Одемарк (СИ) - Тараненко Иван. Страница 15

— Точно, прости. Новостей две. Если коротко — хорошая и плохая. В целом, как всегда иронично, — мужчина на мгновение замолчал. Девушка отвернулась от консоли, полностью уделив внимание своему отцу.

— Отец, почему ты замолчал? Начинай с любой.

— Возможно, ты уже слышала это. Давид прилетает через неделю…

Девушка замерла. Её глаза нащупали пустую точку в пространстве и смотрели туда, не двигаясь. Сама же она стала похожа на античную статую. Спустя несколько мгновений она повернулась к консоли и продолжила работать. Уже через плечо она спросила отца:

— А какая же хорошая новость?

— В нашем секторе галактики обнаружили следы наличия улья Саламандр. Так как их привлекает добыча Лейбнита — (Лейбнит — стабилизирующий минерал для антиматерии, позволяющий использовать антиматерию в компактных энергетических установках- прим. автора), в центре управления решили, что наша колония находится в опасности. Потому Давид летит сюда, и потому он отсюда улетал. Он сделал этот тяжёлый выбор, чтобы защитить нас, Астрид, довольно хранить обиду на него. Он вернётся сюда и загладить свою вину, защитив свой дом от вторжения инопланетного хаоса.

Девушка ничего не ответила, лишь продолжила работать. Отец знал, что переубеждать её бесполезно, и что лишь сам Давид сможет загладить ту обиду, которая поселилась в девичьем сердце после его отбытия…

Глава 5. Дом, милый дом.

Полёт, длящийся уже почти 130 часов, приближался к своему концу. Оставшиеся 10 часов нахождения в подпространственном туннеле лично для Давида были отведены на подготовку к прибытию, отладку посадочных систем и калибровку Кэнсэя. Юнона, как ни странно, более ни о чём с ним не говорила. Более того, после первой ночи она удалилась к себе в каюту. Так что всю оставшуюся часть полёта он был предоставлен сам себе. Всё это время было потрачено на изучение детальных характеристик Кэнсэя, его вооружения и дополнительных модулей. Эдгар обещал поговорить с нужными людьми, чтобы на робота установили гравитационные ракеты. В остальном же время текло своим размеренным чередом, складывалось даже ощущение, что ничего и не произошло вовсе.

За час до прибытия все заняли свои места. Давид поднялся на борт Кэнсэя, чтобы быть готовым по прибытию моментально ринуться в бой, если потребуется. Так же поступили и все остальные пилоты боевых машин. Все выглядели спокойно, однако в воздухе чувствовалось повисшее напряжение, аромат которого витал от человека к человеку, просачивался через системы вентиляции и фильтров, сквозь защитные костюмы, заставляя адреналин выплёскиваться в кровь и ускоряя ритм сердца, вводя всех в состояние, подобное трансу. Возможно, так же себя чувствовали древние викинги, приближаясь к неизведанным ранее берегам и не зная, чего им ожидать, потому готовились сразу ко всему.

Бортовой компьютер вёл обратный отсчёт до выхода из гипертуннеля. С каждой минутой напряжение только нарастало, хотя видимых причин для того не было. Но каждый знал, что в случае обнаружения опасности в точке выхода из подпространства реагировать нужно будет молниеносно. Ни в коем случае нельзя подпускать саламандр к космическому кораблю, это грозило катастрофой абсолютно всем.

Давид также, как и все остальные, переживал. Плюс ко всему он в последние 24 часа не видел Юнону. Она даже не появилась во время осмотра Кэнсэя и не заняла своё место инструктора. Было непонятно, обиделась ли она, либо посчитала, что Давид теперь вполне самостоятелен и может управиться с боевой машиной в одиночку. Так или иначе, её сейчас не было, кресло инструктора пустовало, а он был предоставлен сам себе.

Шли минуты. Обратный отсчёт приближался к своему концу, после которого было бы уже не важно, что произойдёт, ведь каждый был наготове и ждал. Наконец, женский электронный голос дошёл до нуля, после чего корабль ощутимо дёрнулся, выйдя из гиперпространства.

— Всем оставаться на своих местах, начинаем сканирование сектора! — раздался по корабельной связи голос капитана. И экипаж, и пилоты смиренно ждали. Секунды текли, словно были чем-то вязким и тягучим, точно переохлажденное машинное масло. Они складывались в минуты, которые сменяли друг друга, и казалось, что этому хороводу времени не будет конца. Потому все облегчённо выдохнули, тот же голос капитана вновь раздался в динамиках по всему кораблю, — сектор чист, берём курс на Одемарк. Всем пилотам разрешается покинуть свои машины, кроме дежурного звена. Вы будете прикрывать спуск на планету пассажирских челноков.

