Богиня не может ошибаться (СИ) - Николаева Раиса Борисовна. Страница 5

Глава 5

Когда ей исполнилось одиннадцать лет, отец по настоянию своих сестер отправил Росету в один пансион, где обучались девочки королевских семей. Этот пансион оказал пагубное воздействие на Росету, заставив усвоить и принять правила, которые в корне противоречили ее уму и натуре. Росета верила, что все, о чем говорили наставницы непреложная истина, и она ломала свое сознание им в угоду.

Например, наставницы учили ее, что главная добродетель женщины — покорность. Покорность отцу, потом и мужу, женщина не должна иметь собственного мнения, во всем полагаясь на мнение мужчины, которому она принадлежала.

А уж девственность, невинность они возводили на такой пьедестал, объясняя воспитанницам, что для мужчин нет более желанной награды, нет большего счастья, чем получить в жены, целомудренную девицу, в скромности своей не знающей ничего о том, что может происходить между мужчиной и женщиной за дверьми их спальни. Это убеждение они втолковывали в бедные девчоночьи головы с утра до ночи, пугая их такими страшными последствиями, что обрушаться на ту из них, что потеряет до свадьбы это сокровище. Росета верила им. Она не смотрела даже в сторону молодых людей, что изредка навещали в монастыре своих сестричек.

Четыре года она провела в этом пансионе, пока, наконец, отец не забрал ее оттуда. В один из дней его доверенный появился на пороге пансиона, и Росета собрав свои вещи, отправилась домой, угодив, что называется с корабля на бал. Вернее не на сам бал, они с отцом отправились на турнир, что проводился раз в три года, на котором лучшие рыцари королевств, сходились в схватке во имя своих королей.

На самом деле этот турнир был негласным смотром подрастающих принцев и принцесс. Когда заботливые родители, что с одной, что с другой стороны присматривались как бы повыгоднее "пристроить или продать" собственных чад.

Росета в волнении ожидала этот день. Ей спешно шилось несколько нарядов, в которых она должна была блистать рядом с отцом. Конечно, "блистать" — это очень громко сказано. Росета даже в шестнадцать лет выглядела, как четырнадцатилетний очень худой и не развитый подросток, особенно на фоне своих фрейлин, вполне таких сформировавшихся девиц, днем и ночью мечтающих о замужестве с доблестными рыцарями.

Но дело было даже не во внешности. Наряды. Вот, что выделяло любую девушку из толпы, вот на что в первую очередь смотрели сиятельные кавалеры, и вот с этим-то у Росеты как раз и были большие проблемы.

Дело было не в деньгах или недостатках дорогих материй, дело было в матроне, которой отец поручил подготовку девушки к этому празднеству. И метресса Вилита расстаралась на славу. Более религиозной, более аскетичной и угрюмой дамы трудно себе было и представить. Однако отец Росеты, в одиночку воспитывающий дочь весьма доверял советам этой женщины. А для Вилиты скромность и целомудрие стояли на самом первом месте. К тому же, обладая неким своеобразным вкусом, она объяснила Росете, что напоказ можно выставлять, что-то однозначно очень красивое, а вот все что не является настолько прекрасным, что этим можно хвастаться, это надо прятать, и стараться ни в коем случае не привлекать излишнего внимания. Поскольку Росета была невысока ростом, худа, хрупка, и не обладала грудью даже в самом зачаточном состоянии, также как и широкими бедрами, вся ее одежда должна быть такова, чтобы не один мужской взгляд не цеплялся за нее, чтобы потом не заметить недостатки девушки.

В результате, в гардеробе Росеты оказались только блеклые, унылые платья, вызывающие скуку и никак девушку не украшающие. Но Росете было наплевать. Она искренне верила и отцу, и леди Вилите, и с детским нетерпением ожидала праздника.

Им выделили покои в высокой башне, в одном из коридоров верхних этажей. Росете попросила у отца разрешения подняться на плоскую крышу, огороженную каменными зубцами. Король ей разрешил, и она в сопровождении все той же неутомимой метрессы Вилите, поднялась на крышу. Ветер, достаточно сильный на такой высоте не понравился даме, и она сначала попыталась увести Росету вместе с собой, когда же девушка категорически отказалась, то старая дама, кряхтя и постанывая, отправилась за теплой шалью, оставив Росету на некоторое время совсем одну.

