Небесные врата - Бенджамин Курт. Страница 1

Курт Бенджамин

Небесные Врата

Часть первая

Прощание со Страной Лугов

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Во сне Льешо увидел, как карлик Ослиные Уши склонил голову набок, явно собираясь задать серьезный вопрос.

– Кого из тысяч, кто следует за тобой, отдашь ты за жизнь своего лучшего друга?..

Призрачные отблески первого рассвета еще не тронули красной материи палатки, но приглушили свет лампы, висевшей на шесте. После битвы, в которой потерпел поражение охотник на ведьм, на соломенном тюфяке в тени осталось лежать мертвое тело Хмиши: рядом скорчилась рыдающая Льинг.

Мастер Марко, действуя через своего подручного, притупил рассудок девушки и замучил ее любимого до смерти. Любимого Льинг. Лучшего друга Льешо, приведшего своих друзей сюда с Жемчужного острова. Принц Фибии разыскивал их и по всей пустыне Гансау и в Стране Лугов. Нашел – но слишком поздно для Хмиши… да и для Льинг тоже. С ней навсегда останется воспоминание о том, как мастер Марко вторгся в ее разум – так же, как в разум Льешо когда-то. Он едва не опоздал на помощь своему брату Адару, который спал в соседней палатке, усыпленный зельями Карины.

В утреннем тумане в глазах карлика Ослиные Уши все еще плескались отблески лампы. Льешо смотрел в них не отрываясь: смертный бог милосердия открывался во всей своей мрачной скорби. Прозвищем Ослиные Уши его звали непосвященные. Как прилежный землепашец, гном взращивал в душах людей пренебрежение к себе. Однако много лет назад родители дали новорожденному карлику имя – Ясное Утро. Знали ли они о том, что породили бога? Или о том, что когда-нибудь его доброе морщинистое лицо будет обещать появление радуги, и пушистых облаков, и голубого-преголубого неба?..

Льешо хотел верить в Милосердие, но вопрос – чью все-таки жизнь отдать? – таил в себе опасность. Хмиши умер – один из многих, кто погиб, защищая принца, с тех пор как юноша покинул жемчужные берега и отправился в поход, на чем настоял призрак. Жемчужный остров и Дальний Берег, Шан и Акенбад – названия безжизненным грузом лежали на душе у Льешо, как жемчужины Великой Богини на груди. Под этой тяжестью он должен был стать сильнее, но принц не чувствовал себя ни мудрым, ни царственным.

Он всего лишь мальчик, печальный и усталый. Его лучший друг умер от страшных ран, и сердце Льешо разрывалось отболи. Хотя нет, уже не разрывалось. Ведь самому Хмиши больше не больно. А Ослиные Уши – Ясное Утро! – что предлагает он? Обман? Отдать чью-то жизнь и вернуть друга к агонии, которая сделает его увечным изнутри и снаружи до конца жизни, похожей на пытку? Или же карлик предлагал более соблазнительное решение: возвращение здоровья друга в обмен на небольшую жертву, то есть на отказ Льешо от своих притязаний?.. Что за испытание предстояло ему на сей раз и как это можно назвать милосердием?

– Кого я отдам, чтобы увидеть Хмиши в живых? – повторил принц во сне.

Ответ остался неизменным:

– Никого.

Льешо вспоминал слова Динхи – «Распоряжайся моими пустынниками с умом» – и знал, что она не это имела в виду. Спутники принца, боги и воины, были его ответственностью, а не собственностью. Он мог распоряжаться их жизнями – и распоряжался в последней битве, – но они погибали во имя более высокой цели, чем радость друга.

– Просто… Это как последняя капля. Мне нужна причина, чтобы двигаться дальше. Мне казалось, что Кунгол – это дом, свобода и мое королевство. Но он теперь на расстоянии целого мира от меня. Друзья – Хмиши, Льинг, Бикси и Стайпс, Каду – были мне семьей так долго, что я не представляю для себя другой.

Когда все это случилось, его брат Балар был с ними, как и мастер Ден.

Бикси и Стайпс сторожили вход в красный шатер. Сон стер воспоминание и о них, и о том, как Льешо признал, что не обрел в братьях желанной семьи.

Однако, как и в реальной жизни, Ясное Утро согласился:

– Смертная богиня войны связала вас крепкими узами, тем не менее их сила не должна была превосходить приносимую ими пользу…

– Сломанным мечом битвы не выиграешь… Собственный довод Льешо мог обернуться против него.

