Лик Зверя (СИ) - Блюм Василий Борисович. Страница 9

— Обязательно, даже если твои запасы гостеприимства исчерпаны, и ты не сочтешь необходимым накормить столь несносную и прожорливую особу завтраком.

Ярослав лишь развел руками, двинулся на кухню, предвкушая рассказ, и недоумевая, как за неполный час Ольга сумела изменить свое состояние, от глубокого уныния и потерянности, перейдя к позитиву и наполненностью жизнью.

ГЛАВА 5

Ольга сидела на скамье, перебирая в пальцах ярко-оранжевый заостренный лист. Не в меру затянувшееся лето закончилось, жара спала, небо затянуло серой хмарью, откуда время от времени моросил мелкий дождь. Густая крона могучего клена, раскинувшаяся над головой, словно крыша, задерживала влагу, но отдельные капли все равно просачивались, шлепали о доски скамьи, обдавая брызгами. Руки уже намокли, волосы покрылись мелкой, водной пылью, но до встречи осталось еще четверть часа и Ольга терпеливо ждала.

Последние дни выдались хлопотными, и Ольга замедленно прокручивала перед внутренним взором череду событий, останавливая, и рассматривая в подробностях особо важные моменты. Вспоминая разговор с Ярославом, Ольга невольно улыбалась. Ее спаситель наотрез отказался слушать, едва Оля заикнулась о доставляемых своим присутствием неудобствах, с ходу заявил, что она может оставаться у него сколь угодно долго: свободной комнатой он почти не пользуется, а что касается прочего, то средств у него хватает, чтобы не заморачиваться такой ерундой как питание на двоих, тем более, что и ест-то она всего ничего.

Ольга не стала спорить, но про себя твердо решила, что в кратчайшее время найдет работу, и, едва получит оплату, снимет жилье. О возможных отношениях с Ярославом она старалась не думать. Положение казалось слишком шатким: в незнакомом городе, без документов, не имея родных и близких. К тому же вызывало опасение состояние здоровья. Без видимой причины возникали приступы слабости, в глазах темнело, а в ушах звенели молоточки. Вечерами начинался жар, а ночью лихорадило так, что, даже собрав на себя все одеяла, она стучала зубами от холода. Измучившись зудом вокруг странных рубцов, она обращалась в больницу, но врач лишь развел руками, порекомендовал несколько лекарств и записал на повторный прием, через месяц.

Как и предполагалось, с трудоустройством оказалось сложно. Пока разговор шел о поверхностных вещах, ей улыбались, пророча обоюдовыгодное сотрудничество, но едва доходило до заключения договора, и выяснялось, что документов нет, лица нанимателей преображались. Ольга оправдывалась, объясняла ситуацию, умоляла войти в положение, но ответом служили лишь обтекаемые фразы, произносимые фальшивыми голосами с натянутыми улыбками.

Вот и сейчас, дожидаясь очередного собеседования, Ольга ощущала холодные щупальца безысходности, от резкого контраста, когда полная возможностей жизнь, где газеты пестрят объявлениями о вакансиях, а двери фирм обклеены приглашениями, что манят выгодными условиями, сулят высокий доход и социальное обеспечение, на деле оказывается далека от праздника.

Чувствуя, как с неотвратимостью снежной лавины накатывает меланхолия, Ольга вскочила, прошлась взад-вперед, пытаясь с помощью движений разорвать оковы уныния. Если ее не возьмут и здесь, еще осталось не мало вариантов, куда можно пойти, попробовать силы. Можно попытаться продать полученные в лагере навыки, устроившись за скромную плату в какое-нибудь охранное агентство, или хотя бы охранницей в магазин. Ну а если не выйдет, можно вернуться к тому, чего всеми силами хотелось бы избежать — древнейшая профессия, востребованная во всем мире и во все времена. В городе достаточно фирм подобного рода, где, не спрашивая прописки и не требуя паспорта, примут с распростертыми объятьями на «полный рабочий день с высоким уровнем заработка».

Нахлынули упрятанные в самую глубь воспоминания. Перед глазами бестелесными образами закружились лики «соратниц по труду», растаяли в туманной дымке, сменившись бесконечным рядом мужских лиц, симпатичных и страшных, перекошенных яростью и отстраненных, но во взгляде каждого, плохо скрытое, сквозило одно и то же выражение — презрение к женщине, опустившейся до уровня, когда свое тело превращается в предмет торга, а честь и достоинство уходят на задний план, замещенные главной, и единственной целью — хрустящими кусочками бумаги с красивым рисунком и проступающими, если взглянуть на просвет, водяными знаками.

