Медалон - Фаллон Дженнифер. Страница 1

Дженнифер ФАЛЛОН

МЕДАЛОН

Часть 1

ЦИТАДЕЛЬ

Глава 1

Погребальный огонь взметнулся ввысь, освещая ночное небо и отбрасывая тени на лица тысяч собравшихся засвидетельствовать сожжение. Дым, насыщенный благовониями, заглушающими запах горелой плоти, повис в теплом неподвижном воздухе, словно не желая покидать церемонию. Зрители замерли, глядя, как голодное пламя жадно лижет пропитанный маслом помост, подбираясь к телу Трайлы. Смерть Верховной сестры привела в амфитеатр почти всех обитателей Цитадели.

Лорд Защитник заметил Р'шейл Тенраган в тот самый момент, когда она пробиралась между зелеными туниками старших трудниц, чтобы занять свое место за рядами одетых в голубые платья сестер и запахнувшихся в серые мантии послушниц. Почувствовав на себе его взгляд, она подняла голову. Мистресса Сестринской общины с нее три шкуры спустит, если он доложит ей об опоздании. Р'шейл открыто взглянула в глаза Лорда Защитника, а затем повернулась к костру.

Уголком зрения она уловила, как Лорд Защитник невольно попятился, когда пламя опалило его изборожденное морщинами лицо. Р'шейл исподтишка разглядывала ряды девушек и женщин, окруживших помост торжественным кольцом. Большинство из них стояло не шевелясь, с почтительно склоненными головами. Изредка раздавался шорох подошв по песку арены.

Р'шейл задумалась над тем, сколько же из них действительно скорбело и насколько большая их часть сейчас размышляла о том, какое решение примет Кворум. Она прекрасно понимала, что политические маневры начались в тот самый момент, когда еще неостывшее тело Трайлы с ножом в груди было обнаружено в кабинете. Убийца — совсем молоденький юноша, почти мальчишка — сидел сейчас в тюремной камере за казармами защитников в ожидании виселицы. Ходили слухи, что он приверженец культа речной богини Майры. За это преступление — идолопоклонничество — Сестринская община и конфисковала принадлежащую его семье лодку, лишив их тем самым средств к существованию. По собственным словам юноши, он прибыл в Цитадель, чтобы спасти семью от голода, воззвав к состраданию и милосердию Верховной сестры.

Вместо этого он ее убил.

«Что же такого могла сказать Трайла этому мальчику, — поражалась Р'шейл, — толкнув его на отчаянный шаг: поднять нож на Верховную сестру — женщину, вводящую в трепет все невежественное речное отродье? Он же наверняка знал, что его мольбы не будут услышаны». В Медалоне поклонение языческим богам было объявлено вне закона уже более двух веков: тогда исчезли харшини, а вместе с ними — их демоны и боги.

«Если он искал помощи и милосердия, ему следовало бы двинуться на юг», — неприязненно подумала Р'шейл. Она знала, что в Хитрии и Фардоннии еще молились многочисленным божкам, а на севере весь Кариен фанатично поклонялся единому богу, владыке Хафисте — Всевышнему. Медалон же расстался с языческим невежеством уже несколько столетий назад.

Тишину нарушил голос. Р'шейл через огонь взглянула на говорящую.

— С тех пор как наша возлюбленная Парам повела нас путем просвещения, сестры Клинка продолжали выполнять ее торжественный обет освобождения Медалона от тяжких оков язычества. Как Верховная сестра, Трайла достойно соблюдала данную священную клятву. Она отдала за это свою жизнь. Почтим же ее память. Помянем нашу сестру.

Р'шейл присоединилась к хору голосов, повторяющих ритуальную фразу. Этим теплым летним вечером, пронизанным тяжелым запахом благовоний, стоять рядом с костром было жарко и неуютно. Ее зеленая туника с высоким воротничком была уже влажной от пота.

— Помянем нашу сестру.

Маленькая и сморщенная Франсил Ашарен являлась старейшим членом Кворума и председательствовала на подобной церемонии уже третий раз. Она была мистрессой Цитадели, администратором по гражданским делам этого огромного мегаполиса. Дважды она отвергала предложение занять место Верховной сестры, и не было никаких оснований полагать, что она согласится принять его на этот раз. Она не стремилась менять свое нынешнее положение в обществе.