Росета подошла к самому краю и, придерживаясь за зубцы, стала наблюдать, как продвигается подготовка арены к будущему турниру. Она настолько увлеклась происходящим внизу, что мужской голос, раздавшийся над ее ухом, заставил ее подскочить и взвизгнуть от страха.

— Могу я спросить, что делает молодая леди одна на крыше? — учтиво, хотя судя по всему уже не в первый раз, спросил владелец мужского голоса, так напугавшего Росету. Девушка замерла от ужаса, только сейчас осознав весь ужас ситуации. Она одна на крыше с мужчиной. Да если ее кто-нибудь увидит, ее имя будет опорочено на веки вечные. Росета молчала, уткнувшись взглядом в золотую рыцарскую цепь, что украшала грудь мужчины. Она не смела взглянуть ему в лицо, тем более, что для этого ей надо было задрать голову вверх. Поэтому она рассматривала золотое шитье на бордовом камзоле мужчины, пуговицы из драгоценных камней и упорно при этом молчала.

— Могу я, наконец, узнать, что Вы тут делаете? — уже более резким и раздраженным тоном спросил мужчина, поскольку у него примерно, на это время было назначено свидание на этом самом месте, с дамой, состоящей в супружеских отношениях с одним очень важным сановником, подданным другого королевства. Поэтому лишние свидетели, в виде болтливой горничной какой-нибудь знатной дамы (а он о Росете подумал именно так), ему были здесь не нужны. Почувствовав его гнев, Росета перепугалась окончательно, но этот страх заставил ее жалобно пролепетать:

— Нам в монастыре запретили разговаривать с незнакомыми мужчинами, поэтому я не могу говорить с Вами.

Ее ответ страшно развеселил мужчину, гнев его мгновенно прошел, и он вполне доброжелательно, еще раз ее спросил:

— А как же в таком случае я смогу узнать, что делает на крыше молодая, тщательно соблюдающая все предписания и правила приличия девушка, причем, одна, в чужом замке, где полно пьяных и наглых мужчин? — пока мужчина говорил о правилах приличия, его голос иронично дрогнул, словно он имел в виду нечто, совершенно обратное. Будь Росета чуточку опытнее, она бы поняла, что ее собеседник решил, что Росета кому-то назначила свидание на крыше и дожидается своего кавалера. К счастью подобные мысли не пришли Росете и в голову, и она честно ему ответила:

— Я… Я просто стою и смотрю.

Мужчина глянул вниз и заметил огромное количество копошащихся внизу лиц мужского пола. Он ухмыльнулся и откровенно сказал:

— Что же это за лицемерные ограничения? Значит, смотреть можно, а разговаривать нет? Вы не спрашивали у своих наставниц, почему Вам нельзя разговаривать с незнакомыми мужчинами?

— Почему только с незнакомыми? — простодушно удивилась Росета. — Наставницы настоятельно советовали молчать в обществе любых мужчин, чтобы ненароком не сказать какую-нибудь глупость. Ведь мужчины умнее женщин… — Росета говорила вполне уверенно, поскольку, считала эти слова правдой. Договорить ей не дал смех мужчины. Он так сильно хохотал, что ему пришлось опереться рукой о стену.

— Ну, что ж, — отсмеявшись, сказал он, — первую глупость Вы уже сказали. Открою Вам страшный секрет, — мужчина таинственно понизил голос, — среди мужчин попадаются такие дураки и олухи, намного глупее многих женщин.

От таких кощунственных слов глаза Росеты округлились и она, забыв о своем страхе, в ужасе прошептала:

— Зачем Вы мне это сказали, теперь я к каждому мужчине буду присматриваться, а вдруг он дурак.

— Это правильно. Ваши слова говорят о Вашем уме.

— Я не умная, — в отчаянии закричала Росета, — я совсем не умная!

— Вы не хотите, чтобы Вас считали умной, — в свою очередь удивился мужчина такой непостижимой для него логики.

— Конечно, если меня будут считать умной, то никто и никогда не возьмет меня в жены. Матушка наставница говорила, что для мужчины нет худшего несчастья, чем умная жена.