Лик Зверя (СИ) - Блюм Василий Борисович. Страница 28

Наслаждаясь непривычным состоянием, Ольга двинулась вперед. Сперва она шла бесцельно, ловя обострившимся слухом несущиеся со всех сторон многочисленные шумы и шорохи. Кажущаяся поначалу хаотичной, чудовищная какофония звуков вскоре выровнялась, обрела смысл и порядок.

Вот похрустывают заросли кустарника, коротко и сухо, словно жалуясь. Чуть дальше, и намного выше, шумят ветви тополей, однотонно и протяжно. В стороне, приглушенный расстоянием, резко, словно грохот грозы, хлопает железный лист. На открытом пространстве, ничем не ограниченные, воздушные потоки несутся свободно, создавая ровный, подобный морскому, гул. Когда на пути встает здание, поток закручивается, бросается на неприступную твердыню, в негодовании ревет. В укромных местах, за большими зданиями и непрерывными рядами гаражей, ветер стихает, в переливе шороха и треска образуются полости и лакуны полной тишины.

Некоторое время спустя игра надоела. Необычайно острые поначалу, ощущения притупились, удивительная симфония бури вновь смешалась, из завораживающего произведения искусств превратившись в обычное унылое завывание ветра. Постепенно начал пробирать холод, и, хотя в теле по-прежнему бушевал океан энергии, требуя выхода, Ольга завертела головой, пытаясь понять, где находится.

Увлеченная прогулкой, она зашла далеко, а темнота и густой снег не дали вовремя скорректировать путь. Сквозь шум ветра пробился далекий металлический гул, перешедший в звонок запоздалого трамвая. Ольга пошла на звук. Впереди замаячили тусклые огни фонарей, а вокруг тропинки поднялись темные силуэты елей.

Ольга напряглась, припоминая, где именно поблизости росли ели. Но, прежде чем мысль успела оформиться, из сумрака выплыла припорошенная снегом арка с покосившимися буквами. Ольга хмыкнула. Волей случая она попала в тот самый парк, куда, не далее чем час назад, ее усиленно зазывали «старые знакомые».

Ольга подошла ближе. Арка освещается парой фонарей, но дальше, в глубине, царит тьма. В душе шевельнулись опасения, но Ольга легко отогнала неуместные сомнения, решив не упускать случай. Раз уж она оказалась на месте, следовало воспользоваться возможностью, ведь неизвестно, будет ли еще когда-нибудь соответствующий настрой, чтобы повторить прогулку.

Освещенный вход арки остался позади. Ольга двигалась по темной аллее, внимательно глядя под ноги. Покрывшая ровным слоем тротуар холодная каша из воды и снега пугала больше чем случайная встреча с маньяками, какими любят населять подобные места впечатлительные девушки. Если маньяк тем или иным образом себя бы проявил, то скрытые под грязным снегом выбоины можно обнаружить, лишь наступив на них, а точнее, провалившись, и хорошо, если по щиколотку.

Представив, как она зачерпывает сапогами лужу, а потом, хлюпая мокрыми носками, возвращается домой, Ольга передернулась, пошла медленнее, шоркая подошвами по асфальту. Стало светлее. Впереди, за елками, возникли тусклые сферы фонарей. Похоже, за парком все же следили, и часть фонарей, в изобилии расставленных вдоль аллеи, работали, отвоевывая у тьмы небольшие освещенные пространства.

До того непрерывная, стена елей расступилась, ушла в стороны, открывая взгляду заставленную скамьями просторную площадку. Падающий плотной стеной снег и тусклые фонари по краям придают зрелищу ирреальности, а кинотеатр, вздымающийся темной громадой, лишь усиливает впечатление, будто вокруг вовсе не парк, а уединенная поляна посреди бескрайнего леса, с одинокой черной скалой в центре.

Позабавившись пришедшему на ум сравнению, Ольга повела головой, осматриваясь. Ближайшие скамьи пусты, но на дальних кто-то есть. Не в силах вычленить скрытые тьмой фигуры, Ольга вслушалась. Ушей коснулись приглушенные голоса, а мгновением позже ноздри ощутили терпкий запах табака и примешивающиеся нотки алкоголя.

Ольга неторопливо двинулась вперед, обходя скамьи и стараясь не шуметь. Приглашение едва знакомых парней еще не давало гарантий, что встреча не будет враждебной, да и в темноте она вполне могла перепутать место, вместо условленных посиделок наткнувшись на одурманенную алкоголем агрессивную компанию.

