Слово из трех букв - Аббакумов Игорь Николаевич. Страница 72

— Более чем! Конечно, получить в свое распоряжение сей «электронный штаб!» еще недостаточно для достиженияя победы. Остаются вопросы дисциплины, выучки войск и снабжения… Но это решаемые вопросы, если мятежом руководят не дураки. Хуже другое — найдется на свете немало честолюбцев, которые захотят затеять авантюру, будучи уверенными в своей победе.

Я честно говоря не могла врубиться: что ужасного в том, что военные действия будут идти согласно хорошо разработанным планам. Когда я ясно выразила эту мысль, на меня накинулась вся свора «стратегов». Оказывается, они боялись не столько проигрыша войны дикарям, сколько того, что при нарушении сложившегося равновесия, возникнет соблазн у цивилизованных народов решить имеющиеся противоречия при помощи войны.

— При такой системе управления, имеющиеся в настоящий момент армии быстро погибнут на полях сражений. Но разве это заставит политиков отказаться от достижения поставленных целей? Мы в этом сомневаемся. В своем ослином упрямстве, они выпустят из бутылки опаснейшего джина. Которого с таким трудом удалось загнать туда в 19 веке. Не знаете, как звать этого дьявола? Имя ему — всеобщее вооружение народа. Если это произойдет — цивилизация погибнет и мы ввергнемся в новое Средневековье!

Все-таки русский язык здесь и у меня дома в некоторых деталях различаются. С большим трудом я поняла, что под всеобщим вооружением народа, тут понимают столь привычную для меня всеобщую воинскую обязанность. Но ведь у нас она была и мы не впали в дикость! Вслух я усомнилась, что дикость возникнет в результате того, что воевать будут все, а не кучка избранных. На меня посмотрели как на ущербную.

— Маша! Вы просто не понимаете простых вещей. Если армии невелики по численности, то противником ее является такая же армия с другой стороны, но не население страны противной. Но если вооружить все население — значит врагом станет все население. Население! — подчеркнул восклицанием Вяземцев, — а это значит, что война примет самые отвратительные формы. Когда в бою сойдутся многомиллионные массы вооруженных обывателей, это будет бойня, целью которой будет истребление врага. А врагом будет все население. Зачем стирать с лица земли целые народы, если можно обойтись состязанием некрупных армий и пролить при этом не так уж много крови?

— А что мешает малым армиям устраивать геноцид?

— Запреты сударыня! Принятые во всем мире запреты. Малые по численности армии можно заставить соблюдать принятые во всем мире правила ведения войны. Но многомиллионные массы обывателей так не воспитать. Многим захочется выжить и победить не стесняясь в средствах. Нарушение запретов — это только начало. Продолжение будет ужасным. Война выродится в сущий разбой, творимый на земле, на воде и в воздухе. Мирная торговля от этого рухнет и обнищание вызовет дальнейшее озверение не только у обывателя, но и среди правителей. А раз так, то именно правители уничтожат все запреты. Тогда мы и увидим развитие и подводного пиратства на всех океанах, и уничтожение промышленности и целых городов вместе с их обитателями. Но самое ужасное будет то, что запреты снимут с наших ученых. Вашим мальчикам дали слегка порезвиться и они породили монстра, способного толкнуть мир к смуте. А что будет, если дать волю более зрелым фантазерам? Они неизбежно погубят наш мир!

Да, в здравомыслии здешним военным не отказать. Вот только что они предложат? Уничтожить уже созданное? Оказывается нет. Бесполезность такой меры им была понятно. Что придумал один, сумеет придумать и другой.

— Тайну созданного нельзя доверять правителям какого-либо из государств. Люди несовершенны и поддаются соблазнам.

— И кто ее по вашему мнению должен хранить?

— Тот, чьи интересы находятся не на Земле, а вне Земли. Я надеюсь, что ваш Орден разумней и милосердней земных владык.

— Вы господин капитан первого ранга, как и остальные присутствующие здесь, связаны присягой одному из этих владык и даже целой стране.

— Значит нам придется стать изменниками.

Вот это поворот! Вы ребята похоже серьезно настроены. А если я скажу «нет»? Похоже, что они и это предусмотрели. Вон, двое постоянно во время разговора держат руки в карманах. Понятно, что сейчас произойдет!

— Так каков будет ваш ответ сударыня?

