Дьявольский кредит (СИ) - Алимов Алексей Сергеевич. Страница 78

Все знают, что Тор, защитник рода людского, часто отправляется в Йотунхейм и наводит там шороху, однако, у бога грома есть и другие дела. Именно в моменты, когда он обделяет холодный и суровый мир Хрим-турсов своим вниманием, некоторые из них и успевают проникнуть в Мидгард и начать баламутить своих потомков. Несколько раз, когда нападения армии под предводительством Йотунов достигали масштабов стихийного бедствия, ас грома вмешивался и спасал своих подопечных, в прочее же время северянам приходилось расхлёбывать заварившуюся кашу самим.

Поскольку ходить в набеги всегда веселее, чем морозить зад в крепости, желающих нести вахту в море не так много, из-за этого пришлось сделать это наказанием за ряд провинностей, не связанных с предательством трона. Так, например, за кражу, или убийство (помимо хольмганга), а также за междуусобные войны, изнасилования и тому подобное, вместо обычного наказания преступнику позволялось выбрать в качестве замены определённый срок службы на страже границы. Естественно, большая часть командного и офицерского состава была кадровой, не из преступников, отбывающих наказание, и весьма хорошо оплачивалась, службу они несли вахтово, вахта длилась полгода, после чего позволялось на такой же срок сходить в увольнительную. Причём, те, кто добровольно выбрал службу на границе, всегда пользовались почётом и уважением, поскольку смертность в крепости всегда была очень высокой. Многие опытные воины на старости лет уходили охранять границу, потеряв надежду попасть в Вальгаллу в обычных сражениях и рассчитывая попасть в чертоги Одина хотя бы в этом опасном месте.

Так что несмотря на обилие преступников на службе, дисциплина на стене всегда была образцовой, отчасти это объяснялось тем, что те, кто по каким-либо причинам не смогли влиться в это воинское братство и работать на благо команды, умирали при первой же серьёзной атаке северных соседей.

Собственно, конунг севера стал таковым именно после одного из вторжений войска, ведомого Йотуном. Обстоятельства сложились так, что четыре северных клана грызлись между собой за территории, а пара ярлов собрала крупную армию для военного похода вглубь материка и в тот момент как раз были втянуты в продолжительную войну на юге. Когда произошёл прорыв хримтурсенов, север был к нему не готов, а тем только этого и было нужно, они огнём и мечом прошлись по поселениям Нордгарда и стали прорываться к югу материка, пока, наконец, не ударили завязшей в войне армии двух кланов в спину. Когда потомки Йотунов на голову разбили отряды горе-завоевателей, они принялись грабить то, до чего не успели дойти руки викингов. Будущий конунг собрал всех людей, кого смог и, когда вторженцы возвращались обратно, принял бой и разгромил их. Решающее значение для той победы имел его легендарный поединок с Йотуном, который вёл хримтурсенов за собой. После этой резни континентального масштаба, первым решением конунга после объединения северных земель под своей дланью, было множественное подписание мирных соглашений с большей частью существовавших тогда на континенте государств. Он руководствовался принципом «не зачем срать у себя дома». Угроза с севера была слишком велика, чтобы размениваться на бессмысленную резню с соседями. Да и сами соседи понимали, что если северяне не удержат ещё одно такое вторжение, то и они могут отделаться совсем не так «легко». С тех пор Нордгард с государствами юга материка связывали только торговые отношения. Конечно, норманны оставляли за собой право участвовать в любых военных конфликтах Дрэринорда в качестве наёмников одной из сторон, но не как представители страны, а как частные лица. Набеги же северян отныне были сосредоточены либо на Хримланде, либо их драккары плыли за добычей к берегам других материков. Всё же, мёрзлые земли исконных врагов не изобиловали добычей, туда скорее ходили за славой, чтобы заработать себе имя, а вместе с тем получить место на драккаре, плывущем за богатством в другие земли.

Итак, вернёмся к карательным операциям. Именно в таком походе и был Хротгар с друзьями, когда был пленён Торальф.

Дело было так: разведчики обнаружили очередное место поклонения, затем последовал штурм, в котором было вырезано всё живое, после чего отряды северян разошлись проверять жилища на предмет выживших, а заодно мародёрствовать.

