Мадемуазель Каприз (СИ) - Бэйн Екатерина. Страница 17

Валентина посмотрела на него и кивнула. Потом добавила:

— Благодарю вас.

— Ясно. Теперь вы будете демонстрировать нам светские манеры, которым вас успели обучить, — не сдержался Рэдклифф.

— Нет, не вам, — отпарировала она, — вам не требуется. Вы меня постоянно так и вынуждаете сказать какую-нибудь гадость.

— Зачем вынуждать? Вы и так справляетесь, Тина.

— Вот, начинается. Снова Тина. Я не Тина, сто раз повторять вам, что ли?

— Ваша тетя называет вас так.

— Вы мне, слава Богу, не тетя.

— Да, мне повезло.

Валентина взяла бокал, который протянул ей Патрик и сделала маленький глоток. Потом еще один. Потом поставила бокал на стол, никак не прокомментировав это. Она заметила, что от нее ожидают каких-нибудь слов и хмыкнула.

— Ну как? — задал свой излюбленный вопрос Рэдклифф.

— Не скажу. Что бы я не сказала, вы все сворачиваете на мое плохое воспитание.

Он рассмеялся.

Патрик ревниво следил за их беседой. Он был влюблен в Валентину уже давно и теперь его просто раздирала ревность, когда она разговаривала с капитаном. Пусть в этой беседе было много язвительности и сарказма, но они уже не ругались и не злились друг на друга, а это для Кейна уже было в высшей степени подозрительно. Он прекрасно знал Рэдклиффа и как именно тот умел обрабатывать строптивых красоток. Тем более, что на него самого Валентина до сих пор почти не обращала внимания. Нет, она, конечно, была вежлива, когда не злилась и не била посуду, но это было все.

Обед закончился. Валентина вернулась на палубу и села в кресло, намереваясь продолжить чтение. Качки почти не было, солнце уже не палило столь ярко и погода стала сносной.

Патрик не дал девушке читать. Он подошел к ней и тихо проговорил, наклонившись:

— Мисс Лефевр, я должен вам кое-что сказать.

— Да, конечно, — согласилась она, подняв голову, — говорите.

— Я очень боюсь за вас, мисс Лефевр.

— Но почему? Солнца уже почти нет и даже ветер появился.

— Я не о погоде.

— А о чем?

— Мне хочется вас предупредить, мисс Лефевр. Нашему капитану не следует доверять.

— Да, я тоже так думаю. Полагаете, он может завезти меня в свою омерзительную Англию?

— Я не об этом.

— А о чем? Что вы имеете в виду?

— Еще ни одна женщина не могла перед ним устоять, вот что я имею в виду.

— Да? Правда? И что?

— Мне бы не хотелось, мисс Лефевр, чтобы вы оказались в их числе.

Валентина поморгала глазами, так как ничего не понимала. Другое дело, если бы ее умело обрабатывали, как это делают опытные ловеласы, проявляя интерес, но ведь этого не было. Неужели, можно называть ухаживаниями то, что делает капитан? Если это и есть его знаменитая манера, то удивительно, как он вообще может кого-то соблазнять.

— Не поддавайтесь на его ухищрения, мисс Лефевр, — продолжал Патрик.

Девушка фыркнула.

— Какие ухищрения, Господи? Что вы называете ухищрениями, месье Кейн? То, что он запер меня в каюте и заставил голодать? Или то, что он постоянно надо мной издевается? Это ухищрения? Ну, знаете ли! Да я ничего более возмутительного в жизни не видела. А кто называет меня то отвратительной девчонкой, то дурацким детским прозвищем, которое я терпеть не могу? И это еще не полный перечень его так называемых ухищрений. Да, разумеется, я должна от этого растаять и сдаться без единого выстрела. Я понимаю, это и есть знаменитые ухаживания моряков. Браво!

— Мисс Лефевр, я не шучу, отнеситесь к моим словам серьезней, — взмолился Патрик, — разумеется, он не показывает своего интереса.

— А что, он есть? Если так, то это спрятано так глубоко, что его и не достанешь. Месье Кейн, я ценю вашу заботу о моей репутации, но это совершенно излишне, поверьте. Я привыкла к более традиционным ухаживаниям.

— Раз так, то я очень рад, — серьезно проговорил тот.

— Чему?