Принц подумал, что имеет какое-то значение для смертных богов, потому что Великая Богиня заботится о нем, как о возлюбленном муже. Но будет ли она любить его и дальше, если увидит, как легко он сломался? Покинут ли его наставники и учителя, если Великая Богиня охладеет к нему? Карлик уронил руки на колени.

– Ты просишь слишком много.

Льешо говорил себе то же самое, но тщетно. Боги все равно требовали большего: он решил, что настало время показать им, каково это – чувствовать себя бессильным.

Ясное Утро по глазам прочитал мысли Льешо и покачал головой.

В конце концов все свелось к пустым словам.

– Твое сердце нуждается в отдыхе.

Смертный бог достал серебряную флейту и поднес ее к губам.

На этот раз сон оказался более милостивым к Льешо. Музыка сняла тяжесть с сердца и пробудила Льинг.

– Что случилось? – спросила она.

Девушка смотрела на юношу, вслушиваясь в нежные звуки.

– Не знаю… – начал принц, но серебряная мелодия флейты наполняла его беспричинной надеждой.

Льешо взглянул на мертвого друга: грудь Хмиши вздымалась и опадала, вздымалась и опадала, вначале почти незаметно, потом выше и выше с каждым вздохом: наконец его веки затрепетали, глаза открылись.

– Хмиши!.. – Льинг упала на колени, обхватила его руками. Она всхлипывала и только повторяла имя: – Хмиши, Хмиши, Хмиши…

Льешо наблюдал за ними. Он стоял близко, на расстоянии вытянутой руки, но сердце его больше не откликалось на радость друзей. Палатка будто выросла до размеров дворца хана: Льешо очутился у двери. Принц хотел этого, жаждал этого, представлял себя героем сказки… Вот только героем стал вовсе не он.

Мутный, пустой взгляд Хмиши блуждал вокруг, пока не наткнулся на Льешо.

Хмиши нахмурился.

– Я мертв?..

Он уже задавал этот вопрос. Льешо улыбнулся и ответил: – – Нет. Больше – нет.

– Хорошо.

Призрачный Хмиши удовлетворенно вздохнул и закрыл глаза, словно подавая Льешо сигнал просыпаться.

Принц потер лицо. Потом проверил священные дары, как всегда делал по утрам. Копье он оставил на потом, а вначале перебрал рассыпанные жемчужины из украшения Великой Богини, из «ожерелья ночи», которые хранил в мешочке на шее. Шесть, не считая Свина, который болтался на серебряной цепочке чтеца снов из Ташека. Все, от джинна до смертной богини войны, говорили, что Льешо должен найти жемчужины, большие, как костяшка пальца, и черные – согласно названию ожерелья. Принц успокаивался, прикасаясь к ним, но даже их гипнотическая таинственность не могла разрушить чары сна, поселившегося в красной палатке.

Лагерь просыпался. Льешо спрятал мешочек с жемчужинами у сердца, на законном месте, и достал нефритовую свадебную чашу, которую возвратила ему госпожа Сьен Ма, когда принц еще не знал ее как смертную богиню войны. Это было как обещание: он сознавал, что в конце похода его ждет Великая Богиня. Льешо жалел, что сейчас ее нет рядом, что она не может отогнать преследующие его сновидения. Сегодня принцу повезло. В худшем из снов Хмиши поднимался с душераздирающим криком, и Льешо понимал, как понимают во сне: его друг будет страдать от ран вечно. В другом сне Л ьинг смотрела на юношу с таким благоговением, что он буквально корчился под ее взглядом.

– Не благодари меня, я ничего не сделал…

– Ты просил богов. Я знаю…

Принц не хотел ее благодарности. Он сделал это для себя, а не для Льинг и даже не для Хмиши – просто потому, что желал воссоединиться с другом. Однако жаркая благодарность девушки говорила о том, что теперь они стали его почитателями. Льешо потерял в них товарищей. Последний сон воплощался наяву.

Милосердие не изменяет себе. Хмиши потребуется время, чтобы вылечиться и отдохнуть, но смертный бог Ясное Утро исцелил большую часть ран, когда возвращал его из мертвых. Теперь друзья считали Льешо божеством даже более могущественным, чем настоящие боги, живущие среди них…