Рядом с Франсил стояла Хэррит Нортарн — высокая плотная женщина, мистресса Сестринской общины. Р'шейл мысленно поморщилась. Мистресса была настоящей старой ведьмой, и украшенное искусной вышивкой белое шелковое платье ничуть не смягчало ни ее черт, ни отражающегося в них крутого нрава. Многие поколения трудниц, послушниц и полноправных голубых сестер жили в постоянном страхе навлечь на себя ее гнев. Даже члены Кворума старались не выводить из себя сестру Хэррит.

Р'шейл переключила внимание на маленькую пухлую женщину, едва доходящую Хэррит до плеча, — Мэгина Кортанен, мистресса просвещения. Ее наряд был таким же изысканным, как и у Хэррит, — изящный белый шелк, украшенный по кайме золотой вышивкой, — однако ей каким-то образом удавалось выглядеть в нем простой крестьянкой в одежде с чужого плеча. Среди всех членов Кворума, включая и собственную мать Р'шейл, Мэгина пользовалась у девушки особой любовью. Мистресса просвещения была чуть выше Франсил, она выглядела серьезной и задумчивой.

Лицо Джойхинии Тенраган, стоящей за Мэгиной, выражало скорбь и спокойное достоинство, до мелочей соответствующие моменту. Мать Р'шейл являлась самым новым членом Кворума и, как отчаянно надеялась ее дочь, имела минимальные шансы быть избранной в качестве Верховной сестры, хотя все члены Кворума занимали в нем равное положение. Мистресса внутренних дел контролировала повседневные текущие дела государства и управляла администрациями всех крупных городов Медалона. Это был крайне ответственный пост, справедливо считавшийся одной из самых высоких ступенек на лестнице, ведущей к должности Верховной сестры.

Р'шейл окинула ее задумчивым взором, а затем перевела взгляд на человека, считавшегося ее отцом. На памяти Р'шейл, в отношениях между Джойхинией и лордом Дженгой всегда царила ледяная вежливость. Лорд — высокий суровый мужчина с серо-стальными волосами — был безупречно корректен с Р'шейл и никогда, насколько она знала, не отрицал факта своего отцовства. Учитывая тот холод, который почти физическим ощущался в воздухе между ее матерью и Лордом Защитником, как только они оказывались неподалеку друг от друга, Р'шейл не могла представить себе, что когда-то в их отношениях присутствовала особая теплота, позволившая им зачать ребенка.

Языки пламени тянулись вверх, нетерпеливо касаясь белых одежд Трайлы. Р'шейл на мгновение засомневалась, окажутся ли благовония достаточно эффективными. Не вызовет ли запах уже начавшего потрескивать в огне тела тошноту у собравшихся сестер?

«Скорее всего, нет», — мрачно ухмыльнулась она.

За членами Кворума и одетыми в голубое сестрами, вокруг арены амфитеатра, выстроились ряды послушниц и трудниц. Расширенными глазами девушки неотрывно смотрели на первое в своей жизни публичное сожжение. Некоторые казались немного бледными даже в рубиновом свете погребального костра, однако завтра они охрипнут от радостных криков во время казни юного убийцы.

«Лицемерки», — подумала Р'шейл, подавив непочтительный зевок.

Церемония прощания продолжалась всю ночь. Царящая тишина навевала сон. Когда очередной зевок уже грозил взять над ней верх, Р'шейл переключила внимание на первые десять рядов скамей, окружавших арену. Они были заполнены защитниками в красных мундирах, застывшими в почетном карауле. Лорд Дженга всю ночь не спускал с них глаз. С точки зрения Р'шейл, это было излишним. Ведь это — защитники. Никакого переминания с ноги на ногу, ни тоскующего выражения лиц, ни тщательно скрываемых зевков. Их дисциплине можно было только позавидовать.

С течением времени толпа на верхних рядах значительно поредела. Жители Цитадели возвращались к своим делам и заботам. Они не могли позволить себе роскошь всенощного бдения. Жизнь города продолжалась, невзирая на то, что кто-то умер, а кто-то жив.