Неразрешимое бремя (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна. Страница 72

Они оба молчали, не сводя с друг друга глаз, молчали довольно долго, прикидывая расклад сил, оценивая соперника, прокручивая в голове варианты развития событий, взвешивая выгоды, готовые торговаться, словно на базаре. Мне стало противно и тоскливо. Первым заговорил вояг.

— Я готов принять извинения Святого Престола, но не от вас, господин инквизитор.

— Вам придется довольствоваться его извинениями! Орден Пяти никогда…

— Вы хотите, чтобы я обратился к князю? Если понадобится, я вышвырну всех церковников со своих земель! А следом так поступят и остальные вояги. Вы зарвались в своей…

— Довольно! — все бесполезно, они не хотят меня услышать. Я смотрел, как Антон, пробившийся наконец через оцепление стражников, хлопочет рядом с бесчувственным телом своей сестры, как в отчаянии заламывает руки Пиона, пытаясь привести эту заразу в чувство. Неужели Лидия все же выиграет? Неожиданно я представил ее на своем месте, что бы она сделала? Смогла ли бы остановить конфликт между церковником и воягом? — Я сейчас скажу в последний раз, а дальше делайте, что хотите. Я принесу извинения, и вы, ваша светлость, их примете. Взамен Святая Инквизиция не будет выдвигать помчику Прошицкому обвинения в доведении до колдовства и проводить дополнительное дознание, которое, уверяю, вас, способно вскрыть очень много неприглядных фактов. Имя вашего вельможи не будет запятнано, и согласитесь, это дорого стоит. Вы, отец Валуа, пойдете в свою очередь на уступки, назначив вместо меня в городской совет любого представителя, выбранного воягом, однако вы, вояг, тоже должны кое-что сделать. Городской совет должен принять увеличение финансирования церквей и монастырей и допустить священнослужителей во все сферы деятельности. Совершенно необходимо увеличить их количество. А еще церковное образование должно быть обязательным. Конечно, если вы не хотите, чтобы ваши владения превратились со временем в Мертвые земли. Надеюсь, вы меня услышите. И не устраивайте свару на глазах у публики.

Вояг сжал эфес клинка и зло прищурился, глядя на церковника. Отец Валуа был бледен, но смог взять себя в руки, он снял очки, протер их платком, его руки дрожали. Наконец тихо сказал:

— Ваша светлость, давайте обсудим все в моем кабинете. Прошу вас, следуйте за мной.

Вояг скривился, но кивнул, лишь мельком бросив взгляд на свою свиту. И последовал за церковником, к счастью, один.

Я наклонился, поднял клинок, вложил его в ножны и подошел к Лидии. Антон все еще силился привести ее в чувство, а мне хотелось сказать ей пару слов. Пару очень неласковых слов. Я схватил графин с водой со стола и выплеснул ей в лицо.

— Что вы делаете! Не смейте! — влезла Пиона. Я бесцеремонно отодвинул девушку в сторону и схватил Лидию, усадив ее на скамье. Она до сих пор не подавала признаков жизни, норовя соскользнуть и завалиться набок, поэтому я стал шлепать ее по щекам. Антон не делал попытки меня остановить, лишь равнодушно смотрел, потом сказал:

— Бесполезно. Пока не проспится, можно даже не пытаться. Лучше помогите донести ее до экипажа.

В ответ я лишь зло взглянул на мальчишку. Затряс Лидию, ее голова беспорядочно болталась из стороны в сторону, заглянул под веки, зрачок на свет не реагировал, так что она вряд ли притворяется. Ну что ж, тогда пожалуй… Я бросился к поверенному Цомику. Опытный законник, он наверняка хорошо подготовился к процессу, где так много душераздирающих подробностей.

— Господин Цомик, у вас же есть нюхательная соль?

Старый лис хитро взглянул на меня, прищурился, потом кивнул в сторону бесчувственной Лидии.

— Пытаетесь привести в чувство госпожу Хризштайн?

Я кивнул и поторопил его.

— Дайте, пожалуйста!

Старичок склонил голову набок и лукаво прищурился.

— А вы знаете, господин инквизитор, что вы теперь герой?

Я досадливо от него отмахнулся.

— Какой из меня герой! Я должен был не допустить трагедии, а вместо этого…

— Герой, — безапелляционно заявил законник, выуживая из нагрудного кармана маленький пузырек. — Вы единственный, кто бросился сражаться с демоном. И вы его победили.