У Давида замерло сердце. Шанс увидеть её все ближе. Он надеялся, что в космопорту среди встречающих сможет найти её россыпь рыжих локонов, услышать её голос, выкрикивающий его имя… Надеялся, хоть и понимал, что обида в девичьем сердце слишком сильна.

Его челнок был под номером 13. Счастливое число, как ни посмотри. Все самые удачные события происходили с ним под эгидой этого числа. И 13 среди поступивших, и 13 номер боевой машины, и даже каюта 1313. Вот и сейчас, он сидит в 13 челноке. Было бы забавно, если ещё и номер места — 13. Только Давид хотел повернуть голову, чтобы разглядеть номер, как челнок дернулся, покидая чрево звездолета. Пришлось покрепче взяться за ручки кресла, чтобы не так трясло. Предстоял ещё вход в атмосферу, что было сомнительным удовольствием в условиях пассажирского челнока, который сближался с планетой. Вот в окне иллюминатора показалось свечение от разогретого корпуса. Ледяной воздух планеты был достаточно плотным, чтобы создать ряд классических трудностей во время спуска космических кораблей. Однако инженеры давно научились с этими трудностями бороться, так что теперь это были скорее неудобства. Потерпел несколько минут — и ты на поверхности планеты. Вот и Давид сейчас, протрясшись основную часть пути, наблюдал за тем, как звездолет брал курс на космопорт, который был уже виден на горизонте. Солнце находилось в зените, и купол колонии сверкал особенно ярко, выделяясь на фоне остального снежного свечения своими цветами радуги, которые получались от преломления света сводом основного и россыпи маленьких куполов. Космопорт находился чуть поотдаль, огромным чёрным пятном зияя в теле планеты, словно гигантская рана, отверстие от колоссального снаряда. Его шлюзы были приветливо открыты, ожидая приземления гостей.

Челнок медленно опустился в открытый люк, сразу же над ним сомкнулись массивные створки шлюза. Летательный аппарат приземлился на посадочную платформу, с которой съехал на дорогу, ведущую в стояночный ангар. Сразу же после этого створки шлюза распахнулись, ожидая прибытия очередной порции гостей, словно птенец, проглотив принесённый матерью-птицей обед и раскрывший свой жёлтый клюв, требуя добавки. Только в данном случае клюв был чёрным…

К челноку подняли трап. Все медленно встали и направились к выходу. Давид был в этом людском потоке, думая все о том же. Уже выходя из челнока, он обернулся на своё место, однако с такого расстояния номер уже было не разглядеть. Вздохнув, он шагнул на трап.

— 13 номер, Давид. Я посчитала, что это для вас важно, и соединилась с бортовой системой челнока, чтобы уточнить номер вашего места.

— Спасибо, Астрид.

Внизу прибывших встречала вооружённая охрана космопорта, чтобы сопроводить гостей на регистрацию. Давид скользил взглядом по делегации встречающих. Глаза цеплялись за каждое лицо, в поисках одного, единственного. Но зрение упорно не желало вылавливать из толпы нужного человека. А что если… Она так и не пришла? Что ж, это её право, и кто он такой, чтобы её осуждать.

Пока Давид был погружен в свои мысли, он на автомате спустился к стойке регистрации. Его поприветствовала белокурая девушка-офицер, сверяя сигнатуру его коммуникатора с базой данных. Наконец, получив подтверждение личности, она улыбнулась, и предложила проследовать в гостевой холл для прибывших курсантов. Давид кивнул в знак благодарности. Уже в спину он услышал тихое: “Добро пожаловать домой”.

В холле было много людей, однако совершенно никакой суматохи. Давид отметил про себя, что курсанты ведут себя более чем сдержанно, возможно сказывалась репутация планеты, а может просто офицерская выдержка. Так или иначе, впечатление от гостей было приятным. Пока он осматривал своих сокурсников и по-совместительству боевых товарищей, по спине пробежал холодок. Чей-то тяжёлый взгляд буравил Давида с того самого момента, как он вошёл в холл. Обернувшись, он увидел у дальней стены того, кому этот взгляд принадлежал. Сам Густав Хигсон собственной персоной. Значит где-то тут должна быть и Астрид… К чёрту, нужно сначала подойти и поприветствовать своего старого учителя. Давид направился к нему, огибая расположившихся на диванах людей. Учитель же не сводил с Давида глаз, наблюдая за тем, какой же путь он выберет. Наконец их фигуры оказались на расстоянии рукопожатия. Собственно, Давид затем сюда и шёл.