Слово из трех букв - Аббакумов Игорь Николаевич. Страница 82

А с чего это интересно я должна его осуждать? Он ведь не просто так у этой самой кнопки дежурил. Да и не так просто на нее нажать. Было бы все просто, любой псих мог начать ядерную войну. А вот от этого все страхуются. Папа мне говорил, что жать на эту кнопку бесполезно. Пока Москва не дала «добро», ничего ты не запустишь. Этого я не стала вслух произносить, но посмотрела на своего духовника весьма выразительно.

— Ладно Маша, не будем про это. Но то, что крови вы пролили немало, имеет свои последствия. Вы не так бурно реагируете на происшествия, как мы. Вот ты пела:

— Мы та сама цивилизация детей, которым родители не позволяют слишком уж шалить. Наши отцы старательно устраняют то, что может нас сильно возбудить. Чтобы не пришлось казнить за большие грехи, нас ставят в угол и лишают сладкого даже за безобидные шалости. Никто не позволит проявить себя в жизни тому, кто похож на Наполеона. У нас боятся развязывать войны между цивилизованными странами. Но ведь природное буйство никуда не делось. Его давят как могут, но ведь не убивают этих самых буйных. Вот и скопилось за столько лет. А тут ты со своими сказками.

Выслушав духовника, я хорошенько призадумалась. Получается, что не погибшие в войнах и смутах люди, оставляют столь же буйное потомство, которое правителям пока удается держать в повиновении. Но стоит чему-то пойти не так, то накопленная энергия вырвется наружу. Что при этом будет, прекрасно показал тот погром, который имел место быть в Челябинске. А ведь это даже не цветочки. Это только почки слегка проклюнулись. И похоже, что на самом «верху» это прекрасно понимают. Правда единого мнения там не сформировалось, но кое-кто решил, что экспансия за пределы Земли поможет стравить накопившийся пар. Вот только я лучше всех понимаю, что до масштабной экспансии ой как далеко. Погоди, а почему далеко? Что было в моем мире? А в моем мире была тьма-тьмущая разрозненных космических программ. Самые крупные — это американская и советская. Прочие страны — чистой воды подражательство успехам лидеров. Вместо единой глобальной програпммы мы имели десятки национальных программ и постепенно шли к ситуации, когда каждая отдельно взятая Папуасия повторяла подвиг Королева. И ведь такое дробление усилий настоящей конкуренции не порождало. В итоге, даже лидеры заняты тем, что повторяют собственные достижения полувековой давности. Но наш застой можно объяснить тем, что те же американцы охотней тратили деньги на войну во Вьетнаме, чем на запуски космических кораблей. Год войны в этьой стране стоил в полтора раза дороже, чем вся их «Лунная программа». И ведь никто не кричал в Америке, что это дорого. А гонка вооружений? Ведь что такое межконтинентальная баллистическая ракета? Да тот же самый космический корабль! Их тысячами штамповали и не считали, что деньги тратятся зря. И это только ракеты. А подводные лодки? По стоимости, каждая из них тянет на межпланетный корабль с двумя десятками космических зондов на борту. То есть, при желании, что США, что СССР спокойно потянули бы освоение Солнечной системы, если бы не военный психоз. Действительно странно! Без жалости тратить прорву средств на подготовку войны, которую сами боятся развязать и экономить на освоении космоса, постоянно уменьшая бюджет тому же НАСА.

А ведь в этом что-то есть! Ведь люди остаются людьми. Если их как следует напугать, то они и здесь среагируют на опасность точно таким же образом, как и в моем мире. Главное, чтобы они осознали эту самую опасность. Если военный психоз сумел стимулировать технический прогресс у нас, то почему он не стимулирует его здесь? Все отличие будет в том, что враг этот находится не на Земле, а вне Земли. Но ведь серьезных людей одними словами не убедишь. Нужны материальные доказательства того, что враг уже рядом. А как это сделать?