Валентина посмотрела на Патрика и увидела, как он заливается краской смущения. Она поспешно отвернулась, чтобы не смущать его еще больше. Глупо утверждать, что девушка до сих пор не поняла отношения Патрика к ней, но она никогда не воспринимала таких людей всерьез и это казалось ей забавным. К тому же, Валентина привыкла, что молодые люди вьются вокруг нее, как мухи.

— О, я помешал объясняться вам в любви, Кейн? — прозвучал насмешливый голос капитана совсем рядом, — мне уйти?

Патрик поспешно отошел в сторону.

— Зачем? — Валентина пожала плечами, — вы и так уже все испортили.

— А, так вы хорошо проводите время? И как, нравится?

— Да, — признала она без лишней скромности, — мне всего пятнадцать раз объяснялись в любви и я еще не успела к этому привыкнуть.

Рэдклифф пару секунд переваривал это наглое заявление, после чего громко расхохотался. Зато Патрик заскрипел зубами. Он видел, что Валентина просто забавляется, она считает это занятной шуткой, а ведь он-то не шутил.

— Всего пятнадцать раз? — повторил Рэдклифф, когда отсмеялся, — я вам сочувствую, Тина. Разумеется, это катастрофически мало для любой уважающей себя девушки.

— Вот именно, — съязвила она, — но вы вечно являетесь не вовремя. Раз уж пришли, так скажите хотя бы, что такое Драй-Тортугас и что там есть интересного.

— Та-ак, — протянул капитан, взглянув на Патрика, — я, кажется, просил… Ладно, с вами я после поговорю.

— Я знаю, что мы плывем не в Англию, — вмешалась Валентина, — и уже довольно давно. Так что, не стоит пугать меня этим. Придумайте что-нибудь другое.

— Не волнуйтесь, у меня это хорошо получается.

— Не сомневаюсь. Так что там есть интересного?

— На Драй-Тортугас? Совершенно ничего. Пустынные острова.

— Тогда зачем туда плыть? Вам что, до такой степени надоело общество?

— Ваше — да.

— Так отвезите меня на Мартиннику, и на двух счастливых людей станет больше.

Он хмыкнул.

— Это следовало сделать с самого начала, — вставил Патрик на свою голову.

— Кейн, — повернулся капитан к помощнику, — я совсем про вас забыл. Ступайте на мостик. По вашей милости мы врежемся в рифы.

— А кто тут капитан? — вставила Валентина очень невинным тоном.

— Именно по этой причине я имею возможность перекладывать свои обязанности на других, что очень удобно.

Скривившись от злости, Патрик отправился выполнять приказание.

— Мне жаль, что вы лишились столь приятного собеседника, Тина, — ехидно заметил Рэдклифф, — придется вам удовлетвориться мной. Правда, я не могу предоставить вам объяснения в любви и ничего, столь же захватывающего.

— С тем, что вы можете предоставить, я уже ознакомлена, — не осталась в долгу девушка, — или это еще не все?

— Ну, не знаю, — глубокомысленно отозвался он, — все возможно, если вы будете злить меня еще больше.

— Да что вы, больше я не умею.

— Не надо скромничать. Уверен, если вы постараетесь, у вас получится.

— Ладно, я буду стараться, — Валентина скорчила гримасу.

— Хотя, конечно, зря я удалил Кейна. Глядишь, он научится у вас язвить и с ним будет интереснее общаться.

— Будто бы. Если он съязвит вам в ответ, вы отправите его на гауптвахту.

— Я поражен, что вы знаете такое длинное и сложное слово, Тина.

Валентина поднялась из кресла и бросила книгу на палубу.

— Нет, ну какой же вы…! Ступайте и общайтесь со своим Кейном, а надо мной нечего издеваться! Нахальство какое!

Рэдклифф приподнял брови, потом поднял брошенную книгу и сдув с нее несуществующую пыль, протянул девушке.

— Бросьте ее в меня, как вы и хотели. Может быть, это вас утешит.

— Да, ни на что другое она не годна. А вам будет полезно, — фыркнула она, но брать книгу не стала, — и вообще, вам должно быть стыдно, месье Рэдклифф. Вы хотите сказать, что я — дура?

— Нет, нет, что вы.

— А вот вы — дурак!

И с этими словами Валентина развернулась и отправилась к себе в каюту, высоко подняв голову. Рэдклифф закатил глаза и отправился в противоположную сторону.

На исходе второго дня на горизонте показались очертания островов Драй-Тортугас. Валентина, которая была в это время на палубе, подошла ближе к борту и внимательно оглядела их. Даже издали они показались ей мрачными, пустынными и негостеприимными.