Пронзительный гудок вернул к реальности, вырвав из цепких лап паники. Ольга встряхнулась, прогоняя наваждение, коснулась рукой лба. Не смотря на дождик и прохладный ветерок, пальцы ощутили жар. Оля нахмурилась, в преддверии устройства на работу не хватало только простудиться, полезла к поясу, где, оттопыривая ткань кармана, лежала коробочка с лекарством.

Гудок повторился, требовательный и недовольный. Раздраженная неприятным звуком, Ольга повернула голову. Неподалеку стоит машина, за растущими вдоль дороги редкими кустами не определить модель, из окна приветливо машет водитель. Приглядевшись, Ольга ахнула, подалась вперед, шагая прямо по влажной от дождя траве. В улыбающемся владельце автомобиля она узнала Владимира.

— Вот уж кого не ждал увидеть, присаживайся! — воскликнул Владимир из машины, делая приглашающий жест.

Ольга взглянула на висящие на здании напротив электронные часы, ответила с заминкой:

— Я бы с радостью, но через десять минут собеседование. Боюсь опоздать.

— Так то ж целая вечность! — растянув губы в улыбке, бросил Владимир. — Погуляем, в кафешке посидим. — Заметив промелькнувшую в лице собеседницы растерянность, поспешил объяснить: — Да шучу я, шучу. Сам тороплюсь. Но, тебя увидел, не мог мимо проехать. Можно сказать, товарищи по несчастью.

— Как работа, устроился? — улыбаясь, поинтересовалась Ольга.

Лицо Владимира приняло капризное выражение, когда он произнес:

— Ну вот, говорит, торопится, а сама вопросы задает. — Он скорчил страшную рожу, сказал угрожающе: — Кому говорю, садись! Сейчас водой напитаешься, кто с тобой, мокрой, разговаривать будет?

Ольга подняла голову, только сейчас заметив, что дождь усилился, и вместо мелкой мороси с небес летят полновесные холодные капли, перевела взгляд обратно на собеседника, что насмешливо смотрел из машины, обвиняюще произнесла:

— Ты все подстроил!

— Давно бы так, — глядя, как девушка садится в салон, проворчал Влад. Но, спустя секунду, весело поинтересовался: — Ну, рассказывай, как успехи, уже можно поздравить с назначением?

Ольга вздохнула, сказала с вымученной улыбкой:

— Пока не с чем.

— Проблемы с документами… — сочувствующе протянул Влад. — Была у меня похожая история. Но, как-то, знаешь, все на удивление быстро образовалось. Думаю, у тебя будет не хуже, а, скорее, лучше. Ведь девушек на работу берут с большим удовольствием, особенно девушек красивых! — Он заговорщицки подмигнул.

— Было б все так просто… — вздохнула Ольга. — Но за комплимент спасибо, а за поддержку спасибо вдвойне.

— Тю! — Влад отмахнулся. — Велико дело, человека подбодрить.

Ольга покачала головой, произнесла убежденно:

— Ты не представляешь, насколько много, порой, значит вовремя сказанное слово поддержки, одобрительный взгляд, ласковое прикосновение. — Она встрепенулась, сказала с подъемом: — Но, не будем о грустном. Так что у тебя с работой, ты так и не сказал?

— Все путем, — усмехнулся Влад. — Поговорил, устроился. Теперь кручусь, как белка: то сюда, то туда, сделай то, сделай это. Одним словом — на все руки мастер.

— Ни сколько не сомневалась. — Ольга улыбнулась. — Отмытая машина, одежда с иголочки, отутюженные брюки — ты был неотразим.

— Я и сейчас хоть куда, — хмыкнул Влад. Добавил серьезно: — А вообще да, пришлось вырядиться. Хоть и не люблю подобную изысканность в одежде: ни присесть, ни делом заняться, но… Первое впечатление, то да се, сама понимаешь.

Ольга покивала, сказала в тон:

— Сама не люблю. Но, гораздо хуже, когда нежелание усугубляется отсутствием возможности.