Свадьба на выбор, или Женихи в ассортименте - Царева Маша. Страница 1

Маша Царева

Свадьба на выбор, или Женихи в ассортименте

ГЛАВА 1

– Если мужчина не падает в обморок от моей красоты, не тащит меня на аркане в загс и не говорит в первые же пятнадцать минут знакомства, что я – мечта всей его жизни, значит, ему пора обратиться к психиатру! – заявила Ярослава Калинина своим ближайшим подругам, Алене и Виктории.

В то субботнее утро они встретились за поздним завтраком в суши-баре с авторской кухней и концептуальным названием «Червяк и бамбук». Против последнего девушки ничего не имели, но искренне надеялись, что «червяк» – это просто филологическая дань моде на оригинальные названия, а вовсе не кулинарный ингредиент (хотя всем известно, что от азиатов и не такого ожидать можно).

– У меня на примете как раз есть замечательный психотерапевт, – елейным тоном ответила ей Алена, – кстати, он еще отлично справляется и с манией величия.

– Ты считаешь, что у меня мания величия? – расхохоталась Ярослава. – А мне все чаще кажется, что я себя недооцениваю. Путаюсь, с кем попало, работаю не там, где надо. А на самом деле достойна лучшего.

Алена и Виктория переглянулись и обменялись понимающими скептическими ухмылками. Ярослава привыкла не обижаться, когда подруги подобным образом реагировали на ее врожденную самоуверенность.

Ничто не льстит женскому самолюбию так, как твердое осознание, что ты самая привлекательная из всех твоих подруг. Даже несмотря на то, что одна из них (Алена) – финалистка конкурса «Мисс Россия», а другая (Вика) – особа нетитулованная и некоронованная, зато на днях умудрилась увести знаменитого поп-певца от его законной супруги, по полной программе оскандалившись в бульварной прессе. Понятно же, что избалованные красотой поп-звезды абы к кому с насиженных мест не срываются.

Ярослава Калинина не была ни королевой подиума, ни официальной любовницей пресыщенной знаменитости, а, положа руку на сердце, ее и красавицей-то в классическом понимании этого слова было невозможно назвать. Вот Алена – да. Воплощение канонов и тенденций, олицетворение гламурного совершенства, ноги длиною в сто двенадцать сантиметров, пепельные длинные волосы, а черты лица настолько идеальны, словно над ними потрудился консилиум прославленных пластических хирургов. Ее внешность была подобна профессионально выверенному удару в солнечное сплетение – посмотришь на нее, и все, ты уже в нокауте. Мужчины падали к ее ногам, как перезрелые груши. Правда, почему-то в любви ей все равно катастрофически не везло. Все Аленкины романы начинались бурно и феерично, а через пару недель африканских страстей скоропостижно заканчивались, причем всегда одинаково. Уставшие от ее капризов мужчины, удалялись, мелко крестясь, чтобы, отдохнув от этой ведьмы, жениться на спокойной домашней тихушнице, которая будет лепить им пельмени по бабушкиному рецепту, а на ночь целовать их в лоб.

Красота Виктории была рангом пониже, поскромнее, но все равно ей вслед оборачивался каждый третий прохожий. У нее были кудрявые рыже-каштановые волосы, маленькое подвижное личико и огромный, как у Джулии Робертс, рот, который придавал ей определенную долю пикантности.

Ярослава же была диаметральной противоположностью ярким, но довольно стандартным прелестям лучших своих подруг. Современные законы красоты превозносят остроугольную нимфеточность, а вот к пышнотелому сдобному великолепию относятся настороженно, а то и вообще свысока.

Если ассоциировать людей с продуктами, то Алена (рост Брунгильды, телосложение Буратино) была модным кулинарным ингредиентом спаржей, Вика (яркая, свежая, но все же несколько пресноватая) – овощным салатом с нерафинированным оливковым маслом. А вот Ярослава – пирожным от шеф-повара из французской кондитерской.

На безупречно-белой глазури ее лица размоченными черносливинами смотрелись темные, со «смешинкой» глаза, зубы были аккуратными и белыми, как сахар (но не новомодный тростниковый, разумеется, а старый добрый рафинад), крупно молотой корицей были рассыпаны по ее лицу веснушки, а ее волосы были светлыми и пышными, как медовая сладкая вата, которая продается в кондитерских палатках Московского зоопарка.

