Неразрешимое бремя (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна. Страница 8

— Избавься от него, — сказала я, скидывая щенка с кровати. — Иначе сама удавлю. Ты меня знаешь.

Антон умоляюще посмотрел на меня, в его глазах мелькнуло недоумение.

— Хриз, ты чего?

— Ты слышал, что я сказала.

Он покорно кивнул головой:

— Дай мне хотя бы несколько дней, ладно? Спускайся к ужину, тебе надо обязательно поесть, хоть что-нибудь. Еще к нам на ужин заглянул портной Изхази с семьей, заодно занес тебе заказ. Померяешь? Это поднимет тебе настроение. Ты хоть выспалась?.. Я решил тебя не будить…

Антон все говорил и говорил…

Я спустилась в гостиную, чувствуя, что все равно не смогу проглотить ни кусочка. Артем Изхази вскочил со стула и поклонился мне. В его жене, сидящей рядом цветущей дородной матроне, теперь уже никто бы не узнал ту раздавленную горем мать, чей разум блуждал в вымышленном мире, где ее дочь все еще жива. Впрочем, Адели до сих пор считает приемную дочь настоящей, не желая замечать разницу.

— Госпожа Хризштайн, я решил лично принести ваш заказ, тем более что Евочке так хотелось повидаться с вами.

Его взгляд увлажнился, а на меня с радостным воплем бросилась девчонка, обнимая меня за талию, ласкаясь и радостно заглядывая в глаза, совсем как глупый щенок.

— Госпожа Лидия! Мне подарили новое платье! Смотрите, правда красивое? А Мартен мне игрушку подарил, все подружки обзавидуются!

Она вертела в воздухе изящной механической стрекозой, сделанной настолько искусно, что казалось, еще чуть-чуть — и та взлетит, расправив гордо свои тонкие проволочные крылья. Я стояла каменным столбом, чувствуя, как рвется наружу дикая ярость.

— Евочка, не приставай к госпоже, ты ведешь себя невежливо, — мягко одернула девочку госпожа Изхази. На ее лице было столько тихой гордости за свою дочь, столько спокойной безмятежности и безграничной любви, какие возможны только на лице мамы. Словно ей ведома сокровенная тайна мироздания, которую она бережет от глупых непосвященных. Наверное, это свойственно всем матерям… Хотя нет, точно не всем. Та, что отшатнулась от новорожденного младенца, словно у меня было три глаза или уши на спине, та, что ни разу не приложила к груди, та, что избегала как огня, та единственная звалась моей матерью. Только для нее я не была ее ребенком, я была дочерью своего отца.

Я отодвинула девчонку с дороги. Та побежала играть с щенком, весело болтая и дразнясь, за столом слышался смех и разговоры, уютно горели светильники, разгоняя темноту, звенели столовые приборы, ароматно пахло жареным мясом и пряным хмельным хлебом. Я смотрела на эту идиллию пустым взглядом и мечтала стереть их улыбки. Все до единой. Навсегда.

Антон подошел и протянул мне принесенное платье.

— Ты явно не собираешься есть, так пойди и померяй обновку. Не надо стоять здесь и накручивать себя еще больше, Хриз, — похоже, за столько времени со мной он научился чувствовать неладное.

Я негнущимися пальцами взяла платье и пошла наверх, впечатывая каждый шаг со злостью.

В спальне я разделась до нижнего белья, но потом передумала и скинула липкие от пота рубашку и панталоны. Ночная прохлада приятно остужала измученное тело, отраженное в большом настенном зеркале. Я склонила голову набок, отстраненно разглядывая свое отражение, проведя пальцами по уродливым шрамам на животе и бедрах, ощущая, как горят такие же отметины на спине. Я могла бы избавиться от них навсегда. Мне достаточно спуститься в подвал, где хранится большая бутыль с надписью "рыбий жир", в которой на самом деле вонючая полезность перемешана с колдовским грибным эликсиром, зачерпнуть совсем каплю и нанести на кожу. Как-то Антон деликатно поинтересовался, почему я до сих пор этого не сделала. Я не нашлась, что ему ответить. Теперь глядя на свое отражение, вдруг поняла — не хочу забывать. Мне удалось выжить из чистого упрямства и ненависти. В моменты слабости я молила Единого позволить мне забыть, но теперь нет. Я не хочу забывать, не хочу прощать обиды, поэтому найду в себе силы, черпая их в собственной боли и злости. Пусть приходит мара. Я не буду больше тебя прогонять, возьму твою страшную ношу, покачаю ее словно собственное дитя, даже колыбельную спою. Я замурлыкала себе под нос мелодию, надевая платье на свежую рубашку.

— Тень! — заорала я, запутавшись в шнуровке корсета. — Поди сюда!

Через десять минут совместного пыхтения и утягивания я наконец удовлетворенно осмотрела в зеркале свою потерявшую несколько пальцев талию и высоко поднятую грудь. Все-таки корсет — удивительная вещь. Мода на него еще не пришла в этот провинциальный городок, но на западе знатные дамы давно уже затягивали свои пышные телеса в это чудо, даже не подозревая, что он давно используется Безумными бардами и прочими бандами. Правда, несколько с другой целью. Тонкие гибкие пластинки из китового уса, при необходимости укрепленные металлическими, надежно защищали своего владельца в драке от подлого удара кинжалом или кулаком. А еще одну из таких пластинок, хитро закрепленную, можно было быстро вытащить и использовать как оружие или отмычку. Однако стоила эта прелесть прилично. Когда я решила вложить деньги, без спроса заимствованные у бургомистра, в прибыльное дело, то остановилась именно на производстве корсетов. При должной организации можно получить двойную или тройную выгоду. Ну что ж, будем нести модные новинки в высший свет. Правда, начать придется с борделя, но ведь самого лучшего в городе, верно?

— Госпожа, вы спуститесь к столу, или вас не ждать? — Тень осторожно заглянула мне через плечо. — Жаркое стынет…

Я хищно улыбнулась.

— Жаркое, говоришь? Так чего же мы стоим, пошли скорей, умираю с голода…

Я мило беседовала за столом, смеялась и шутила, может иногда мрачновато, даже погладила щенка и скормила ему кусочек оленины. Чужая радость более не трогала меня, не задевая и не раня. Я спокойно смотрела, как девчонка льнула к своей матери, как та ласково гладила ей волосы и обнимала, стараясь хранить авторитетную строгость на лице. С каким обожанием смотрел на них обоих гордый отец семейства, расплываясь в глупой улыбке. Тень, сидящая рядом, наклонилась ко мне и шепнула, кивая на них:

— Посмотрите, какое чудо вы сотворили. Вы были так добры к ним, госпожа.

Антон поглядывал на меня с тревогой, уловив изменившийся настрой в моем поведении, но я успокаивающе ему подмигнула и обратилась к портному:

— Господин Изхази, думаю, что очень скоро модная новинка — корсет прочно займет умы светских дам этого города. Так что у вас есть замечательная возможность открыть мастерскую по их изготовлению.

Изхази наконец спустился с небес на грешную землю и удивленно спросил:

— Но, госпожа Хризштайн, ведь его производство требует… Требует хотя бы запасов китового уса, а еще нужны лекала на разные типы фигур, ведь я же шил его для вас, по эскизу вашей служанки. — Он робко кивнул на Тень, которая скромно потупилась.

— Я вложу деньги, скажем за семьдесят процентов будущей прибыли. Закажете необходимое. Что же касается лекал, то боюсь вам придется отправиться в столицу западного княжества. Купите несколько корсетов, разберете и снимете самостоятельно лекала, поскольку вряд ли кто-нибудь из гарлегских мастериц захочет выдавать их готовыми.

Изхази обеспокоенно взглянул на жену.

— Я не могу оставить семью, вы же понимаете, мне надо присматривать за…

Я кивнула на свою невольницу.

— Я думаю, что на время вашего отсутствия обо всем сможет позаботиться Тень, правда?

Женщина радостно кивнула головой, с обожанием смотря на девчонку, к которой успела привязаться, пока та жила с нами.

— Не беспокойтесь, господин Изхази. Я присмотрю за вашими девочками.

Госпожу Адели Изхази, похоже, нисколько не смутило, что ее назвали девочкой, она благосклонно кивнула Тени:

— Буду признательна за помощь по хозяйству.

Мартен, который внимательно прислушивался к нашему обсуждению, вдруг сказал:

— Г-г-госпожа Хризштайн, а если з-з-заменить китовый ус? Можно п-п-попробовать металлические п-п-пластинки, если…