – он ведь тоже немного из тех... из которых...

– Вилька – это Равиль Тугарин, который в бригаде твоего брата Гены был раньше, а теперь в его охранном агентстве работает? Как оно называется, агентство-то? «Д`Артаньян», что ли?

– При чем тут армяне? Дартаняна какого-то приплела... «Атос» оно называется.

– Ну и ладно, не все ли равно, как оно называется. Я о другом совсем. Значит, тебя Равиль обратно на иглу... Ты бы Гене сказала, брату своему, он бы этого Равиля мигом на ноль умножил.

– Да ты что, Алинка! Равиль – он классный. Такой, знаешь, уютный...

– Ну с наркотой кто угодно уютным покажется. Даже мой муж. Он, кстати, приехал в наш город кино свое новое снимать.

– Да ну?! Слушай, Алинка, а ты не могла бы... значит... по старой дружбе сказать ему... Ну что, мол, есть такая девчонка, Ира Калинина, что она актерское закончила и что, дескать, у нее все в порядке, все при деле... Может, и мне бы у него какая-нибудь роль нашлась?

– «Нашлась»... Пока что тебе только Тугарин находит... наркоту. Нет, ничего я Лео-Лео своему говорить не буду. Он как тебя увидит, так дар речи потеряет от такой красоты неописуемой. Пока, Ирка, не решишь вопрос с ширевом, пока, одним словом, не завяжешь, можешь считать, что никуда ты не попадешь. Да он и меня-то не больно берет. Своего пса, Сережку Вышедкевича, два раза уже отснял, правда, в роли каких-то ублюдков. А мне только улыбается... снисходительно так. Да в постель чуть ли не каждый день тащит, как молодой.

– И как он – в порядке?

– Говорю тебе – как молодой. Не хуже Лешки Лукина, кстати. Лешка, баран, что-то дуется на меня. К тому же его грымза так его пасет, что он и пискнуть без ее ведома не может. Вот ведь попалась ему жинка. А говорил: люблю, трамвай куплю... Взял да и женился, причем на старухе. Ей же сорок пять.

– А твоему Эллеру – чуть ли не пятьдесят пять! Он, конечно, знаменитость, тебе круто подвезло... но только зачем на Лукина бочку катить? У него жена тоже не последняя. Говорят, что у нее...

– Рейтинг слухов меня совершенно не интересует, Ирка. Говорят, что кур доят. Вот! А мой Лео-Лео еще лучше выражается: говорят, что в городе Рязани пироги с глазами – их ядять, а они глядять. Ладно, что звонила-то?

– Мне нужно на дачку скататься, а машина у меня сломалась. У Генки просить не буду. А Равиль сейчас – сиротинушка безлошадный. Разбил машину-то, под коксом был... – Ирка глупо хихикнула. – Совсем как в сериале «Бригада», где, помнишь, Космос ехал, ужабленный в хлам, а потом по кошке стрелял из пистолета?

– Дура ты, Ирка. Когда тебе машина нужна?

– Сегодня.

– Я сегодня собиралась к мужу на съемки за город. Он меня ждет. Правда, приболела я что-то. Ладно... перезвоню ему, скажу, что не поеду никуда. А ты когда тачку вернешь?

– А это смотря какую дашь. Я слышала, у тебя джип новый. Купила или муж с папенькой подарили?

– Подарили, – ответила Алина. – Только не муж и не папаша.

– А кто?

– Слава.

– Грицын, что ли? Ты же с ним больше... не того. Или он опять тебя... ха-ха!.. соблазнил?

– Да было дело. Пошла во все тяжкие. Лео-Лео застрял в казино... Он же вообще большой любитель бабки на игру просаживать, я еще по Москве и особенно по Баден-Бадену помню. Говорят, что он в Лас-Вегасе два миллиона долларов проиграл. Потом полгода на сухарях сидел. Не в буквальном смысле, конечно, но все равно. Это мне охранник его, Вышедкевич, однажды со злобы ляпнул. Ладно. В общем, муж застрял в казино, а мне на «трубу» скинулся Славик, говорит: прокатимся? У него был банкет по случаю презентации нового магазина-салона, ну он меня и пригласил. Датый уже был, конечно. Я поехала. Там твоего брата Гену встретила, его же контора охраняет все салоны Грицына, всю сеть... «Мадам Грицацуева» которые.

– А, ну да, и Вилька Тугарин в каком-то из грицынских салонов работает охранником.

– Конечно, он же у Гены Калинина, твоего братишки, в ЧОП «Атос» этом. Поехали мы с Грицыным кататься, и он вдруг спрашивает: хорошая машина? Я без задних подтвердила, что, мол, хорошая. А он – дарю, говорит. Я ему отвечаю: а что я, мол, отцу и мужу – особенно! – скажу. Славик начал ржать, прямо закатывался, а потом предложил эту машину в кино снять, чтобы она Лео-Лео тоже не чужая была. В общем, пришлось принять подарок.

– «Пришлось принять»... Дареному коню под хвост не смотрят.

– В зубы, Ирка, в зубы!

– Ну и я про то же. В общем, если дашь этот свой новый джипок, то я тебе его завтра верну. А если драндулет дашь, который «Фольксваген»...

– Этот я отогнала на стоянку. На фига он мне теперь? – Алина сделала паузу, видимо, обдумывая связанную с определенным риском просьбу подруги, а потом решительно произнесла: – Хорошо, можешь считать, что уговорила. Но... вот только попробуй разбить мое новое авто, и я тебя взгрею не по-детски. Поняла, Ирка?

– Яволь, фрау! Заеду к тебе за ключами.

– Я тебе их сама передам, потому что я сейчас собираюсь в косметический салон... В тот, знаешь, что напротив дома моего папаши...

Закончив разговор, Алина незамысловато-небрежным движением швырнула трубку радиотелефона на диван, на котором сама возлежала с видом первой и главной супруги калифа. Поднялась и взглянула на себя в огромное, от пола до потолка, трюмо. Алина вообще любила рассматривать себя в зеркало. Можно сказать, что единственной ее слабостью в жизни была она сама. Потому малейшая простуда могла послужить поводом для отмены даже весьма важного дела, зато косметический салон был посещаем ею с аккуратностью и точностью швейцарских часов.

Она вглядывалась в свое отражение. Зеркало, боясь погрешить против истины, с величайшей точностью возвращало ее взгляду каждую черту, каждый штрих и каждый изгиб. В огромном трюмо «купалась» молодая, идеально сложенная женщина двадцати семи лет, с тонким лицом и короткими, оттеняющими изящество черт, каштановыми волосами. Большие глаза смотрели вопросительно и немного недовольно, как у королевы из сказки Пушкина, вопрошающей: «Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?»

Молодая женщина, Алина, повернулась к трюмо в профиль, скосила глаза. Из зеркала плеснула теплая волна восхищения, и Алина выдохнула восторженно:

– Я!

Ничего подобного не могла сказать о себе Ира Калинина, которая двумя часами позже уселась, точнее, ввалилась в роскошный салон джипа Алины. А все потому, что подружка новой его хозяйки, хотя и являлась носительницей кое-каких женских признаков, но на женщину мало была похожа. Имея от роду двадцать восемь лет, Ирина Калинина была мала и худа и выглядела на восемнадцать – если не вглядываться в ее лицо. Она напоминала юношу-подростка с еще не определившейся фигурой, с узкими бедрами и узкими же плечами, только лицо этого «подростка» было серым и изрядно потрепанным жизнью, а глаза смотрели настолько неопределенно, что сложно было поймать их взгляд.