После исповеди у отца Кирилла я целую неделю не знала покоя. Мысль о том, что можно добиться более значительных успехов в деле освоения космоса, чем это было у нас, никак не хотела меня покидать. Ведь все для этого имеется! Есть тьма энтузиастов, которыми прямо-таки кишит наш ГУЛаг, есть денежные средства на то, чтобы раскрутить проект должным образом, есть даже фирмы, которые в состоянии воплотить в металле любые задумки конструкторов. Но большинство сильных мира сего смотрят на это как на сущую блажь или в лучшем случае на средство отвлечения внимания беспокойной части населения. Серьезное понимание только у пары-тройки Романовых. Они конечно сумеют потянуть техническую часть проекта. Но ведь это только часть стоящей передо мной задачи. А моя задача — не отдельные прорывы в области науки и техники, а изменение общества. Ну появятся системы космической связи и навигации, метеоспутники, единичные обитаемые станции… Но ведь одно это не изменит ни людей, ни общество в целом. То, что будет приносить выгоду, то и внедрят. И будут пользоваться благами прогресса. А перспективу отложат на потом. И что с этим делать? Отец Кирилл ничего мне толкового подсказать не сумел, а своим умом мне было не додуматься. Все изменилось тогда, когда с Севера в столицу вернулась Бонифация. Мы с ней уединились в моем кабинете и она отчитывалась о достигнутых успехах. То, что успехи эти были действительно успехами, можно было не сомневаться. Сколько раз она бралась за решение проблем и всегда их с блеском решала.

Как то так само собой вышло, что обсудив насущные дела, мы стали беседовать о вещах отвлеченных. Незаметно я перешла к той проблеме, которая меня беспокоила в последнее время. Наверное потому и поделилась с ней, что между нами давно сложились особые отношения. Быть до конца откровенной, я могла позволить себе только со своим духовником, но и Бонифации я могла многое доверить. Наверное потому, что она мне не просто нравилась, а очень нравилась. Нравилась тем, что никогда не задавала неудобных для меня вопросов. Что свои догадки держала при себе, не распространяя их в виде сплетен. И это при том, что как всякая женщина она могла и посплетничать в узком кругу. Мне нравился ее неисчерпаемый оптимизм, который ничуть не мешал ей мыслить здраво. Что она прямо сейчас и продемонстрировала.

В разговоре с ней я некоторые вещи, о которых знал отец Кирилл, сообщать не стала. Просто показала ей сведения о том, сколько тратят ведущие страны этого мира на военные нужды и сколько мы тратим на исследования космоса. Честно говоря, меня местные военные бюджеты не впечатлили. Тем не менее, они значительно превосходили наш бюджет. А потом между нами состоялся тот разговор, который имел значительные последствия.

— Бонни, как ты думаешь, мы способны отразить нападения извне?

— Мария Ивановна, даже мне понятно, что никакой опасности для пидоргов мы не представляем. Пока что нас защищает то, что пидоргам совсем не подходит для жизни наша Земля. Вот только это не навсегда.

— Почему ты так думаешь? Я про то, что не навсегда.

— А думаю я так потому, что в нашем ГУЛаге собрались лучшие умы человечества. Я не шучу. Когда я общаюсь с приехавшими туда людьми, я начинаю понимать, что мы их губим. Они ведь никому в этом мире не нужны! Подумать только! Из-за дурных порядков, которые есть во всех цивилизованных странах, истинные гении прозябают в полном забвении. Мы сами закапываем эти таланты в землю. Если бы не затея с нашими лагерями…

— Бонни! Не нужно столько слов! Ближе к телу пожалуйста!

— Извините меня пожалуйста Мария Ивановна. Я увлеклась.

А дальше Бонифация выдала стране угля. Да такого! Оказывается, помимо всех прочих специалистов, в лагерях есть и биологи. Имена их мало кому известны, но те рекомендательные письма, которые они при себе имеют, подписаны хорошо известными в научном мире специалистами. Поэтому к словам этих молодых людей стоит прислушаться. Они, как и многие люди, с удовольствием смотрели наши «Звездные войны». И дело даже не потому, что обе серии сами по себе интересны. Главное — там нет с их точки зрения грубых ляпов, когда речь идет о том, в чем ученые неплохо разбираются. Более того, помимо известных научных фактов, в фильме показано и то, о чем современным ученым хоть и неизвестно, но беспочвенными фантазиями показанное не выглядит.