Я протянул руку за флакончиком, но поверенный ловко покрутил им у меня перед носом и спрятал в ладони.

— И вы совсем не боитесь госпожи Хризштайн, — сказал он, внимательно глядя мне в глаза. — Я даже не знаю, то ли это уверенность настоящего героя, то ли беспросветная глупость. Потому что даже мне теперь страшно. Страшно иметь с ней дело. Держите.

Лидия шумно вдохнула воздух, очнувшись от резкого запаха соли. Ее мутный взгляд сфокусировался на мне, и она пьяно улыбнулась:

— О, красавчик! — она потянулась ко мне рукой, но я резко встряхнул ее за плечи.

— Вы понимаете, что натворили? — сейчас, когда она пришла в себя, нестерпимое желание придушить ее стало еще сильней. — Это ведь вы… — я покосился в сторону Антона и Пионы и наклонился к ней еще ближе. — Это вы подставили помчика, верно? Подложили ему запачканную кровью вышивку! Наверняка, еще и сводню подговорили дать показания, правда?

Лидия посмотрела мне в глаза, потом протянула руку и провела пальцем по моей щеке.

— У вас здесь царапина, господин инквизитор, — заплетающимся языком сообщила она. — Такие крохотные алые капельки…

И она бесстыдно слизнула их с пальца и потянулась вновь.

— Прекратите! — встряхнул ее вновь, но это не помогало, потому что ее холодные пальцы вновь коснулись моего лица. Тогда я резко перехватил ее за еще влажную копну волос и заставил охнуть от боли. — Вы мерзкая дрянь! Вы спровоцировали появление колдуна в зале суда! Подвергли всех в зале опасности! Вы знаете, что помчик… Его ранения смертельны! — мой голос дрожал от гнева и пережитого ужаса.

А Лидия мне улыбнулась, словно не замечая боли от стянутых волос.

— Правда? Он сдохнет? Как здорово, что правосудие наконец воссторж…жуст… жаств…, а, неважно…

— Вы самая настоящая убийца, хладнокровная и подлая… — прорычал я, едва сдерживаясь, чтобы не придушить ее прямо здесь.

— Да как вы смеете! Отпустите ее! — опять влезла Пиона. — Госпожа сама едва не погибла, а вы!..

— Ваша госпожа — лицемерная стерва, у которой нет ничего святого. Она использует людей, не задумываясь. И вас, Пиона, она тоже использует и обманывает…

— Да, милочка, обманываю. Рассказать про господина инквизитора правду, а? — Лидия пьяно расхохоталась. — Знаешь, почему он тогда связал мне руки? Бедняжка боялся, что я его снасильничаю! Представляешь? Лишу его драгоценной невинности! Что же вы покраснели, а?

Я до боли сцепил зубы, чувствуя, что краснею уже не от гнева, а со стыда.

— Госпожа! — в голосе Пионы звучало возмущение и удивление. — Как же так… Зачем вы его… Боже, как же стыдно!..

— А мне не стыдно! Да отпустите наконец! — Лидия вырвалась из моего захвата и встала на ноги. — Это вам должно быть стыдно, господин инквизитор. Это вы должны были поймать колдуна! Это вы должны были не допустить, чтобы его демон вырвался на волю и начал убивать! Это на вашей совести смерть помчика!

— Заткнитесь! — я сцепил руки на ее шеи, в глазах потемнело. Антон подскочил и начал оттаскивать меня от задыхающейся Лидии. Если бы не он, видит Единый, я бы…

Злость вдруг прошла, уступив место бесконечной усталости. Я глубоко вдохнул, набирая побольше воздуха для последней попытки достучаться до ее совести.

— Зачем? Просто ответьте, вот зачем вы все это затеяли? Ведь колдун и так был под замком!

— А меня не устраивает ваше хваленое правосудие! — выплюнула Лидия мне в лицо. — Я же сказала, что у меня все получат по заслугам. Помчик, который прирезал бордельную девку, ему бы ничего за это не было, верно? Он откупился бы, как и тот, что сорок лет назад искалечил Николасу жизнь и сотворил из него колдуна! А церковники, что должны были за ним следить, что они сделали? Они выпустили Николаса из лечебницы! Выпустили колдуна на свободу! Но теперь им несладко, да? Кстати, — она вдруг вцепилась в мою рубашку, притянув к себе с такой силой, что я едва устоял на ногах. — Вас уже лишили сана? Если нет, то наверняка завтра или послезавтра. Мое предложение…