МН или АК и я. Книга 2 (СИ) - Эльденберт Марина. Страница 3

Отшатнулась от меня, выкрикнула:

— Вы такая же, как она! Ненавижу вас!

Прежде чем я успела сказать хоть слово, прежде чем успела сделать хотя бы вздох, Кристин толкнула дверь и выбежала из комнаты. Аделин вывернулась из моих рук и упала на кровать.

— Уходите!

— Аделин…

— Уходите! Уходите! Уходите!!!

Даваясь слезами, я выскочила из комнаты. Вбежала в соседнюю, похватала какую-то одежду. Запихнула эту горку тряпья в первый попавшийся бумажный пакет и рванула к лестнице. Сбежала с нее, путаясь в ногах, путаясь в собственных чувствах и мыслях. Одно зная точно: так плохо и так больно мне еще никогда не было.

— Мирэль Тонэ, — у лестницы меня поджидал Демаре, которого я попыталась обойти и который по старой скверной привычке, схватив меня за руку, резко развернул к себе. — Что с вами такое?

— Вещи вот собирала, — ответила невпопад и потрясла пакетом перед носом бывшего работодателя. После чего рванулась от него, как от прокаженного, едва не налетев на маячившего за спиной Жужжена.

Рванулась от обжигающего прикосновения, от его голоса.

От него.

— Вы плакали, — констатировал Демаре очевидное.

— Вы подготовили мои рекомендации? — провела по лицу рукой, стирая дурацкие слезы.

Не хочу, чтобы он их видел, и видеть его не хочу.

— Договор еще не был расторгнут, мирэль Тонэ.

— Ну так расторгайте скорее! — выкрикнула я.

Больше не оборачиваясь, подскочила к двери. Опередила Жужжена, так торопившегося ее для меня открыть, дернула на себя и вылетела на улицу.

Бросилась прочь с такой скоростью, как если бы за мной гналась стая диких фидруаров. Не чувствуя под собой ног, добежала до крыльца и дальше вверх по улице. Смотрела перед собой, но из-за мутной пленки, которая никак не желала сползать с глаз, не видела ничего.

Не сразу сообразила, что налетела на какого-то детину и что он обратился ко мне по имени:

— Мирэль Тонэ!

Взгляд скользнул по черной униформе, по золотым эполетам и хмурой усатой физиономии.

Меня подхватили под руку.

С другой стороны встал такой же мрачный тип в форменном костюме и ничего не выражающим голосом проговорил:

— Пройдемте с нами, мирэль.

«И отвезут меня сейчас в МОРГ, а потом… тоже в морг», — это была первая мысль, посетившая мое не слишком ясное сознание.

Вторая паническая: «Стерва Селани меня сдала!» так толком и не успела сформироваться. Я просто-напросто задавила ее в зародыше, здраво рассудив, что сейчас не время терять голову еще и от страха.

Дернула рукой, сбрасывая с локтя сосисочные пальцы представителя порядка, и холодно произнесла:

— Для начала, пожалуйста, представьтесь.

— Детектив Антуан Гроссо, — назвался высокий тучный мужчина, лицо которого отчего-то показалось мне знакомым. — А это мой коллега — Жорж Бертлен.

Точно! Это с ним, с этим усатым типом по имени Гроссо, Демаре прощался на прошлой неделе возле «Лолы». От сердца сразу отлегло. Не агенты МОРГа — и то хорошо.

— Мы с вами встречались однажды, когда мирэль Демаре только пропала. Вы тогда еще были актрисой, а не няней, — продолжал детектив, оглядывая меня с ног до головы.

— Ах да, что-то припоминаю…

Наверняка, когда Жизель исчезла, всех, кто составлял ее окружение, допрашивали. И Селани в том числе.

— С вами все в порядке, мирэль Тонэ? — продолжая визуальное сканирование, спросил Гроссо.

Объяснить свой заплаканный вид как-то было нужно. Обманывать я не стала, просто сказала:

— С сегодняшнего дня я больше не работаю у Демаре. Расставание с девочками вышло тяжелым.

Таким тяжелым, что мне до сих пор хотелось, чтобы на меня из ближайшего окна выпал рояль, чтобы я провалилась в канализационный люк, ну или на худой конец меня переехал грузовик.

Я даже согласна на все и сразу, если это поможет избавиться от щемящего чувства тоски.

