Один дракон — три парня. Дилогия (СИ) - Сорокина Дарья. Страница 96

Подлый Зангар не хотел устраивать нам церемонию. Он заманил собственного сына в жестокую ловушку ради достижения своих целей.

И всё-таки, как много было заключено в этом единственном слове: надежда, что происходящее неправда, одновременно с горьким счастьем от внезапного и желанного воссоединения. Пусть Айнзам разменял уже не одну сотню лет, он до сих пор ещё оставался брошенным недолюбленным ребёнком, задающимся всю жизнь упрямым вопросом: почему?

Ливе улыбнулась одними губами. Женщина не смотрела на острое лезвие. Она не сводила глаз с сына, и этот взгляд был особенным. Королева кройвенов видела в трёх растерянных лицах одного запутавшегося юношу, за которым украдкой наблюдала долгие годы при помощи чёрных крикливых птиц.

— Как много драмы, — скучающе протянул Зангар. — Чего ты ждёшь, Айнс. У нас осталось слишком мало времени. Убей её. Разве не видишь её истинную сущность: Ливэ — омерзительное порождение тьмы.

— Такое же каким хочешь сделать меня? Знаешь, из всех нас ты по-настоящему омерзителен.

— Возможно. Только видит небо, мои руки чисты, Айнзам, а твои давно пора омыть в крови, с-ы-н-ок, — с издёвкой проговорил Зангар.

Меня словно пригвоздило к полу, когда возлюбленный против воли, тщетно пересиливая себя, приблизился к Ливе. Его руки дрожали. Не видела лица, но догадывалась, что творится в душе дракона, даже не прислушиваясь к соединяющей нас метке. Боль Единого удивительным образом резонировала с моими собственными чувствами, а губы беззвучно умоляли Зангара остановиться. Только просить светлого было бессмысленно, в его холодном взгляде не было ни капли жалости или милосердия. Светлый дракон смаковал момент, словно ждал его очень давно.

— Пожалуйста, — просил Айнзам, занося руку над королевой кройвенов. — У меня столько вопросов. Так много хочу сказать...

— Ничего не бойся, милый, — Ливе подалась вперёд чтобы обнять сына, но магические путы мешали ей сделать лишнее движение. По телу крылатой пробегали яркие всполохи, причиняя женщине немалую боль. — Всё будет хорошо, у тебя ещё останется человечность, береги её и Регину. Ваше дитя в опасности, — последнее прозвучало уже у меня в голове.

Цвай нервно обернулся и сделал шаг назад. На кончиках его пальцев играли едва заметные блики.

— Я не могу, — раздался срывающийся голос Айнса, а дрожь во всем теле стала сильнее.

— Можем переиграть. Хочешь, место Ливе займёт Регина? Или убьёшь сразу обеих, — злобно процедил Зангар и кивнул в мою сторону.

Грудь первого воплощения часто и тяжело вздымалась, а в глазах горела неподдельная ненависть, адресованная биологическому отцу.

— Ты заплатишь за это, — пригрозил трехглавый.

— Когда-нибудь, сынок. Когда-нибудь, но не сегодня. Считаю до трёх! Это ведь твоё счастливое число?

В моей голове снова раздался голос. На этот раз говорил Айнзам.

— Регина, спаси всё, что мне так дорого. Всё, что нам дорого. Не знаю как, но не позволь совершить непоправимое!

— Разум, — загибал пальцы Зангар.

Цвай сделал ещё один незаметный шажок в мою сторону, а Драй не сводил глаз с матери.

— Человечность!

Лезвие заискрилось в свете полуденного солнца, а Ливе ободряюще кивнула сыну, который вмиг превратился из могущественного дракона в беспомощного мальчику, заливающегося слезами от бессилия.

— Любовь.

Кройвены издали чудовищный оглушительный крик и рванули к земле, окутав чёрным облаком Единого и мать. Драконы морщились от страшного шума и мотали головами, пытаясь вытряхнуть предсмертные вопли. Затем пернатая туча пришла в движение и превратилась в стремительную спираль, вздымаясь шпилем в небо. Остриё накренилось и стрелой пронеслось по рядам безмолвных ящеров, описало дугу и вернулось к Айнсу, поддерживающему угасающую Ливе. Чёрный поток влился в сердце первого, едва королева Кройвенов издала последний вздох.