Говорящие приблизились, распались на отдельные голоса, стали различимы интонации и даже отдельные слова. Ольга замедлила шаг, раздумывая, верно ли поступает. Вернулись сомнения. Но в этот момент ее заметили. Разговоры прекратились, а навстречу, шаркая и сплевывая через шаг, подчеркнуто неторопливо двинулись двое. Ольга невольно напряглась, ноги напружинились, а сердце застучало чаще. Но, против обыкновения, страха она не ощутила, лишь странный задор, вместо обычно присущей осторожности, удивительный и непривычный.

Фигуры приблизились, протаяли деталями и… Ольга вздохнула с облегчением. Перед ней, изумленно глядя, застыли давешние «знакомцы».

— Вот те раз! — выдохнул «невидимка».

— А Гена-то сомневался, — в тон ответил второй.

Ольга улыбнулась парням, как старым знакомым, сказала с показной обидой:

— Вижу, меня тут не ждут…

«Невидимка» замахал руками, воскликнул:

— Что ты, еще как ждут! Народу не густо, даже поговорить не с кем.

— Просто, не думали, что девушка может так, запросто, прийти ночью одна… — Второй виновато развел руками.

— И поэтому, вместо того, чтобы познакомить с остальными, вы решили держать меня на безопасной дистанции? — насмешливо поинтересовалась Ольга.

— По чему, поэтому? — тупенько переспросил «невидимка».

— Потому, что смелая чересчур, — устав от непонятливости собеседников, выдохнула Ольга. — Еще обижу кого.

— Да ты, да мы… а ну пойдем! — воскликнул второй. — Еще девчонок мы не боялись. Пойдем, пойдем.

Парень казался настолько возмущенным, что Ольга прыснула в кулак, поинтересовалась:

— Как звать-то тебя, смельчак?

Тот отозвался, раздраженный:

— Валеркой. — Поспешно поправился: — Но, это для своих, а чужим — Валерий Степанович.

— А товарищ твой? Уж третий раз видимся, а так и не представился. — Ольга покосилась на «невидимку».

Тот встрепенулся, ответил бодро:

— А меня Саня, можно Санек, или Сашок. В общем, как нравится, так и зови.

Двигаясь между скамей, они прошли к дальней части площадки, остановились. Валерий произнес с пафосом:

— А вот и наша тусовка. Тебе каждого представить, или сама вольешься?

Ольга молчала, замедленно обводя взглядом «тусовку»: кичливые наряды, пытливые глаза, детские лица. Она ощутила, как внутри возникает и крепнет разочарование. И ради этих подростков с баночками слабоалкогольных коктейлей в руках и тоненькими, почти без никотина, сигаретками, она потратила вечер! Минувшие опасения и страхи «предстоящего знакомства» теперь казались смешными, и Ольга ощутила, как щеки заливает жаром.

Стараясь не выдать охвативших чувств, она растянула губы в улыбке, сказала:

— Что ж, привет. Хотя, признаться, представляла себе это немного по-другому.

Одна из девушек, небольшая, пухлая, с румянцем во все щеки и ярко накрашенными глазами, произнесла со смешком:

— Я, когда впервые пришла, тоже боялась. А оказалось — ничего, нормальные ребята. Есть с кем потусоваться, да и поговорить.

Колкий ответ вертелся на языке, но Ольга стиснула челюсти, мило улыбнувшись, кивнула. Пока Саша бегло представлял компанию, вкратце описывая каждого, Валерий косился с подозрением, улучшив мгновение, поинтересовался:

— А что именно ты представляла?

Сашок поморщился, бросил на товарища укоризненный взгляд. Ощутив в вопросе поддевку, Ольга ответила в лоб:

— Побольше, да и постарше, если честно.

На нее покосились с удивлением, а Валерий сказал насмешливо:

— Мужиков любишь? Самой-то сколько стукнуло, восемнадцать есть?

Гася готовый разгореться конфликт, Сашок сказал примирительно:

— Валерий, не груби. Видишь, девушка еще не освоилась, говорит резко, реагирует бурно. — Добавил, обращаясь к Ольге: — Возраст у нас разный, кто постарше, кто помельче, а что мало, так не пришли еще, рано.

Сашок еще что-то говорил, увлекшись, размахивал руками, но Ольга не слушала. Уши уловили шлепанье, с каким снежная кашица раздается под подошвами ботинок. Голова сама собой развернулась в сторону источника звука, глаза впились во тьму. Сперва ничего не было видно, затем во мгле протаяли тени: одна, две, еще несколько.