— Рим не платит предателям!

— Красиво, трогательно, но напрасно. Нам очень жаль сударыня, но договориться с Орденом мы сможем и без вас…

Плохо мне стало от этих слов. Как есть плохо. Да не за себя мне поплохело, а за Машу. Я вторую жизнь уже живу. А ей каково? Стоп! А это уже не мои эмоции и не мои слова:

— Себя пожалей! Иуда!

А ведь девочка крепче меня. Тело конечно трясет, но не от страха, а от ярости. И это не моя ярость.

— Оружие на землю! Руки за голову! Ноги на ширину плеч! Не шевелиться! Стреляем без предупреждения!

А это кто такой? Сильная оплеуха меня сбила на землю. Падая, я увидела, как на выбранный для переговоров пустырь мгновенно наполнился вооруженными людьми. Я пыталась встать с земли, но чья то нога не позволила мне этого сделать. Хорошо бы еще белье не испачкать, а то вся моя невеликая храбрость стала меня покидать. И вообще, кто же это такой резкий?

Я лежала на земле, придавленная к ней чьей то ногой обутой в ботинок и мало что видела из того, что происходит вокруг меня. Понятно было только то, что кто-то сейчас «пакует» слишком много возомнивших о себе «стратегов». Только кто это может быть? И стоит ли мне радоваться своему спасению? Разного рода хитрых «контор» в Российской Империи хватало. Каждая из них, являясь государственной службой, на деле обслуживала интересы той части правящей династии, которая кормится из принадлежащей ей кормушки. То, что кормушка это государственная, не говорит о патриотизме ее хозяев. Мой опыт общения с местными боссами, убедил меня в том, что даже для лучших из них, патриотизм является всего-лишь конфетным фантиком. И уделяют ему столько внимания, сколько кондитерская фабрика уделяет этому самому фантику. И все же, кто такой резкий? Вряд ли это люди Елисеева или Якуповой. Тем нет нужды доводить дело до столь романтической сцены. Если бы они заподозрили заговор и измену в своих рядах, то они бы реагировали на это иначе. Так что радоваться спасению я не спешила.

Тем временем послышался шум моторов и на площадку въехало несколько машин. Затем я услышала слова команд: заговорщикам приказывали следовать в указанном направлении, судя по всему в автозак. Чуть позже дошло дело и до меня:

— А теперь Миронову!

Нога охранявшего меня бойца убралась с моей спины, в тоже самое время чья то рука сзватила меня за ворот пальто и рывком поставила мое тело на ноги. Прежде чем я успела оглядеться, на моих руках щелкнули наручники и несильным толчком в спину меня направили в сторону одной из стоящих на пустыре легковых машин. Ну а дальше все происходило как в кино. Меня усадили на заднее сиденье автомобиля между двумя охранниками и машина тронулась. Езда была недолгой. Мы приехали на Шпалерную улицу прямо к дому предварительного заключения. В моем мире его сожгли во время Февральской революции, а здесь он продолжал стоять и использоваться по назначению. Ну а дальше, меня проводили до одиночной камеры и только там были сняты наручники. Теперь хоть ясно, с кем я имею дело. С обычной «охранкой», как тут по старой привычке именуют МГБ. Уже легче.

Странно, но обыскивать меня не стали. Вот уж не знаю, нарочно они это сделали или по оплошности. В оплошность я не верю. Скорее всего им интересно, кому я позвоню. Не станем разочаровывать. Маму я пока беспокоить не стану, а вот иные службы пожалуй стоит. Набираю на своей мобиле текстовое сообщение о том, что меня, Марию Миронову, несовершеннолетнюю девицу, задержали без предъявления обвинений служащие МГБ и поместили в одиночную камеру предварительного заключения. Цепляю к текстовому сообщению видеофайл со своим изображением в этой самой камере и отправляю по двум адресам. Первый адрес понятен — это мой адвокат Ривкин. Его конечно могут послать далеко и подальше, но это и неважно. Телефоны Якуповой и Елисеева у него есть. Так что информировать их он сумеет. Ну а второй адрес для опричников и сатрапов будет явно неожиданным. Итак, Отдел психологической помощи несовершеннолетним жертвам насилия Департамента Социальной Службы. Так, сообщения отправлены, а теперь помучайтесь голубчики! Спустя минуту пришло ответное сообщение от «эсэсовцев»: