Он сказал «нет» - Уоддел Патриция. Страница 1

Патриция Уоддел

Он сказал «нет»

Глава 1

Лето 1863 года Глостершир, Англия

Нортон Рассел Фоксхолл, граф Грэнби, умел наслаждаться жизнью. Заядлый игрок, он знал толк в картах, в лошадях и в женщинах. Грэнби был красивым, обаятельным джентльменом, неизменно любезным. Однако в нем чувствовалось нечто ускользающее – что-то едва уловимое, словно намек на какую-то тайную сторону его жизни, настораживало окружающих.

Про него ходили сплетни, но никто не рассказывал ничего такого, за что можно было бы осуждать. Граф развлекался весьма благоразумно, не давая поводов для скандала. Он умеренно пил, обожал скачки и, по общему убеждению, обладал каменным сердцем, так как ни одна молодая леди не могла им завладеть.

...Стоя в стороне от разряженной толпы, Грэнби внимательно наблюдал за лошадьми, которых выводили на поле. Выигранные в этот день деньги оттягивали его карманы.

Леди Джейн Олдершоу также находилась на скачках, проводившихся в центре Котсуолда, и это совершенно не нравилось графу.

Он охотно встречался с симпатичной вдовой в Лондоне. Но совсем другое дело, когда она последовала за ним в Глостершир. Леди Олдершоу, может, хороша собой, однако она не являлась исключением из правил, а одно из правил гласило: женщинам доверять нельзя.

– Она с Гадлеттом, – сказал подошедший виконт Ратбоун и протянул графу кружку эля. – Улыбается направо и налево. Изо всех сил старается вызвать у тебя ревность.

Грэнби поморщился, но промолчал. Ему нравился Альфред Гадлетт, хотя тот казался немного странноватым. Разумеется, Гадлетт не мог удовлетворить аппетиты леди Олдершоу. Граф нисколько не беспокоился из-за того, что его вытеснили из постели этой женщины. Он считал, что связь с ней уже закончилась, так как ему наскучило проводить с ней ночи. Лишь очень немногие любовницы могли долго поддерживать пламя его страсти.

Граф слишком любил разнообразие, чтобы наслаждаться одной женщиной дольше, чем несколько месяцев. А леди Олдершоу начала испытывать его терпение почти сразу же. Но у вдовы были и свои преимущества – в основном понимание того, что замужество не является основой для счастья; кроме того, она прекрасно разбиралась в предохранительных средствах, так что при общении с ней на сей счет можно было не беспокоиться.

Но это преследование за пределами Лондона заставило Грэнби усомниться в благоразумии вдовы. Ее выходка граничила с обыкновенной глупостью, а граф терпеть не мог глупцов вне зависимости от их пола.

– Я слышал, как леди Олдершоу говорила кому-то из местных, что приехала на воды, – продолжал Ратбоун.

Хотя целебные источники Челтнема уже давно привлекали лондонцев – с тех пор, как король Георг III посетил их в прошлом столетии, – в голосе виконта прозвучала издевка.

Челтнем был чудесным городком, уютно расположенным среди холмов Глостершира. Центром его медицинских чудес считалась лечебница «Питвилл памп рум», где исцеляющую воду подавали в хрустальных бокалах.

Во время летнего сезона сюда стекался весь цвет лондонского общества. Здесь отдыхали разодетые матроны, любительницы сплетен, и их большие благообразные мужья, заседавшие в палате лордов, причем многие из мужчин наслаждались не только целебными источниками, но и скачками.

Ратбоун с усмешкой посмотрел на друга:

– Если ты не проявишь осторожность, леди Олдершоу начнет ломиться в твою дверь в Стреттоне, заявляя, что ты разбил ее сердце.

– Я не поеду в Стреттон, – ответил Грэнби. – Видишь вон ту молодую черную кобылку в белом «чулочке»? – Он указал на рослую чистокровку, в которой угадывались выносливость и спокойный темперамент – самые желанные качества для лошади на скачках с препятствиями. – Пока ты ходил за элем и подслушивал разговор леди Олдершоу, я узнал, какая конюшня произвела на свет такое чудесное животное.

– Какая же?..

– Я намереваюсь посетить ее, – заявил граф. – Это в Уинчкоме. Так что скоро я покину Челтнем и милую леди Олдершоу. Поедешь со мной?

