Академия взрослых (СИ) - Соль Мира. Страница 28

— Милорд… — Ава прильнула к Грусиусу и встала на цыпочки, после чего я услышала сочный звук поцелуя между этими двоими. Руки преподавательницы освобождали архивариуса от одежды, в то время как я ожидала самого страшного.

Милорд Ордена — Грусиус?!

Этот худощавый, длинный как шпала, несуразный тип с дёрганными движениями? Неуверенный в себе, ненавидящий учеников, а в особенности — учениц, невнятно разговаривающий? Он? Зачем тогда… Чёртова самоуверенность! Как я могла использовать на нём артефакт, за который пришлось отдать несколько месяцев жизни?

— Ну что, моя дорогая, приступим?

Я в страхе смотрела на него. Оцепенение, сковавшее всё тело, позволило только замотать головой, за что получила от Авы весьма чувствительный шлепок по попке.

— Дарю тебе небольшой аванс. — Грусиус присел на корточки, заглядывая в мои глаза, и прошептал: — Расскажешь мне потом про Ухо Древнего?

Сейчас, ага. Всё тебе рассказала и выложила как на духу, говна кусок.

Сальная улыбка не сползала с его лица. За спиной архивариуса встала Ава, поглаживая его тощие, костлявые плечи.

— А как же я, милорд? — томным голосом спросила она. — Неужели этой шлюшке достанется самое вкусное?

— Нет, моя дорогая, все сливки только для тебя.

Архивариус увлёк Аву за собой, властно бросив в кресло, что, казалось, ей даже очень понравилось. Я прикрыла глаза, не желая видеть их соития, да и, по большому счёту, это неинтересно.

— Смотри внимательно. — Высокомерный тон Грусиуса прозвучал в моей голове набатом.

Глаза открылись сами, будто кто-то цепкими, не очень аккуратными пальцами, заставил подняться веки.

Ава лежала на кресле, высоко задрав ноги. Архивариус педантично, не без противного чавканья, от которого меня кривило, вылизывал ей киску, как преданный пёс, собирающий последние капли влаги. Она еле слышно постанывала, а когда Грусиус углублялся в исследование её дырочки языком, негромко вскрикивала, будто вчерашняя школьница, которую вот-вот застукают родители. И кое-кто её всё-таки застукал…

На секунду меня проняло. В комнате Авы людей на порядок больше, чем три…

Глава 33. Оргия "чёрных"

На этих двоих было противно смотреть и вовсе не от зависти. Ощущение опасности не отпускало, да и разум понимал, что когда на кону стоит информация об артефакте, Грусиус вряд ли будет милостив. Это ж надо было так вляпаться! Ещё хорошо, что на самом деле милорд «чёрных» тщеславный ублюдок, и перед допросом с пристрастием решил показать мне всю мощь своего члена.

Половой гигант, ха.

Уж за год рабства я поняла прекрасно, что много не значит хорошо, и размер члена вовсе ни о чём не говорит. Но Грусиус гордился. Засовывая в Аву свой рабочий инструмент, он чуть ли не выдавливал из неё фальшивые стоны, от которых резало слух.

Насчёт того, что я не наколдую ничего стоящего со связанными руками, архивариус конкретно промахнулся. Мои пальцы, которые пока ещё могли двигаться, скользнули в подпространство и начали по буковке выводить послание для Юнга. И Ава, и Грусиус — менталисты, работу с эфиром они вряд ли уловят, хотя это и есть та новейшая магия создания, доступная редкому классу артефакторов. Выкусите, похотливые обезьяны!

Пальцы медленно, чтобы не привлекать внимание, делали своё дело. Архивариус раз за разом устраивал акты самолюбования: вытаскивал из извивающейся Авы член и на несколько секунд зависал, рассматривая его, поглаживая, и не забывая продемонстрировать мне в профиль. Смотри какой! Да, очень красиво, хех.

Так же, напоказ, он грубо имел преподавательницу, бесцеремонно входя во все её дырочки, не заботясь о том, чтобы Аве было хоть немного приятно.

Да… Я ещё как-то терпела подле себя лиц мужского пола, но после такого, боюсь, отвращение меня будет мучить ещё очень долго.

Ава закусывала губы, пока архивариус методично обрабатывал её попку, тараня без всякой пощады.

