На одинокой дороге (СИ) - Седов Константин. Страница 48

Эрик медленно продолжил жевать. Затем так же медленно кивнул, оценив про себя идиотизм ситуации:

— Ага… он…  — и через силу выдавил — подонок, конечно…

— Ничего, когда-нибудь мерзавца поймают.

— Будем надеяться — кивнул Эрик — а твой корабль где? Ты что один, что ли здесь?

— За водой ушли — махнул рукой в сторону соседнего острова Теодор.

— За водой? На соседний остров?

— Поблизости больше негде воду искать. Эта часть острова почти полностью безопасна, — я уже упоминал про дорогу из прозрачной мозаики. Так вот — она лежит так, что не позволяет туземцам сюда попасть. У них запрет какой-то с ней связан, и они дикари, ему следуют. А туземцев именно в этой части острова много. Поэтому местные твари, включая волков и даже тройдахаров избегают этих мест. Туземцы на них охотятся — облавы, капканы, ловушки на деревьях ставят. Короче — избегают этих мест твари. На моей памяти ни разу не появлялись. Но вот вода…  — Теодор, свесившись с ящика покачал ногами…  — воды поблизости нет. Поверьте, мы все обыскали. Поэтому, когда задерживаемся надолго, как в этот раз, приходится за водой на другой остров плыть, — он спрыгнул с ящика — а ведь вы, наверное, пить хотите?

— От жажды не умираю, но вообще-то да. Попил бы чего-нибудь, — ответил Эрик, размышляя кто такие тройдахары и вспомнив ловушку на дереве в которую попал.

— Чего-нибудь? — с хитрецой спросил Теодор. — Чего-нибудь не обещаю, а вот славное куцебское у меня есть, — он достал из одного из разбросанных по песку тюков тыквенную флягу и беспокойно зашлепал по краю ящика — где-то у меня кубок был.

Эрик, не дожидаясь кубка, вынул у Теодора флягу из руки и приложился. Кадык шумно заходил вверх-вниз. Вино было не самое изысканное, но выше среднего. В нос приятно шибануло ароматным и терпким. Эрик оторвался лишь, когда опустошил больше половины.

— Ого! Осторожнее, оно довольно крепкое! — Теодор смотрел на него не иначе, как с восхищением.

— Крепкого ты парень не пробовал — отмахнулся Эрик. — В любом случае это было именно то, что мне нужно. — Настроение и без того уже неплохое, продолжало стремительно улучшатся. Эрик сделал еще несколько глотков.

— Слушай, Теодор,… прости дальше, кроме номера не запомнил, кстати, почему шестой?

— Сильвен Хорас Шестой! — с нажимом ответил Теодор — Сын Повэля! Это значит я шестой, кого в роду назвали Теодором — с оттенком гордости ответил тот. Уважение к традициям, в нашей семье незыблемое правило, равно и как уважение к отцу!

— Традиции и я уважаю, — кивнул головой Эрик, — как и старших. Я, например, всем, кому за пятьдесят, в борделях, всегда дорогу уступаю. Вдруг кто из них мой папаша.

Он опять выпил.

— Так, вот Теодор, как ты сам понимаешь, оставаться здесь мне совсем не хочется. Когда твой корабль вернется? Надеюсь, что в знак благодарности, ты меня отсюда вытащишь?

— О чем речь?! — развел руками Теодор — можно было и не спрашивать — корабль должен к вечеру вернуться.

— К вечеру? До соседнего острова плыть полчаса. И обратно столько же. Это ж куда они за водой ходят?

— Ну… , не только вода. Все припасы пополнят — птицы набьют. Свежатины то хочется.

— То есть вы еще долго на острове будете? Не всех наловили?

— Ага. А теперь, так и вовсе придется все с начала начинать. Сами видите — клетки сломаны — добыча упорхнула.

Эрик опять взглянул на клетки. Что-то его смущало в этой картинке, но что он так и не понял. Беспокойство было далеким, невнятным, а сам он слишком рад тому, что выжил и встретил этого парня, поэтому мысль, не успев оформиться, задвинулась куда-то далеко.

— Хорошо, упрощу вопрос — сколько вы еще собираетесь провести времени на этом чудесном, гостеприимном острове? — А он действительно здорово устал, оказывается. Только теперь, сидя, это почувствовал.

Теодор, странно посмотрел на него, опустил глаза, помедлил и неуверенно пожал плечами:

— Я точно не скажу. Как лов пойдет.

