Богиня не может ошибаться (СИ) - Николаева Раиса Борисовна. Страница 1

Пролог

— Зачем выпускать Хаос на свободу? — в отчаянии заламывала руки богиня Гармонии и Порядка. — Ведь все было так хорошо! Спокойствие и стабильность. Никаких потрясений и войн. Ну зачем, ну зачем призывать его?! Теперь Мировой Эфир снова станет трясти до основания! Войны и Разруха, потеря знаний, накопленных тысячелетиями. Ради чего?!

— Миры остановились в развитии. Миры перестали двигаться вперед. Миры стареют и умирают. Ты же это и сама видишь, — усталый голос Отца всех Богов и Богинь пытался вразумить дочь, бьющуюся в истерике.

Он хорошо понимал ее. Столько тысячелетий она безраздельно властвовала во всех Мирах, когда-то давно сумев доказать, что только Порядок и Гармония создадут идеальные Миры. И это было действительно так. Но потом что-то случилось, словно существам, их населяющим, надоело или стало неинтересно жить. Развитие остановилось, численность созданий стала стремительно сокращаться, и вместо прогресса наступил регресс, затяжной, но неуклонный, и даже невероятные знания, накопленные за тысячелетия, не спасали Миры от медленного угасания.

И вот тогда было решено выпустить и призвать в эти Миры Хаос. Только он обладал уникальным Даром — точно определять, что не хватает какому Миру, чтобы дальше процветать и развиваться. Одни Миры он полностью лишал магии, заставляя их обитателей учиться жить и выживать без нее. В других наделял магией только один народ, обычно самый малочисленный, но при этом самый злобный и непредсказуемый, заставляя остальные народы восстать против деспотии, сплотиться и искать способы борьбы с единым врагом.

Хаос мог сделать жизнь очень короткой, и тогда существа начинали ценить каждый прожитый миг, жадно собирая крупицы знаний личного опыта.

Бывало, что Мирам просто не хватало страсти, любой страсти: стяжательной, любознательной, охотничьего азарта, упоения победой над врагами, или самой главной — любовной. И тогда искра страсти, принесенная в такой Мир, вызывала огонь, в котором переплавлялась цивилизация.

Лекарство для каждого из Миров было разным. И только Хаос знал, что может помочь умирающему Миру.

Было только одно "но": прежде, чем Мир начинал развиваться, силы, выпущенные Хаосом, сначала разрушали его почти до основания.

— Я требую созыва Высшего Совета! — не соглашалась с отцом богиня Гармонии. — Пусть все члены Совета решают судьбу Миров. Не все Миры умирающие, но Хаосу, выпущенному на свободу, будет все равно, разрушать процветающий Мир или умирающий, и ты, Отец, это знаешь лучше меня!

— Хорошо, — устало сказал Отец, — я слушаю тебя. Что ты предлагаешь?

— Предлагаю приставить к Хаосу соглядатая, смотрителя, надзирателя — можешь назвать, как хочешь. Того, кто будет следить за ним, открыто вмешиваясь в его действия и не давая ему уничтожать уже созданное.

— Хаос никогда добровольно не согласится на такой поводок или ошейник!

— Так это смотря кто будет к нему приставлен.

— Кого ты предлагаешь?

— Неужели не ясно? Его давнюю противницу, ненавидящую его так же, как и я, богиню Супружеской любви и счастья, богиню Домашнего очага и семейного покоя, мою младшую сестру Гемею.

Отец задумался. Предложение дочери ему понравилось, самому ему было страшно выпускать на волю своего пасынка. Ярого и неукротимого Хаоса.

— Хорошо, я предложу ему такое условие. Гемею он ненавидит все же меньше, чем тебя, к тому же считает ее простоватой и недалекой. Да, Гемея, пожалуй, единственная, на чье присутствие рядом с собой он согласится.

— Страшно представить, что скоро начнется во всех Мирах, — горестно вздохнула старшая дочь, все еще надеясь, что Отец передумает.

— Если это поможет возрождению жизни, нам придется смириться с этим, — твердо, не оставляя сомнений в своем решении, сказал Отец. Дочь вздохнула, признавая свое поражение в споре.

…Гемея следовала за Хаосом, словно тень, из Мира в Мир. И везде она своей божественной силой помогала существам пережить страшное время, давая возможность черпать им силы в семье, в супружеской любви.

