Королевская гончая - Штерн Оливия. Страница 12
— Так, подожди. — Рыжие кудряшки Эллы не поспевали за своей хозяйкой. Через минуту она снова была рядом, протягивала стакан с мутноватой жидкостью. — Пей быстро.
Луиза понюхала. Пахло апельсинами. На неизмеримо короткий миг в душе всколыхнулись прежние страхи — что там такого намешала ей Элла? Она задавила ростки сомнений. Ничего плохого Элла не даст. Ну разве что еще один коктейль.
Головная боль ушла с последним глотком. И, глядя в зеркало, Луиза с облегчением поняла, что и лицо обретает вполне нормальный, человеческий цвет.
— Спасибо, — вернула Элле стакан.
Та махнула рукой.
— Не за что, милашка. Одевайся быстрее, не забудь планшет. А то и вправду опоздаем.
Потом они мчались по белым дорожкам, обгоняя торопящихся студентов, взлетели по широкой мраморной лестнице на второй этаж учебного корпуса «А».
— Сюда, скорее! — потянула за рукав Элла.
И Луиза не успела даже испугаться, как они влетели в огромную аудиторию.
Как и все на Рамосе, она была выдержана в белых и золотистых тонах, уровень пола сзади был выше, чем у кафедры преподавателя. В противоположном конце аудитории всю стену занимала огромная голографическая доска, на которой светилось несколько только что отображенных символов.
Ну и конечно же доктор Варус уже был там. В светло-сером классическом костюме. Холеный, серьезный. Он посмотрел поверх очков на опоздавших студенток и, поймав взгляд Луизы, усмехнулся. Лицо обдало жаром. Стараясь не глазеть по сторонам, Луиза пробралась за Эллой к одному из столов и тихо села.
— Эх, не успели все-таки, — пробормотала Элла, — ну да ладно.
Луиза трясущимися руками включила планшет и приготовилась записывать. Варус неспешно прохаживался вдоль доски, продолжая лекцию.
— Итак, в контексте нейронаук предметом исследования криптоанализа являются операции, обратные нейрошифрованию. Поэтому тема сегодняшней лекции — классы операций шифрования, включающие шифрование с открытым и закрытым ключом. Но перед тем как перейти к основной тематике, мне бы хотелось обратиться к тому, что называется остаточными знаниями.
Тут Луизе показалось, что ректор презрительно хмыкнул.
Она оторвалась от планшета, их взгляды снова встретились.
На губах Бенджамина Варуса играла хитрая улыбка.
И следующим, что он произнес, было:
— Ну-с, так что насчет остаточных знаний, господа студенты? Кто готов блеснуть? Все вы прошли вступительные испытания, так что должны сохранить в себе хотя бы ничтожную крупицу той информации, что скармливали вам годами. Как насчет… мисс Мар?
Луиза похолодела.
Как будто с размаху прыгнула в ледяную прорубь. Стало так страшно, что дыхание перехватило. Отказаться? Пожалуй, она имела на это полное право. Но тогда… Тогда она и останется глупенькой содержанкой.
Варус противно ухмыльнулся, взгляд черных глаз резал.
— Ну так что, мисс Мар? Изволите продемонстрировать нам остаточные знания?
Она стиснула кулаки. Вдохнула поглубже. Сердце неслось вскачь, щеки горели.
И медленно встала.
— Да… сэр.
Варус вскинул бровь.
— Ну так пожалуйте сюда, к доске.
Луиза двинулась вперед. Ей казалось, что воздух загустел, сделался похожим на горячий кисель. Обжигает кожу, замедляет каждое движение. Волнами накатывала паника. Она — одна. Вокруг — толпа. Студенты. Ректор.
Мистер Эш предупреждал, что будет непросто.
Она остановилась у доски, посмотрела на Варуса.
Сейчас он обязательно спросит нечто такое, чего она не знает. Конечно, ничего ужасного не случится, но…
Варус всем своим видом живо напоминал питона, который только что отобедал кроликом.
— Скажите, мисс Мар, аналогию с каким абстрактным объектом проводят, традиционно описывая человеческий мозг?
Воспоминания ускользали, словно рыбешки в мутной воде. Но ведь… она знала, точно знала все это раньше, когда…
Посмотрела беспомощно на ректора. Он спокойно ждал, надо отдать ему должное, не пытался высмеять ее перед аудиторией. Просто ждал ответа на вопрос.
