Священный роман - Кертис Брент. Страница 1

Брент Кертис, Джон Элдридж. Священный роман

Глава 1. Потерянная жизнь сердца

После нескольких лет духовного путешествия, после того как волны предчувствий чего-то чудесного, с которых начинается любое странствие, начали убывать в середине жизни, посвященной служению и бизнесу, мы стали слышать голос, сопровождающий любое наше занятие. «За всем этим что-то теряется, — говорит он. — Есть нечто большее».

Голос часто раздается в середине ночи или ранним утром, когда наши сердца наиболее уязвимы и бесконтрольны. Поначалу мы ошибаемся относительно источника этого голоса и делаем вывод, что это всего лишь наше воображение. Мы взбиваем подушку, переворачиваемся на другой бок и снова засыпаем. Дни, недели, даже месяцы проходят, и голос снова обращается к нам: «Разве тебя не мучит жажда? Прислушайся к своему сердцу. Ты что-то теряешь».

Мы прислушиваемся и отчетливо слышим… вздох. И за этим вздохом скрывается что-то опасное, что-то, что кажется фальшью и предательством по отношению к той религии, которой мы служим. Глубоко внутри мы чувствуем страсть, которая грозит нарушить наш привычный образ жизни; она кажется безрассудной и дикой. Озадаченные, мы разворачиваемся и быстро уходим прочь, как женщина, испытывающая более сильные чувства, чем ей хотелось бы, когда ее глаза встречаются с глазами мужчины, который ей не муж.

Мы говорим себе, что этот тихий, страстный голос здесь лишний, он и появился-то потому, что мы не были достаточно прилежными в служении Богу. Наш пастор, кажется, согласен с этой оценкой и убеждает нас с кафедры быть более праведными. Мы пытаемся заглушить голос внешней активностью, удваивая наши усилия в христианском служении. Мы присоединяемся к какой-нибудь группе и начинаем читать книгу о том, как сделать нашу молитвенную жизнь более эффективной. Или готовимся войти в церковную группу, занимающуюся евангелизацией. Мы говорим сами себе, что болезнь духа, от которой мы страдаем, даже когда занимаемся религиозной деятельностью, — это признак нашей духовной незрелости, и мы браним свое сердце за недостаток пыла.

Немного спустя голос отваживается говорить в нашем сердце снова, на этот раз более настойчиво. «Послушай, ты что-то теряешь за всем этим. Ты страстно желаешь какой-то истории любви, какого-то приключения. Ты был создан для чего-то большего. И знаешь об этом».

Когда молодой пророк Самуил услышал голос Божий, взывающий к нему в ночи, он получил совет от своего наставника, Илии, как ответить на этот призыв. Но даже и в этом случае только с третьего раза он понял, что это был голос Бога. И вместо того чтобы игнорировать или упрекать этот голос, Самуил наконец выслушал его.

В нашем современном прагматичном мире мы часто не имеем таких наставников, поэтому не понимаем, что это Господь говорит с нами в нашем сердце. Из-за того что мы долго не имели понятия о наших внутренних устремлениях, нам не удается узнать голос Того, Кто взывает к нам через них. Смущенные продолжающимся противодействием своего сердца праведной христианской жизни, некоторые из нас заглушают голос, запирая свое сердце на чердаке, питая его лишь хлебом и водой обязанностей и обязательств, пока оно совсем не умрет, а голос не станет тихим и слабым. Но иногда по ночам, когда наша защита не так сильна, мы по-прежнему слышим, как он взывает к нам, но настолько слабо, что это похоже на еле слышный шепот. Однако наступает утро, и заботы нового дня требуют нашего внимания, звуки плача затихают, и мы поздравляем себя с окончательной победой над плотью.