Я смотрела на гримасы преподавательницы и удивлялась: зачем? Зачем красивой, эффектной, имеющей власть женщине этот ублюдок, который чешет за её счёт своё эго? Ну, не только эго, конечно… Его по-паучьи длинные пальцы без предварительных ласк вцепились в её клитор, вывернув нежную кожу. Преподавательница не удержалась и вскрикнула от неожиданности. Грусиус мерзко улыбнулся и повторил, заставив свою партнёршу дёргаться так, будто она лежала не в кресле, а на раскалённой сковороде.

Послание для Юнга было почти готово, когда архивариус, скривившийся от очередного немузыкального вопля Авы, зло посмотрел в мою сторону.

— О, смотрю, сладенькая кошечка тоже хочет поучаствовать?

Преподавательница, воспользовавшись заминкой, аккуратно извлекла из себя член Грусиуса, перевернулась на животик, и, пододвинувшись, жадно вцепилась в орган губами.

Архивариус грубо взял её за волосы, и минет превратился в пытку. Он безжалостно насаживал свой член на рот Авы, та, яростно упираясь руками, пыталась сопротивляться, чтобы вдохнуть воздуха, но милорд был непреклонен.

Она давилась, по щекам обильно текли слёзы, но преподавательница продолжала раз за разом глотать безразмерный член архивариуса.

Я почувствовала неладное. Ощущение присутствия других людей давило меня, заставляя жадно озираться по сторонам, но никого не было. Грусиус, продолжая издеваться над Авой, небрежно бросил:

— Я знаю, чего ты хочешь, маленькая Ри… Но я не люблю малолеток, а вот остальные участники Ордена…

В комнате засияли порталы. Я лихорадочно оглядывалась по сторонам. Не меньше шести. Оттуда выходили наши кураторы… Пара преподавателей, которых я не знала по имени, и… старик Цукер. Пока ещё они были в одежде и с некоторым недоумением смотрели на Грусиуса, который играючи справлялся со ртом Авы.

— Чего смотрите, олухи??! В вашем распоряжении вон та жаждущая секса кошечка. Сделайте ей приятно перед тем, как она мне поведает о важном.

Ловушка закрылась. Мои пальцы, дрогнув последний раз, оцепенели и больше не шевелились. Да и проблематично управлять своим телом, когда связана, как баран, по рукам и ногам.

Здесь, по всей видимости, собрался весь цвет Ордена менталистов. Мне было неприятно от ощущения на себе их похотливых взглядов. По всей видимости, трахать меня они будут далеко не через силу.

А теперь остаётся ждать, придёт ли Юнг вовремя, да и придёт ли вообще? Что-то мне не очень хочется дарить в пользование свою киску этим мужланам.

Первым очнулся от ступора Цукер. Он присел на корточки, поддев пальцем мой подбородок, и заставил посмотреть в глаза.

— Да, моя сладенькая Ри, вы меня очень удивили на нашем небольшом свидании в Параллели. Думаю, сейчас состоится логическое завершение начатого. — Он подмигнул мне и поднялся, расстёгивая поясной ремень.

Следом потянулись другие мужчины. И всё это в неприятной атмосфере невнятных звуков Авы, давящейся гипертрофированным членом архивариуса.

Чья-то не слишком мягкая ладонь коснулась моей киски, но всё это, по сравнению с тем, что творил Грусиус, казалось самым деликатным из подходов.

— М-м-м, какая мокрая, — раздался за спиной незнакомый голос одного из «чёрных».

— И какая беззащитная… — вторил ему другой.

Пятерня, находящаяся, у меня между ножек, начала активно ласкать губки, поглаживая, раздвигая, обильно увлажняя их. Если бы не картина жёсткого траха преподавательницы и закрытый мягким шариком рот, я бы застонала.

Меня подхватили на руки и перенесли на одно из кресел, уложив на спину. Цукер, старый хрен, не удержался и решил попробовать меня на вкус. Его язык, надо признаться, орудовал мастерски, и я против своей воли всё-таки начала постепенно приближаться к пику наслаждения. Руки оставшихся нежно шарили по моему телу, лаская каждый сантиметр. Один из «чёрных» решил вынуть у меня изо рта шарик, чтобы открыть ещё одно поле для использования. Действия куратора прервало шипение Грусиуса.

— Не смей! Ты забыл, что она не зелёная первокурсница?