И вдруг Луиза совершенно случайно поймала конец той самой ускользающей нити воспоминаний. Она не помнила себя, она не помнила, что было до Реми, но совершенно точно могла сказать, откуда потянулась теория нейроматриц!
— Как правило, сэр, рассматривают абстрактный автомат с памятью. Это направление известно еще со времен существования Земли как колыбели человечества, детерминированные автоматы Мили и Мура. Но для описания человеческого мозга, сэр, необходима многомерная память очень большого объема с возможностью сохранения всех предыдущих состояний объекта. Но при этом самые простейшие автоматы можно описать соответствующими кортежами переменных.
Повернувшись к доске, она стилусом вывела формулы, которые въелись в память просто намертво.
В аудитории воцарилась тяжелая, давящая тишина.
Луиза все еще не смотрела на застывших в изумлении студентов, она осторожно покосилась на Варуса. Ректор невозмутимо снял очки и начал протирать их специальной салфеткой.
— Очень хорошо… мисс Мар. Вы так дивно просветили нас. Может, скажете еще, каким образом оценивается необходимый объем памяти?
Луиза моргнула.
И сказала то, что знала уже очень давно:
— Эта задача, сэр, до сих пор не решена, поскольку до сих пор не решено соотнесение субъективного и объективного времени. За одну минуту жизни может потребоваться одно или тысяча дескриптивных состояний.
Варус смотрел на нее без улыбки, и у Луизы появилось нехорошее предчувствие, что он сию же минуту препарирует ее одним взглядом, влезет в мысли, переберет их, внимательно разглядывая на свет, словно цветные стеклышки.
— Идите, пожалуйста, на место, мисс Мар, — устало вымолвил ректор, поворачиваясь к аудитории. — Вы устроили весьма любопытную презентацию своих знаний.
Луиза молча кивнула и пошла на свое место.
За ее спиной перекатывался тихий шепоток, спина неприятно зудела под любопытными взглядами. Проходя мимо очередного стола, Луиза все-таки нашла в себе силы и подняла глаза. На нее с интересом энтомолога и циничной улыбкой смотрел парень. Смотрел так, как смотрят на знакомых.
И вдруг Луизу будто током дернуло.
Это ведь он… был в ту ночь, когда ее привязали к ножкам кресел.
И это ему Клайв позволил попользоваться приобретенной рабыней.
На совершенно негнущихся ногах Луиза добралась до своего места и опустилась на стул. Ее толкнула локтем Элла.
— Слушай, ну ты даешь! Оказывается, ты у нас умная!
Луиза только мотнула головой и промолчала.
В голове билась одна-единственная мысль: надо выбираться отсюда. Из аудитории. Из этой академии. Куда угодно, только бы не быть рядом с ними.
— Эй, да что с тобой? — Элла склонилась к ней, щекоча кудряшками щеку. — На тебе лица нет.
— Мне нехорошо, — выдохнула Луиза, — прости.
И уставилась немигающим взглядом на Варуса.
Она обязательно сбежит. Она не обязана терпеть… все это.
Как только закончилась лекция, Луиза вскочила и опрометью бросилась к двери, игнорируя «эй, ты куда?» соседки.
Ей отчаянно не хватало воздуха. Легкие пекло, сердце разрывалось.
Только подальше отсюда.
Она с кем-то столкнулась, пробормотала извинения не глядя, пробежала по длинному и пока что пустому коридору, куда-то свернула — и только там, прислонившись к стене, смогла отдышаться.
С этим надо было что-то делать. Видеть эту аристократическую сволочь каждую лекцию? Увольте.
Луиза зажмурилась и прислонилась лбом к холодной, облицованной мрамором стене.
А перед мысленным взором — омерзительная ухмылка. Ты знаешь, что хозяину нельзя дерзить? Придется тебя наказать, маленькая дрянь.
Она всхлипнула, уперлась ладонями в стену и едва не завопила в голос, когда чьи-то руки обхватили ее за талию, привлекая к себе.
— А, вот ты где!
Все же он нашел ее.
— Пусти! — прохрипела Луиза. Сознание зацепилось за хрусткую кромку действительности, того гляди, соскользнет в темную бездну.