Остальные же соглашаются дать своему сердцу жизнь на стороне, лишь бы только оно оставило нас в покое и перестало смущать своими жалобами. Мы пытаемся уйти с головой в работу или придумываем себе хобби (и то и другое вскоре становится чем-то вроде наркотика); мы заводим интрижку, или превращаем нашу жизнь в полноцветную фантазию, заполняя ее дешевыми романами или порнографией. Мы научаемся получать удовольствие от грязных интриг и сплетен. И пытаемся удостовериться, что держим достаточную дистанцию с остальными, и даже со своим собственным сердцем, чтобы скрывать от самого себя практический агностицизм, в котором живем, отчего наша внутренняя жизнь находится в постоянном разладе с жизнью внешней. Усмирив этим свое сердце, мы тем не менее вынуждены прекратить наше духовное путешествие, потому что сердце больше не с нами. Оно связано небольшими поблажками, которые мы даем ему, чтобы всегда держать под контролем.

Сердечные дела — большая загадка. Даже несмотря на то, что у нас достаточно выражений, которые помогают нам выразить этот жар человеческой души. Мы называем бесстрастного человека «бессердечным» и убеждаем его «найти свое сердце». Самые глубокие страдания мы называем «болью сердца». У обманутых влюбленных «разбитое сердце». У смелых солдат «отважное сердце». Настоящие злодеи имеют «злое сердце», а святые «золотое». Если нам нужно переговорить о чем-то сокровенном, то мы заводим «сердечный разговор». «С легким сердцем» мы отправляемся на каникулы. А если любим кого-то очень искренне, то любим «всем сердцем». Но если у нас пропадает интерес к чему-то или мы не можем никак себя заставить что-то сделать, то мы сознаемся, что к этому «не лежит сердце».

В конечном счете, независимо от того, чего мы достигли или добились, жизнь без сердца не стоит ничего. Из этого родника нашей души вытекают все настоящие чувства и вся настоящая работа, все настоящее служение и вся жертвенность. Наша вера, надежда и любовь тоже берут там свое начало. Потому что именно сердцем мы впервые слышим голос Божий и именно сердцем узнаем Его и учимся жить в Его любви.

Итак, вы, наверное, поняли, что потерять сердце — значит потерять все. И «утрата сердца» постигла большинство современных мужчин и женщин. Это не только пагубные привычки, любовные интрижки, депрессии, сердечные переживания, хотя Господь знает, как много даже самых лучших из нас потеряли сердце из-за этого. Но и бизнес, вечная спешка, ведь не секрет, что большинство из нас живет на выживание. От этого мы чувствуем тревогу, усталость и уязвимость.

В действительности те силы, которые управляют современной жизнью, не только агрессивно ведут себя по отношению к жизни сердца, они уничтожают то, что там обитает, — тайну и трансцендентность, которую мы так хорошо знали детьми.

Я (Брент) помню, как, сидя в школьном кабинете зоологии, слушал своего учителя, который разъяснял, воздевая руки и гордо демонстрируя при этом пятна пота под мышками, что суть главной человеческой проблемы в том, что человек хочет пахнуть и выглядеть как цветок, а не как млекопитающее. А учителю физики доставляло удовольствие растолковывать нам, что красота солнечных закатов и яркие краски радуги объясняются всего лишь преломлением солнечных лучей в воде и частицах пыли в воздухе. Казалось, что чудо, которым мы любуемся благодаря солнечному свету, испарялось от этих объяснений. Я вспоминаю, что выходил с этих уроков с чувством какой-то потери, думая: «Так вот в чем дело, а я-то размечтался». Идея, которую пытались донести мои учителя, была простой: как только мы избавимся от ненужного мистицизма и предрассудков, прогресс человечества уже ничто не будет сдерживать.

Все мы так или иначе переживали это, уходя от своих учителей, родителей, с церковной службы или после интимной близости; чувствуя, что нечто важное, возможно самое важное, потускнело и утратило свою значимость после того, как кто-то попытался нам все «объяснить». Иногда мало-помалу, иногда сразу и резко реальность захватывает те сферы, назначение которых питать и стимулировать активную жизнь сердца, вынуждая его отступать как вымирающий вид на меньшую и отдаленную территорию и часто в темные места обитания, чтобы выжить. Как только это происходит, мы что-то теряем, что-то важное.