По телу супруга прошла волна, навсегда меняя его суть. Короткие волосы потеряли золотой блеск и поседели, сделав юношу под стать третьему брату, который с сочувствием смотрел на первого. Взгляд изумрудных глаз Айнса потускнел, превратившись в грязно зелёный.

Ливе исчезла, оставив после себя горстку опалённых перьев и сотни вопросов без ответов.

Зангар нарочито тяжело вздохнул и повернулся ко мне.

— Прости, милая Регина, немного испортили вам праздник.

Все молчали. Айнс и Драй встали рядом с отцом двумя покорными тенями.

— С другой стороны, брачная ночь у вас уже была. К чему формальности, — пожал плечами светлый дракон, а у меня похолодело в желудке, когда Зангар задумчиво посмотрел на Цвая. Второй ещё не пришёл в себя, и его била крупная дрожь.

— Хотел дать вам попрощаться. Но выяснилось, что не люблю ждать, — все три воплощения встрепенулись и уставились на отца.

— Ты же сказал, что если убью Ливе, ты не...

— Во-первых, я ничего не обещал. Во-вторых, тёмную убил Айнс, а не Цвай. Разум может отдохнуть. Очередь среднего. Давай в этот раз без лишних драм. Просто убей Р...

Закрыла глаза и приготовилась к страшному. Меня пугала даже не смерть, а упущенные возможности. Мы слишком мало времени провели вместе с Единым, не успели насытиться друг другом. Хотя для нас никогда не наступил бы этот момент. Мне всегда было бы мало его, даже в трёх воплощениях.

Наш ребёнок… Слишком стремительно пролетела для меня необычная драконья беременность. Даже не поняла, что стала матерью. Мысли об огромном яйце, растущем в сердце вулкана, странно отдавали в груди трепетом и болью. Никогда не увижу того, кто растёт под чешуйчатой чёрно-белой скорлупой. Не смогу научить, воспитать, помочь.

Что станет с малышом, что станет с братом, что станет с Айнзамом?

Убей, убей, убей.

Нескончаемым эхом отдавало в моей голове, но Зангар не смог договорить, Айнс и Драй заломили отцу руки, вызвав у светлого громкий и болезненный вскрик.

— Бегите, — безэмоционально приказали воплощения Единого, но видела, как напряжены острые скулы близнецов, а по лицам пробегают болезненные отголоски. Неповиновение дорого давалось дракону.

Цвай схватил меня за плечи и потащил прочь от алтаря, совершенно позабыв о живом коридоре из ящеров, которые преградили нам путь к отступлению, раскинув мощные кожистые крылья. Их было больше, чем показалось вначале. Все они куда сильнее меня и возлюбленного, потерявшего не только родную мать, но и части собственной души.

Зангар очень быстро отряхнулся и что-то злобно приказывал двум седым юношам. Они слушали его с теми же отсутствующими выражениями на лицах, а затем рванули следом за нами.

— Ничего не бойся, — мягко сказал любимый, тёплым успокаивающим голосом, но я видела, как дрожат его руки, и веры это не прибавляло. А затем всё померкло, точнее, залилось ярким золотистым сиянием, который потопил протянутые к нам когтистые лапы в ослепительном свете.

Цвай почти сразу же упал к моим ногам. Истощённый он попытался подняться на локтях, но опять рухнул обратно.

— Айнзам? — опустилась рядом с возлюбленным, боясь прикоснуться. От его тела расходились мерцающие нити во все стороны.

— Оборачивайся драконом и беги. Спасайся сама и спаси нашего ребёнка.

— Нет, — упрямо ответила супругу, схватила его стремительно увеличивающейся ладонью и прижала к себе.

Резким движением оборвала нити, тянущие из Айнзама силы, и ударила воздух крыльями, оставляя позади оглушённых магией Цвая драконов.

— Скоро они придут в себя. Стирать память такому количеству целей непросто. Зангар и остальные вспомнят всё очень быстро и погонятся за нами, — с трудом говорил юноша, но всё равно слышала тихий голос, так же хорошо, как едва бьющееся в его груди сердце.

— Мы что-нибудь придумаем. Захватим яйцо, Стершу и Гарена, найдём убежище, наберёмся сил. Справимся, — пыталась убедить саму себя, но перед глазами всё ещё стояли отрешённые Айнс и Драй и умирающая от рук собственного сына Ливе. Горло сдавило от невыразимых рыданий, а тяжёлый пещерный воздух заставил зайтись чудовищным драконьим кашлем.