Виконт покачал головой:

– Уинчком слишком старомоден. К тому же мать ждет меня в Херефордшире на следующей неделе. У нее день рождения, и я не могу не приехать. Это было бы... неправильно.

При мысли о том, что Ратбоун намерен вести себя правильно, Грэнби весело рассмеялся. Его друг, скептик и азартный игрок, не видел ничего плохого в том, чтобы без оглядки наслаждаться жизнью. Они дружили уже довольно долго, и граф прекрасно знал, чего можно ожидать от приятеля, однако предпочитал не вмешиваться в его дела.

– Передай леди Кендрик мои наилучшие пожелания, – сказал граф. – И будь осторожен. Ее муж, может, и читает «Ивнинг кроникл» в очках, но он не совсем слеп.

– Риск только увеличивает удовольствие, – с улыбкой ответил Ратбоун. – Просто надо всегда быть начеку.

– С замужними женщинами хлопот больше, чем с невинными девушками, – заметил Грэнби. – Ты ведь не станешь этого отрицать?

Ответ виконта потонул в громких криках зрителей: начался следующий заезд. Приятели тотчас же повернулись к полю – лошадь, на которую они поставили, только что взяла первое препятствие и приближалась ко второму.

Каменные ограды, живые изгороди и прыжки через рвы с водой делали зрелище чрезвычайно волнующим. Скачки с препятствиями, конечно, не были так популярны, как обычные бега, проводившиеся в Ньюмаркете и Аскоте, но и они являлись прекрасным развлечением для зрителей и приносили немалую прибыль хозяевам скакунов. Графу же здесь предоставлялась возможность купить подходящих животных. Лошадь, хорошо проявившая себя на подобных состязаниях, могла улучшить любую чистокровную линию.

После финала Грэнби устремился к конюшням, так как хотел переговорить с владельцем черной кобылы. Но дорогу ему преградила безжалостная леди Олдершоу.

– Я видела, как ты беседовал с Ратбоуном, – сказала вдова. – Но ты даже не поздоровался со мной. Не очень-то любезно с твоей стороны.

Грэнби молча смотрел на стоявшую перед ним женщину. Сейчас она не производила на него ни малейшего впечатления, хотя платье из голубого шелка было очень ей к лицу. Неужели всего лишь шесть дней назад он проводил с ней ночь? Как бы то ни было, сейчас его гораздо больше интересовали лошади...

Однако граф не мог публично выразить свое неудовольствие из-за того, что вдова поехала следом за ним, поэтому, изобразив улыбку, он осведомился:

– Наслаждаетесь целебными водами, миледи?

Леди Олдершоу взяла его под руку и, заглянув ему в глаза, прошептала:

– Я бы с большим удовольствием насладилась тобой.

Грэнби снова улыбнулся и проговорил:

– Значит, Гадлетт вам по душе?

– Ах, но ты же знаешь, я терпеть не могу одиночества. – Леди Олдершоу надула свои очаровательные губки. – Мне нужен был сопровождающий, чтобы посетить скачки. Пожалуйста, не сердись. Альфред совершенно безобиден.

– Но я вовсе не возражаю... – Граф пожал плечами. – И, конечно же, я не сержусь. Я не из тех, кто способен из ревности лишить даму удовольствий.

Внимательно посмотрев на графа, леди Олдершоу поняла, что тот действительно не проявляет к ней интереса. Значит, следовало сменить тактику. Разумеется, она не могла высказать ему все, что о нем думала, – граф, происходивший из богатого и влиятельного семейства, считался завидным женихом; к тому же он был замечательным любовником, и леди Олдершоу, после того как он покидал ее постель, засыпала, совершенно обессилев.

Взглянув на него с обворожительной улыбкой, она проговорила:

– Лондон в эти дни потерял всякую привлекательность, но мне претила мысль ехать прямо в Саутгемптон, поэтому я решила, что неделя-другая на курорте с минеральными водами пойдет мне на пользу.

– Да, Челтнем – прекрасный городок.

Леди Олдершоу понимала, что ее отвергают, отбрасывают, как будто последние три месяца ничего для Грэнби не значили. Он вел себя просто отвратительно! Какое ужасное равнодушие! Что ж, Грэнби еще заплатит за то, что так с ней обошелся.