— Я тебя не тороплю, конечно, тебе решать. Но дел у меня много. Накопилось. Очень надо переговорить кое с кем. Мне надо побыстрее…  — Речь путанная. Ему бы сейчас поспать. Всю ночь по острову носился.

Теодор в этот раз не ответил, отвернулся и стал смотреть на море. Затем задумчиво осмотрел пляж и разбросанные вещи. Как-то невпопад произнес:

— Все разбросали уроды мелкие. Теперь собирать все это. Порядок наводить. Ненавижу бардак.

Эрик клюнул носом и выронил из рук флягу и лепешку.

Только что бывший медлительным Теодор быстро соскочил, подхватил с песка забулькавшую флягу, заботливо стер с горлышка прилипший песок, заткнул пробкой и не спеша вернулся на место.

Эрик удивленным взглядом проводил его и хотел уже спросить, в чем собственно дело, он и сам бы поднял, но вдруг почувствовал, что не может пошевелиться. Легкая вялость переросла в тяжелейшую сонливость.

Теодор вернулся на место и задумчиво уставился в океан. Потом перевел взгляд на связанных коротышек и озабочено качнул головой:

— Надеюсь, ты их хорошо связал, если вырвутся, то боюсь с ними, все же не справлюсь. Верткие, ловкие… может и вправду прирезать?

Эрик, не понимая, что с ним происходит, растеряно и тупо смотрел на ящик, на котором сидел и на сломанные прутья решеток. И только сейчас понял, что было не так в общей картинке, рассказанной шестым Теодором. Сломанные прутья не были вогнуты внутрь, как если бы по ним били сверху, а торчали наружу. Туземцы не приплывали сюда на лодке, которой, по видимости и не было. Они вылезли из клеток, сломав решетки!

Он вскинул голову, чтобы спросить, но вместо вопроса только, что-то невнятно промычал и тут же понял еще одно… про вино.

Теодор со скукой во взгляде смотрел не на Эрика, а на море. Затем произнес:

— А ты здоровый! Я таких крепких еще не встречал. Столько выпил, а подействовало только сейчас. Дорогущий порошок, к слову. Здесь такой нигде не достать. И на землю пролилось…

Эрик рухнул на песок, тяжело хватаясь пальцами за землю, изо всех сил сопротивляясь действию снотворного. Потянул пальцы ко рту, надеясь поглубже засунуть в глотку. Пальцы не гнулись, руки, как и все тело, не слушались. Он стоял на карачках, земля находилась менее, чем в футе от него и дико танцевала, танцевала!

Тело, лишившееся опоры, рухнуло на песок. Земля сделала завершающее па, перепрыгнула через него и замерла.

Глава 15

— Хорошо идем парень! Третий день всего, а уже столько прошли! Ни разу такого не было. Ветер то какой! И попутный, и непрерывный. Летим, а не идем! Может это ты нам удачу принес, а?! — капитан потрепал Курти по голове.

К похвале Курти отнесся удивленно. Он и не представлял, что капитан знает о его существовании. Курти его сегодня впервые увидел. Стоял на мостике, смотрел в трубу, потом о чем-то говорил с Лукасом. Затем спустился и его, Курти заметил. Старый совсем уже — ему уже, наверное, около сорока, даже седина в бороде есть. Как на голове неизвестно — широкополая шляпа скрывала макушку. Но старик уже, конечно.

— Удачливый, — мимо прошел боцман — ленивый он! И руки корявые. Гонять надо!

— Не ворчи! — капитан усмехнулся — себя вспомни. Каким неумехой был. А смотри — до боцмана дорос.

— Потому и дорос, что гоняли — боцман шел дальше и голос становился тише. — А, что ворчу, так у меня работа такая.

— Ты на него не обижайся — продолжил капитан. У него и правда, работа такая. Он, когда кричит, то не со зла. Так надо. Поймешь потом. И не напрягайся — все у тебя нормально. А дальше еще лучше будет.

Капитан снова взъерошил ему волосы и пошел дальше.

Настроение было неплохим. Курти выспался. Более того — встал сам. Спать долго не привык. Кто работнику в трактире долго спать позволит? А здесь его не разбудили вместо со всеми, потому что часть ночи провел на вахте. А это, как выяснилось — святое.

На завтрак сухари, точнее один большой сухарь и миска с белого цвета мелкой разбухшей крупой, которую называли «ризовой» или как-то так… все равно вкусно! И много! Хотя последнее мнение окружающие не разделяли. Неженки! Им и сухари надоели!