Алена и Вика считались ее ближайшими подружками. Особенной сестринской близости между ними не было: они не спали в одной кровати после вечеринок, не одалживали друг дружке колготки и тампаксы. Но на протяжении вот уже нескольких лет с удовольствием сплетничали за совместными обедами, иногда ходили вместе в ночные клубы и вываливали на голову друг дружке новости из собственной личной жизни. А она была довольно бурная – у всех троих.

– С кем ты сейчас? – лениво поинтересовалась Вика.

С тех пор как пару месяцев назад Ярослава рассталась со своим очередным бойфрендом, Алена и Виктория заботливо мечтали, чтобы она снова прибилась к чьей-нибудь гавани. Им не нравилось, что из разряда занятых (а соответственно безопасных) подружек, Яся перешла в категорию «девушка в поиске». И в любой момент могла ненароком перебежать дорожку каждой из них.

– А, ни с кем, – легкомысленно махнула рукой Яся. Она прекрасно понимала, что подружки ее недолюбливают. В некотором роде ей это даже льстило.

– Скучно, – протянула Вика.

– Ну почему же, я же хожу на свидания почти каждый день.

– Я тоже, – встряла Алена, – сегодня вот познакомилась с та-аким мужчиной! У него есть личный самолет.

– Врет, – усмехнулась Яся, – знаю я таких. Сначала обещают прокатить на «феррари», а потом одалживают у тебя пятьсот рублей и не звонят три недели.

– А у самой-то у тебя с кем свидания «почти каждый день»? – обиделась Алена, которая, как и большинство манекенщиц, почти на физическом уровне не выносила чьего-нибудь женского превосходства.

– Сегодня вот ужинаю с одним банкиром, – как можно более независимым тоном сказала Яся, – но я его едва знаю.

– Где познакомилась? – ревниво осведомилась Алена.

– Он на передачу приходил.

Ярослава вела пятнадцатиминутную передачу «Девушка и город» на одном из кабельных телевизионных каналов. Она не была ни телезвездой, ни даже лицом средней степени узнаваемости. На коротеньких интервью не с самыми крупными звездами особенно не прославишься.

– Симпатичный?

– Да нет, – честно ответила она, – толстенький. Но человек вроде хороший. Поужинаю вот – и все расскажу.

– Ой, девочки, а мне так непривычно, что я теперь полузамужняя дама, – улыбнулась Вика. Ее сожительство с мужчиной имело всего пятидневный стаж, но она тем не менее уже тайком наведывалась в лучшие свадебные салоны Москвы, чтобы быть в курсе последних тенденций свадебной моды. Ну так, на всякий случай.

– Он что, уже о свадьбе заговорил? – усмехнулась Алена, заранее предвкушая отрицательный ответ.

Вика сразу потухла и с преувеличенным энтузиазмом принялась гонять по деревянной тарелке стружку маринованного имбиря.

– А у меня вот такое чувство, – вздохнула Ярослава, – что моя жизнь скоро изменится… У меня так в детстве перед Новым годом было. Праздничное настроение. Ожидание чуда.

– Это как-то связано с толстым банкиром? – оживилась Вика.

– Не знаю, – задумчиво протянула Ярослава, – просто в последнее время я все чаще задумываюсь о том, что, в сущности, недовольна своей жизнью…

– Ну вот, опять завела свою шарманку, – вздохнула Алена, но Яся ее не слушала.

– … что я впустую трачу время, которого, если задуматься, не так-то и много. Что я достойна лучшего, чем каждую субботу ходить в «Галерею» на предмет с кем бы переспать. И что все может измениться. Достаточно приложить к этому небольшое усилие.

Нет зрелища более смешного и жалкого, чем тип весом центнера в полтора, важно рассуждающей о полигамной природе мужчин.

Тройной подбородок банкира Семенова был щедро выпачкан в масле: он с наслаждением вкушал куриные ножки по-мексикански, и, время от времени промокая сальные розовые губы салфеткой, разглагольствовал о любви. Вернее, не о любви в целом, а о женщине, с которой он жил уже месяца четыре, некой Наташе, по его словам, особе совершенно невыносимой.