Хаосу было скучно, он с легким презрением наблюдал, как сводная сестра хлопотала над очередным крошечным Мирком, помогая всем, кто просил ее помощи. Ему захотелось развлечься, и он не был бы Хаосом, если бы в качестве игры не поставил перед собой совершенно неразрешимую, совершенно противоречивую задачу.

— Знаешь, Гемея, а что, если в одном из Миров именно твоя божественная сущность станет той разрушительной силой, что уничтожит Мир?

— Моя сила не может такого сделать, — спокойно и разумно ответила Гемея. — если бы речь шла об Афрое, и о той чувственной любви и страсти, что она может вызвать, твой план и сработал бы. Но моя сущность — это жертвенная любовь, любовь, вызывающая желание защищать, помогать, оберегать, но никак не похотливая страсть.

— И все-таки! — с воодушевлением наступал Хаос. — Давай заключим пари: если я смогу разрушить Мир, используя только твою силу любви, то следующие десять Миров ты отдашь на мою волю, не вмешиваясь ни во что! Если же я проиграю, то в десяти следующих Мирах я буду слушаться тебя, выполняя твои желания, и помогая тебе во всем, как бы это ни было противно моей натуре.

Гемея задумалась. Победить в таком споре очень почетно, и приз просто чудесный, но в то же время Хаос никогда не заключал бы пари, если бы не был уверен в победе. Как ее сила может разрушить хоть какой-то Мир? Ее сила — это и есть созидание! Она не может проиграть. И Гемея заключила пари.

— Мне надо только один лепесток твоего пламени, только одну искорку, — сказал Хаос и выдернул горящий огненный язычок из гирлянды, украшающей шею Гемеи. После этого он исчез.

Часть 1

Глава 1

Росета открыла дверь, разделяющую их с супругом спальни, и услышала сладострастные звуки, сопровождающие обычно близость между мужчиной и женщиной. Она замерла на мгновение, не решаясь войти, но тут, же поняла, что открывшаяся дверь не могла остаться незамеченной ее супругом, а поскольку он не соизволил остановить происходящее между ним и его очередной фавориткой, значит, ему совершенно безразлично, что Росета, его жена, о нем подумает.

Сердце сдавило такой страшной болью, что на секунду она подумала, что оно разорвется, и она умрет прямо здесь, на пороге спальни мужа. Но физическая боль отступила, а душевная заставила ее сделать еще несколько шагов и остановиться у кровати.

Лежащей на ней женщине было неуютно и неудобно под прямым и откровенным взглядом королевы, а вот мужчина нагло и равнодушно посмотрел в глаза своей жене и с силой потянул за бедра на себя свою любовницу, не сдерживая стон наслаждения.

Росета развернулась и, не сказав ни слова, вернулась в свою спальню.

Минуту истуканом посидела на своей кровати, а потом опрометью бросилась вниз по лестнице во внутренний дворик, проскочила его, не обращая внимания на удивленные взгляды подданных, и почти ворвалась в Храм Богини защитницы любви и брака. Храма, в котором они с мужем давали друг другу клятвы любви и верности, и Богиня благословила их союз, соединив неразрушаемыми узами. Порукой им были брачные браслеты, которые невозможно было снять ни ей, ни ее мужу.

— К тебе, единственной Заступнице и Защитнице, взываю, — истово шептала молодая женщина. — Прошу тебя, Милосердная, расторгнуть наш брачный союз и избавить меня от моего брачного браслета. Ты же видишь: мое сердце разрывается от невыносимой боли, я не могу больше терпеть такие страдания, и если невозможно расторгнуть наш союз, забери мою жизнь, я дарую ее тебе. Я лучше паду под жертвенным клинком твоих Жриц, чем буду влачить такое существование.

Росета неподвижно лежала на камнях перед алтарем, и вдруг в ее голове зазвучал голос, и она отчетливо услышала слова, произнесённые грустным тоном:

— Что ж Росета, если твоя боль велика, как ты говоришь, я сообщу тебе условие, при котором твой брачный союз может быть расторгнут. Видишь чашу, в которой день и ночь горит огонь? Опусти руку в пламя. Если ты выдержишь боль, которая будет в десять раз сильнее и продолжительнее той боли, что ты испытала в момент, когда брачные браслеты соединили вас, то я расторгну ваш брак. И еще учти: уродливый шрам на руке останется у тебя до конца жизни.