Отряд Торальфа отправился внутрь хёрга, груды огромных заиндевелых камней, являвшейся местом поклонения, оставив Хротгара с четырьмя друзьями сторожить снаружи, чтобы никто неожиданно не ударил в спину. Проходы между хаотично нагромождёнными друг на друга смёрзшимися камнями образовывали сеть причудливых ветвящихся проходов.

Где-то через полчаса пятёрке мёрзнущих снаружи от неподвижности северян стало скучно.

— Вот так всегда! Пока старшие собирают трофеи, нам приходится торчать тут непонятно зачем и морозить себе жопы! — Начал разговор Харальд. Особого возмущения в нём не было, он тогда скорее просто ворчал чтобы ворчать.

— Ой, герой выискался! Хватит с тебя того, что снял с тех, кого уделал сам! — Попробовал урезонить его Атли. — Заметь, я на пару лет старше вас всех, стою тут вместе с вами и не вякаю!

— И что? Так всю жизнь и собираешься довольствоваться остатками, пока другие получают всю добычу? — После слов рыжего, красавчик уже завёлся.

— Какую добычу? Думаешь, им самим в радость собирать эти жалкие крохи? Да снарядить сюда драккар стоит дороже, чем мы привезём обратно! — Распалялся всё больше Бъёрни. — Хорошо хоть, независимо от навара конунг платит золотом всем участникам карательных виков! А даже если бы и нет, люди бы всё равно сюда плавали. Если этим не заниматься, в один далеко не прекрасный момент в Нордгард заявится такая ватага, что сам Тор в одиночку не разгребёт! Тьфу! — Густо сплюнул он под ноги, а слюна, замёрзшая ещё на пути вниз, зазвенела, разбиваясь на осколки. — Как малой! Неужто сам не понимаешь, всё растолковывать надо?

— Да всё я понимаю! — В сердцах вспылил Харальд, пинком сбивая несколько свисавших с камня сосулек. — Просто бесит, что остальные хоть что-то с собой домой заберут, а мы так впустую и будем покрываться тут инеем. Там посторожи, здесь проследи, а вот здесь пойди хворосту собери! Какой, к Йотунам, хворост? Я вообще удивляюсь, как тут что-то из деревьев умудряется расти, а тут — хвооорост. — Протянул он, обводя рукой окрестности, указывая на несколько белых от инея стволов. — Пойди, отдери примёрзшие ветки от земли. А рубить эти деревья? Так они точно каменные — только топор портить! Сурт! Как же я хочу в тепло, мять девкам сиськи в нормальной постели с настоящей простынёй, а не подыхать от холода здесь, кутаясь ночью в шкуры! Надеюсь, это селение последнее на маршруте, а то я скоро волком взвою.

— Народ, кончайте препираться, кажется, я нашёл, чем нам заняться! — Изрёк Торстейн. — Видите вон ту здоровую кучу снега? Забери меня Хель, если вон та хрень, что из неё торчит — не печная труба!

— И правда, вроде, из наших никто не заметил. — Прикрыл ладонью от снега глаза Хельмар. — Надо, когда Торальф вернётся, рассказать ему.

— Сдурел? — Загорелись глаза волосатого. — А вдруг там чего ценное? Сами осмотрим, пока его брат, — Кивнул он в сторону Хротгара, — со своими людьми хёрг обшмонает. А нам добыча будет не лишней. Будет, хоть, чем дома похвастаться.

— А если пока будем по этой хибаре шарить, кто-то нападёт на них в хёрге? — С сомнением в голосе осведомился крепыш.

— Кто? Мы здесь всех вырезали! Оглянись вокруг, хоть кого живого увидишь — с меня золотой! — Ответил ему Торстейн. — К тому же, нам отсюда эту халупу хорошо видно, а от неё, стало быть, видно хёрг.

— Думаю, Торст прав. — Констатировал Хротгар, проявляя клановую солидарность. — Торальф опытный воин, а с ним там ещё два десятка не менее крепких бывалых рыл. Если что — справятся сами. Айда за трофеями! Волосатый, ты мой должник! — Взъерошил он выбившуюся из-под бармицы длинную прядь волос друга.

— Ммать!!! Хрот, я же просил не лапать! Опять мне волосы из бармицы выдирать! — Возмутился красавчик.