МН или АК и я. Книга 2 (СИ) - Эльденберт Марина. Страница 43

— Он уже все знает. — Я откинулась на спинку стула и с удовлетворением отметила, как вытягивается лицо у рыжей меня.

— Что все?

— Все «все»!

— И про меня? — Селани раздосадовано закусила губу, явно сдерживая ругательство.

— И про тебя, и про меня, и про Мишу, — добила ее я. И пока мамзель «Ирэн» переваривала мои слова, продолжила: — Через Каламелу духи (или что бы это ни было) сказали мне, что став собой, я лишусь чего-то очень мне дорогого.

Наверное, это единственное, предсказание духов, вселяло в сердце сомнения. Это и страх, что настоящая Ира окажется Фернану неинтересна. Уже не говорю про девочек, которым как-то (не представляю как) придется объяснять, что мирэль Тонэ — это не мирэль Тонэ, а мирэль Ирэн, которую они прежде в глаза не видели.

— Да то ерунда! — отмахнулась Селани. — Наверное, они имели в виду мое роскошное тело, с которым тебе не захочется расставаться. А придется!

— С радостью, — я залпом опрокинула в себя вьярн и поморщилась от его горечи. А может, от следующих ее слов:

— И тогда посмотрим, кто будет нужен Демаре: ты или я.

— Ты что-то говорила о помощи Фернана, — перебила ее, возвращая в нужное русло.

Теперь уже кривилась Селани. Видимо, ей не нравилось, что я так панибратски обращаюсь к своему начальнику.

— По словам этого самого Карамели, в ночь новолуния нам с тобой нужно будет подняться на самое сильное место, заряженное магической энергией. В Мальмаре это…

— Холм Расцвета, — подхватила я, испытывая стойкое чувство дежавю.

Селани удивленно вскинула брови, но расспрашивать, откуда мне известно о холме, не стала. Продолжала дальше:

— С собой иметь…

Бахилы или лучше белые тапочки.

— …алмаз. — Она снова раскрыла свой ридикюль. Достав из него клочок бумаги, четко, по слогам прочитала: — Дар-да-ста-нира. Это единственный в своем роде кристалл, который хранится в королевской сокровищнице Ньерры. Если кто и сумеет его достать, так только Демаре.

— Достать?

— Позаимствовать на время. Он с ее величеством на короткой ноге. Сама понимаешь, без его помощи нам этот алмаз не светит.

Я сосредоточенно кивнула:

— Хорошо. Но для чего он нужен?

— Помнишь, я тебе рассказывала, что в древности в диких племенах Асфирры практиковали переселение душ с помощью кристаллов? Так вот, Дардастанирский алмаз — единственный сохранившийся до наших дней. О других этот бомж не слышал.

— Со мной этот бомж не был таким откровенным, — мысленно злясь на Каламелу, пробормотала я.

— Потому что я умею задавать вопросы и знаю, как выбить ответы даже из немого, — самодовольно заявила Селани. — В общем, поговори с Фернаном, когда он вернется с работы.

Я не стала рассказывать ей, что Демаре сейчас не на работе и вообще неизвестно, когда вернется. Кивнула и, дождавшись, когда Селани допьет свой аналог кофе, сказала, что у меня занятия с близняшками, а значит, нам пора закругляться.

Не сдержавшись, напоследок спросила:

— Миша… он сейчас с тобой?

— Со мной, — хмыкнула Тонэ. — Куда ж ему деться?

— Где вы живете? Может, ему что-нибудь нужно? — снова почувствовала укол совести.

А за ним, кажется, и ревности, когда Селани покровительственным тоном заявила:

— Я о нем позабочусь. Так позабочусь, как ты не заботилась никогда. А насчет того, где  живем… Я свяжусь с тобой сама. — С этими словами она подхватила сумочку и, пожелав мне приятного дня (да уж, приятнее не придумаешь), спустилась с веранды.

— Узнаю, что куришь, и перейду на жесткую диету из жиров и углеводов! — бросила ей вдогонку.

— Жду не дождусь новолуния! — Постукивая каблучками по мощеной дорожке, огибавшей дом, Селани направилась к воротам.

Я же поднялась в детскую. Пыталась сосредоточиться на уравнениях, но вместо слитков золота и бриллиантов, которые вменялось умножать близняшкам, в голове крутились мысли о Фернане, кристалле, который еще неизвестно, удастся ли забрать, да и захочет ли Демаре это делать. О треклятой писульке Жизель и грядущем новолунии.

С этими мыслями я промаялась до самого вечера. Сложнее всего было делать вид, что все как обычно, перед девочками. Дети чувствуют фальшь, а эти малышки были не по годам проницательными, поэтому ближе к ужину они тоже стали волноваться и все порывались позвонить папе на работу, а мы с Жужженом их как могли отговаривали.

— Но папа! Уже так поздно… — Аделин чуть не плакала.

Кристин сидела возле окна, за которым сгущались сумерки, и не отрывала взгляда от ворот, надеясь, что вот они распахнутся и она увидит автомобиль отца. К счастью, она не знала, что его машина осталась в гараже, иначе бы истерики точно было не избежать.

Уже хотела им солгать, сказав, что этой ночью Фернан опять не будет ночевать дома и опять из-за работы, когда Кристин счастливо взвизгнула. Меня тут же отнесло к окну. Увидев Демаре, выходящего из машины и с кем-то прощающегося, я едва не забыла, что мне не семь и что взрослой женщине не пристало бежать с радостными криками на крыльцо. Стянув чувства тугим узлом, степенно последовала за Жужженом в холл, чтобы увидеть, как Демаре, присев на корточки, обнимает дочерей. Уставший, с осунувшимся лицом, но улыбающийся, тепло и нежно. А когда его взгляд скользнул по мне, над нами как будто вместо люстры засияло солнце, подтопив у меня в груди лед страха.

— Девочки, бегите в столовую. Сейчас будем ужинать. Умираю от голода, — сказал близняшкам Алмазный король.

— Пап, а ты потом с нами почитаешь? — дернула его за штанину Аделин, когда Фернан поднялся. — С нами и мирэль Тонэ.

— Почитаю. С вами и мирэль Тонэ, — ответил он, продолжая смотреть на меня, и от этого взгляда последние льдинки внутри растаяли и с шипением испарились, потому что от внимания его величества температура моего тела резко повысилась. — Мирэль Тонэ, на два слова. В мой кабинет.

Раньше я ненавидела эти слова, а теперь…

Не успела за нами закрыться дверь, как я повернулась к Фернану.

— Тебя отпустили под залог? Что с дневником?

Вместо того чтобы ответить, Демаре шагнул ко мне, стирая расстояние между нами. Не прерывая зрительно контакта, от которого стало еще жарче. Привлек к себе, обнимая за талию, и завладел моими губами. От напора Фернана, его поцелуев, жадных покусываний губ и шепота, совершенно неразборчивого, но от этого не менее приятного, подогнулись ноги. Во всем теле появилась небывалая легкость, и на душе вдруг стало легко.

Я наконец поверила, осознала четко, что с этим мужчиной мне не страшны никакие невзгоды. Мы вместе, и я его амана, а все остальное неважно.

— Все будет хорошо? — спросила, когда мне позволили сделать короткий вдох.

— Все уже хорошо, — хрипло прошептал Алмазный король, поцелуем касаясь моей щеки и снова возвращаясь к губам. — Потому что ты со мной, Ира. Хочу, чтобы так было всегда. — Он заглянул мне в глаза: — Хочу тебя. Настоящую. Ту, которой ты пожелаешь быть.

Ого!

— Вижу, арест пошел вашему величеству на пользу, — приятно удивленная, если не сказать ошеломленная, с улыбкой заметила я. Прижалась к нему теснее, положив голову на плечо своего мужчины, и тихо спросила: — А как же девочки?

— Придумаем, как им объяснить. Твое преображение и мой развод с Жизель.

Преображение… Даже так?

Ой!

Только тут до меня дошел смысл его последней фразы: развод с Жизель.

Отстранившись, я подняла на Фернана взгляд.

— Ты действительно решил с ней развестись? Разве сейчас подходящее для этого время? После всех подозрений и…

— Я должен был сделать это уже давно. А сейчас и вовсе не вижу смысла медлить.

Какое предприимчивое величество.

— Но как же полиссары, пресса?

— Плевать! — Фернан улыбнулся, весело и беззаботно, став похожим на двадцатилетнего мальчишку. Слепо влюбленного.

В меня.

— Рано или поздно Жизель найдется. Не может не найтись. Но я не хочу все это время считаться ее мужем. Тем более после всей той лжи, что она написала обо мне в своем якобы дневнике. Я хочу быть с тобой. Моя Ира из другого мира, — мягко прошептал он.