— О нем-то, о Фернане Демаре, мы с вами и хотели поговорить, — подал голос молчавший до сих пор полиссар номер два — мужчина лет тридцати на вид с густыми темными бакенбардами, как у какого-нибудь мистера Дарси.

— Не уверена, что смогу оказаться вам полезной.

— А вот это позвольте решать нам, мирэль. Прошу, — уже более настойчиво проговорил Гроссо и широким шагом направился к машине.

«Главное, что не в МОРГ», — по дороге в полиссарский участок успокаивала я себя.

Попетляв узкими улочками города, автомобиль подъехал к тому самому зданию, что соседствовало с кофейней, в которой на нас с Демаре напали представители прессы. Парень с бакенбардами протянул мне руку, помогая выйти из машины, а после предложил следовать за ними. Подхватив пакет, я направилась ко входу в участок, обсаженному аккуратно стриженным зеленым кустарником. Газоны тоже радовали глаз своей опрятностью, как и мощеная красным кирпичом дорожка.

По длинному бесцветному коридору мы прошли в кабинет мируара Гроссо, где меня попросили немного подождать. Полиссары ушли, и это их «немного» растянулось на добрые полчаса. За это время я успела познакомиться с нехитрой обстановкой казенного помещения: письменный стол, пара стульев для визитеров вроде меня, забитый папками шкаф и серый прямоугольник сейфа на стене. То, что это кабинет мируара Гроссо, я поняла, когда он вернулся и по-хозяйски развалился в потертом кресле. Его коллега Берт, или как его там, встал у окна, своей широкой спиной приглушив солнечный свет, с горем пополам проникавший в одно-единственное имевшееся здесь окно.

— Не против, мирэль Тонэ, если я закурю? — спросил детектив, выдвигая ящик стола и доставая из него измятую пачку сигарет.

Я неопределенно пожала плечами: вопрос был риторическим, так как Гроссо щелкнул зажигалкой прежде, чем я успела хоть как-нибудь на него отреагировать.

— Значица, мирэль Тонэ, с нашего последнего разговора прошло ни много ни мало три месяца, — глубоко затянувшись и обдав меня облаком вонючего дыма, заговорил мужчина. — За это время вы успели уволиться из театра, прекратить отношения с антрепренером Ле Гранда, съехать от мируара Фриэля и перебраться к мируару Демаре.

Прозвучало так, словно я произвела рокировку не только в отношении работы, но и поменяла одного любовника на другого.

— Я прав?

— В общих чертах, — сдержанно отозвалась я.

— А что скажете насчет этого? — Детектив разложил передо мной вырезки из газеты. Той самой, которой не так давно потрясал передо мной Жутьен.

— Насколько мне известно, полиссары в своей работе обязаны полагаться на факты, а не на фантазии журналистов.

— Значит, вы не состоите в любовной связи с Фернаном Демаре?

В ответ на такое заявление я чуть не клацнула от злости зубами. Подалась вперед и сказала, четко выговаривая слова, чтобы дошло с первого раза и мне не пришлось повторяться:

— Не состояла, не состою и состоять не собираюсь. Это все, мируар Гроссо?

— Не все, — мужчина снова затянулся, собираясь выпустить в меня очередную порцию вонючего дыма, так непохожего на горький вишневый аромат сигар его алмазного величества. — За то короткое время, что вы работали у Демаре, вам не приходилось замечать что-нибудь подозрительное в поведении вашего хозяина?

— Я недостаточно хорошо знаю мируара, чтобы замечать перемены в его поведении. Об этом вам лучше узнать у Этиля Жужжена.

Гроссо не то усмехнулся, не то поморщился, ясно давая понять, что допрашивать верного пса Алмазного короля бесполезно.

— Возможно, в доме Демаре вам попадалось на глаза что-нибудь необычное? Или, быть может, мируар встречался с кем-нибудь подозрительным?

— Дневник… — прошептала я, вспомнив о своей недавней находке с чердака.

— Дневник? — сразу встал в стойку детектив.

Выглядел он удивленным, я бы даже сказала немного перевозбужденным от того, что только что услышал. Значит, полиссарам неизвестно о записях Жизель. Значит… Ох, не нравится мне, что это может значить, и по-хорошему следовало сказать полиссарам правду, вот только…

Вот только я сказала совсем другое: